Маршал оскорбился. По всем правилам этикета, обращаться следовало сначала к нему.

— К вашему сведению, мой Преемник не говорит, — уязвлено заметил он.

Преемник дернулся, открыл закатившиеся глаза и с видимым трудом произнес слабым голосом:

— Неправда, я могу говорить.

— Так ты скрывал от меня это! — Вскричал маршал. — Ты будешь наказан.

— Мне уже ничего не страшно, потому что я уже мертв, — сказал тот. — Я слышал, что ты схлестнулся с бандой Топора. У меня с ним старые счеты, потому что из-за его подлого доноса я стал Преемником. Я скажу тебе, как отсюда можно сбежать.

— Замолчи! — Заверещал маршал. — Иначе ты труп.

— За дверью кабинета линия доставки, спутник будет через сорок минут, — торопился досказать пленник.

Маршал схватил и выдернул из-под стола связывающую пуповину.

— Я умираю! — Прохрипел Преемник и протянул Антону черный эбеновый ключ. — Это от машины. Не дай ему встать, иначе тебе его не одолеть.

Маршал весь налился злобой. Пуповина почернела, перекачивая в Преемника огромной концентрации опухолевый состав. Многочисленные опухоли покрыли все тело несчастного как грибы после дождя. Огромный «гриб» вылез из шеи, заставив недопустимо перегнуться и сломаться шее. Только после этого страдания жертвы прекратились.

Не успел Антон осмыслить всей мощи противника, как тот неуклюже, но очень быстро влез на стол.

Уродство его поражало. Антон был наслышан об истинном облике аборигенов Калвалла и повидал множество инопланетников, большинство из которых не блистало красотой, а порой среди них попадались и довольно отталкивающие типы, но подобной мерзости ему видеть не довелось.

Если верхняя часть тулова маршала была вполне обычна, то нижняя оказалась необычайно разросшейся и занимала все пространство за столом. Чтобы влезть на стол, маршал должен был перебирать многочисленными конечностями, своей безобразностью напоминающие разросшиеся корневища с ороговелостями на концах.

Постукивая ими о полировку, маршал застыл на столе, готовясь к атаке.

— Никогда не любил курицу на обед, — проговорил Антон.

Маршал, действительно, заклекотал как гигантский, непропорционально разросшийся, петух. Нижняя часть тела пульсировала, напоминая оживший мясной фарш. Зрелище получилось отталкивающим и одновременно гипнотическим.

Антон засмотрелся всего на секунду и едва не поплатился за это. Пуповина со звуком отлипшей присоски вышла из тела Преемника, который, потеряв опору, сразу рухнул, и со стремительностью копья ринулась в голову Антона.

Лишь с помощью модифицированной ускоренной во много раз реакции ему удалось ухватить пуповину и остановить в нескольких сантиметрах от лица.

— Добро пожаловать в Преемники, — ухмыльнувшись, проговорил маршал.

Антон разглядел на конце пуповины несколько рядов мелких и острых зубов.

Пуповина оказалась живым существом и была готова вцепиться в незащищенную шею.

Антон понял, что если ей это удастся, то ему конец.

Тогда он уперся в пол поосновательнее, и вместо того чтобы сдерживать чудовище, потянул его на себя. Маршал, потеряв равновесие, шагнул вперед, на край стола, и тот не выдержав многотонной массы, треснул.

Произошло небольшое землетрясение, когда маршал бы вынужден спрыгнуть с остатков стола на пол. Антон хотел этим воспользоваться и сблизиться, но маршал пуганул его, вскинув половину своих конечностей в воздух. Спецназовец увидел десятки разеваемых розовых ртов, зубастых, влажных, с тонкими трепещущими язычками.

Антон отшатнулся от обдавшего его сырого гнилостного выхлопа, на что маршал и рассчитывал, проскочив к неприметной двери в глубине кабинета. Спецназовец был уверен, что враг спасается бегством, но тот оказался коварнее, чем он о нем думал.

За дверью оказалась оружейная комната. Полки были заставлены лучевым и вообще уж не распознаваемым оружием, специально приспособленным к возможностям маршала.

В одну руку маршал схватил галакс, в другую грозно загудевшую массивную призму, в которой похолодевший Антон признал пространственный инвертор.

Вообще-то, это было даже не оружие, а аппарат, используемый для ремонта неразборных агрегатов. Скажем, когда требуется вывернуть наизнанку требуху какого-нибудь хитрого двигателя. Вернее, он использовался раньше, до того, как его стали использовать для зверского умерщвления себе подобных.

Маршал выдал широко полосный луч, а потом активировал инвертор. В тесном помещении Антону хватило бы первого, но от галакса он кое-как увернулся, но инвертор его едва не зацепил.

Если лучевик выдавал свет, то инвертор тень. Дискретная рыхлая на вид, она легла на стол, и он с нутряным вздохом вывернулся веером, выстрелив крепежом во все стороны. Потом тень стремительно двинулась вслед за успевшим отскочить спецназовцем.

Пол упруго и тяжко вздулся, затем вывернулся на 180 градусов, образовывая развороченную безобразную борозду. Когда невзначай тень накрыла светильник, тот беззвучно раскрылся весь, словно диковинная стеклянная лилия, даже лампа.

Оголенная проволока расплющилась в метровый светящийся блин, лопнувший с оглушительным треском.

Жить Антону оставалось секунды, свет и тень были одинаково смертельны для него, с голыми руками против такой живучей твари много не навоюешь. Спецназовец сделал попытку прорваться к оружейной, которая по-прежнему оставалась открытой, и едва не поплатился за это. Похоже, не напрасно маршал оставил ее открытой. Он только и ждал движения и сразу направил на него оба своих оружия.

Луч и тень с треском пересеклись, Антон дернулся в сторону, но луч странно нелогично переломился в поле инвертора, и пошел точно ему в лицо. Тут бы ему и конец, но чрезвычайно вовремя сработала опция замедлителя, и он увидел огненную блестящую спицу в сантиметрах от своего лица, и успел отодвинуться.

Замедлитель подарил ему еще пару секунд, все застыло — маршал, лучи, тени.

Спецназовец оглянулся, и на глаза ему попался подиум детектора лжи на полу.

Сорвал с него кожух и, подхватив пуповину, которой маршал стегал пол, сунул концом на оголенные жилы.

— Получи-ка свою голую правду, — сказал он.

В «Фалконе» кожа Антона была подвергнута специальной процедуре, в результате чего, приобрела повышенные диэлектрические свойства. Напряжение до десяти киловольт ей было нипочем.

Как видно, маршал не обладал подобной защитой, поэтому, получив заряд, прекратил стрельбу и зашатался. Антон подскочил к нему, а так как бить руками было противно, выхватил из его рук инвертор, и, не имея времени, чтобы разобраться, как его включить, без замаха вогнал тяжелую призму врагу в висок по самое основание.

Глаза маршала закатились, и он рухнул на пол, оголив нижнюю часть тела, на которой дергались и постепенно переставали раззевать пасти многочисленные бестии, серели, жухли на глазах.

По пуповине не переставая, шел ток. Впервые за все время маршал что-то получал, а не отдавал людям.

Антон утер пот со лба после тяжелой работенки, как никак вдобавок к марсианину он завалил еще и калвальца и стал искать Ивана. Чемодан с искиным нашелся в оружейной, там было еще полно всякого добра, но времени разбираться не было.

Спецназовец взял только пару галаксов и запасные батареи. Инвертор он сунул в карман еще раньше.

— Наконец-то, — проворчал Иван. — Меня полностью отключили, я даже не знаю, сколько ты отсидел.

Во входную раковину раздался сильный, отдавшийся эхом удар. Люк был крепок, и чтобы сломать его, понадобилось бы немало времени, но в случае тревоги, скорее всего, была предусмотрена опция быстрого получения доступа.

Антон просканировал стены. Три из них были капитальными, зато за четвертой просматривалось нечто чужеродное.

Антон поднял крышку стола и ударил. Второго удара не понадобилось, стена рухнула, едва не похоронив стоящий в нише длинный и узкий кар с пестрым оперением.

Антон опустился в водительское кресло, заметив, что количество педалей управления на него не рассчитано: их число во много раз превышало количество его конечностей.