– Я позвоню вечером, – торопливо сказала на прощание Зоя Петровна. – Анна Осиповна, постарайтесь проследить, чтобы Шура не курила, хорошо? Держись, Риточка...

Девушке показалось, что опустела не только прихожая – словно весь окружающий мир стал безлюдным и печальным. Рита грустно посмотрела на Анну Осиповну и неожиданно для себя зевнула.

– Да ты ведь весь день на ногах! – покачала головой женщина. – Ступай-ка ложись!

«Отдохну немного, но спать не стану, – укладываясь на кровать поверх покрывала, подумала Рита. – Не проспать бы университет!» И с этой мыслью девушка крепко заснула.

Несмотря на крайнюю усталость, Рита действительно проснулась почти вовремя – сказалась многолетняя привычка вставать в определенный час. Разумеется, ни о каком теннисе и сегодня речи не было, хотя ступни уже зажили, и Рита с грустью подумала, что еще немного – и она начнет терять форму... Однако времени на вздохи у нее не было, и девушка отправилась на кухню, чтобы наскоро позавтракать.

– Что это вы вскочили? – сонно спросил Риту Павел Ильич, несмотря на ранний час, уже возившийся у плиты. – Ведь всю ночь не спали! Отдохнули бы еще.

– Нельзя, Павел Ильич, я не хочу пропускать занятия в университете! Дайте мне, пожалуйста, что-нибудь перекусить...

– Да ведь я решил, что вы с Александрой Геннадьевной долго спать будете, – смутился повар. – Ну и рассчитывал завтрак попозже подать. Еще ничего толком не готово.

– Да мне и не нужно ничего особенного! – нетерпеливо воскликнула Рита. – Чай да бутерброды... Где у нас хлеб? Я сама себе сделаю...

– Маргарита Геннадьевна, вы порежетесь!

– А вот и нет! – улыбнулась Рита. – Я уже много раз готовила бутерброды сама. Мама даже научила меня, как делать разноцветный майонез!

– Ну-ну! – одобрительно откликнулся Павел Ильич.

Рита подсознательно цеплялась за все, что могло подарить ей в эту тяжелую минуту положительные эмоции. Как интересно объясняла мама всякие кулинарные хитрости! Как весело поют птицы за окном! Какой вкусный чай!

– Спасибо, Павел Ильич, молока не надо.

И бутерброды получились такие ровненькие, просто загляденье! Рита как раз поднесла к губам один, с бужениной, когда на кухню, отчаянно зевая и растирая заспанное лицо ладонями, ввалилась Шура.

– А, зубрилка, вот ты где! – без всяких предисловий начала она. – Так и знала, что ты где-нибудь в служебных помещениях трешься. Правильно! Тут тебе самое место!

– С добрым утром, – подчеркнуто вежливо откликнулась Рита.

– Чего? – Похоже было, что подобные слова так же знакомы Шуре, как Эллочке-людоедке. – Ты обиделась, что ли? Напрасно... Это я так шучу. Слушай, не знаешь, Димка этот повезет нас в универ сегодня? Или мать велела нам торчать в четырех стенах до ее приезда?

– Мама хотела, если ты помнишь, чтобы на занятия тебя возила я, – ровным голосом пояснила Рита.

– Классно! – Шура обрадовалась подобному решению. – Ну так отвези меня сегодня к первой паре. Неохота опаздывать.

– Мне тоже. Так что не мешай завтракать, времени осталось уже немного, – ответила Рита, стараясь не показывать, как удивляет ее неожиданный энтузиазм сестры. Шура торопится на занятия? «А может быть, происшедшее заставило ее раскаяться, взяться за ум?» – подумала было Рита, однако тут же была вынуждена признаться самой себе, что такой исход дела был бы уж слишком благостным. В подобное чудо верилось с трудом.

Впрочем, несмотря на весь свой студенческий энтузиазм, в остальном Шура оставалась прежней. Завтракать на кухне ей и в голову не пришло, и девица не постеснялась устроить валившейся с ног от усталости Анне Осиповне настоящий скандал по этому поводу. Ограничивать свою трапезу бутербродами Шура также не желала; правда, изысканные блюда из ягод и молочных продуктов, которые старательно приготовил Павел Ильич, она толком не поела, лишь расковыряв ложкой тщательно выложенные в тарелки и вазочки кушанья. Рита уже не в первый раз отметила, что в последнее время сестра совершенно потеряла аппетит.

Несмотря на скудный завтрак, Шура, похоже, чувствовала себя вполне бодро и даже подгоняла все больше дивившуюся Риту – девице явно не терпелось отправиться на учебу.

– Что это с тобой? – спросила сестру Рита, выруливая с территории кондоминиума на лесную дорогу.

– А что? По-моему, все нормально, – хохотнула Шура. – Разве вы все не проели мне плешь: учись, учись? Ну вот я и стараюсь.

– Как-то не верится в твое старание, – честно призналась Рита; Шура в наигранном негодовании округлила глаза:

– Ты что? Я же столько пропустила! Надо наверстывать!

Рита никак не отреагировала на демагогическое восклицание, и Шура продолжала болтать:

– Вот вернутся предки, а я стала отличницей. Папаня сразу обрадуется...

– Кстати, ты вчера так и не ответила мне, – сквозь зубы процедила Рита. – Эта авария – ваших с Матвеем рук дело?

– Ты что, воображаешь, что Матюша – Аль Капоне какой-то и может вот так запросто организовать аварию? – оскорбленно взвизгнула Шура. – Знаешь, как это сложно! Исполнитель должен быть настоящим асом, а то, вместо того чтобы укокошить кого надо, разобьется сам!

«Господи, да они же всерьез прорабатывали этот вариант, – с ужасом и отвращением поняла Рита. – Иначе откуда бы такое знание подробностей?»

– Ты вот мне не веришь, – с обидой продолжала между тем Шура. – А я ведь сказала тебе правду... Мы хотели, чтобы Джек под шумок выстрелил в папашу и неопасно ранил. Только чтобы убрать его из дома на пару недель. Когда Джека задержали, я знаешь как перенервничала? Но, к счастью, все уладилось само собой! Так что скоро я стану госпожой Блиновой! – Девица горделиво посмотрела на сестру.

– Ах, так ты испугалась, что сорвется ваш подлый замысел? – сообразила Рита. – А того, что Джек проговорится, ты не боишься?

– Нет, конечно. Как он докажет? Мы скажем, что он все врет!

– Ну, наверное, у милиции есть способы разобраться, говорит человек правду или нет, – предположила Рита. – К тому же Джек мог сделать магнитофонную запись вашего с ним разговора.

– Это Матвей с ним общался, а я взаперти сидела, – машинально пояснила Шура. – Ну и что, пусть запись. А Матюша скажет, что хотел его разыграть!

– Шур, неужели ты ни разу не подумала о том, каково придется папе?

– А он хоть раз подумал о том, каково мне? – внезапно вспыхнула сестра. – Всю жизнь надо мной все издеваются... Только слава, что дочка Шерстнева, а одета как домработница!

– В золоте, бриллиантах... В лохмотьях из лучших бутиков, – иронически подхватила Рита.

– Все это старомодное, как на сорокалетней старухе. – Шура яростно одернула свой кашемировый джемпер. – Аксессуары как у продавщицы! Ни стиля, ни вкуса! А я хочу носить вещи, может быть, и не такие дорогие, но те, которые мне нравятся!

– И все? – уточнила не верившая своим ушам Рита.

– Что – все? – не поняла ее сестра.

– Ты решила подвергнуть жизнь родного отца опасности только из-за того, что он не позволяет тебе одеваться по последней моде?

– Не пускает никуда, – завела Шура, очевидно сообразившая, что больно ранившая ее обида со стороны действительно не выглядит достаточно веской причиной. – Почему я не могу ездить по клубам, как другие, спокойно и с достоинством?

– И с полным достоинством валяться там в пьяном виде на полу, – подтвердила Рита. – Не забывай, я видела фотографии! Ни за что не поверю, что в ночных клубах принято вести себя подобным образом!

– Что ты об этом знаешь, зубрилка, – устало откликнулась Шура. – Можно подумать, ты хоть раз была в клубе.

– Представь себе. И не раз.

– Почему же ты никогда не брала меня с собой? – пробормотала явно удивленная таким известием Шура.

– Да потому, что мне за тебя стыдно! – встряхнула локонами Рита. – Не знаю, где предпочитаешь развлекаться ты, но в приличных клубах, – подчеркнула девушка, – никто не одевается вызывающе, как хотела бы ты, и не напивается в стельку. А твоя манера общаться с мужчинами! Просто ужас какой-то! Если ты сама не испытываешь неловкости, то пожалей хотя бы тех, к кому норовишь броситься на шею!