Его спокойный, уверенный голос подействовал на толпу словно холодный душ. Все еще обсуждая происшествие, люди разбивались на группки, которые постепенно таяли.

– Послушали? – с долей иронии обратился к сестрам Дима. – Тогда на выход. Геннадий Иванович велел выгуливать вас в розарии.

– Ой, ладно, уговорил. – Скорчив презрительную гримаску, Шура поплыла к выходу; за ней последовала постепенно начинавшая привыкать к своеобразной манере общения Димы Рита.

Ранние сорта роз уже цвели, на других кустах пестрели целые созвездия бутонов, по дорожке, задорно качая хвостиком, носилась наперегонки парочка трясогузок. Сидевшая в увитой вьющимися растениями беседке Зинаида Степановна перестала вычесывать Атамана Платова и приветливо поздоровалась с девушками. Шура словно не заметила старушку, а Рита подошла к Зинаиде Степановне и спросила:

– А где же Понятовский и Разумовский?

– Они гуляют с Леночкой возле самой ограды... Мальчикам нравится играть на мостике. Риточка, кстати, не попросите ли вы Лену привести их назад? Пора бы уж возвращаться домой...

– Конечно, Зинаида Степановна, – охотно ответила девушка; ласковый тон старушки был приятен настрадавшейся Рите. – Дима, вы ведь не будете против, если мы погуляем возле китайского мостика?

Охранник, прежде чем ответить, наморщил лоб и пожевал губами, но, видимо не найдя возражений против просьбы девушки, кивнул головой.

Там и сям по территории розария были разбросаны беседки, псевдогреческие колонны, укрытые навесами скамейки. Китайский мостик был перекинут через крохотный ручеек, вытекавший из озерца, которое распланировавший розарий архитектор счел целесообразным сохранить; в каменном основании решетки было проделано небольшое отверстие для звонко журчавшей воды. Через кованую решетку было видно, как, сделав несколько петель по поляне, ручеек скрывается в лесу. Собственно, мостик, обильно увитый зеленью, был призван замаскировать это слишком уж выделявшееся среди парковых сооружений своей технологичностью оборудованное защитными отводами отверстие. Горничную Зинаиды Степановны Лену, временно выполнявшую обязанности уволенной виновницы произошедшей недавно трагедии, Рита заметила еще издали. Женщина заботливо присматривала за котами, с увлечением игравшими с так заманчиво шуршавшими на легком ветерке кисточками из пластиковых лент, висевшими на перильцах мостика. Лена как раз высвобождала Разумовского, запутавшегося в шлейке, когда к ней подошли сестры Шерстневы.

– Давайте я вам помогу. – Рита взяла на руки Понятовского.

– Вот спасибо, – обрадовалась Лена. – А то у меня прямо голова кругом от этих шалунов: пока одного распутаешь, другой ремешком обмотается! Совсем разгулялись. И то сказать, уже почти час на улице.

– Зинаида Степановна как раз просила вам передать, чтобы вы шли обратно, пора домой, – ответила Рита.

– Вот-вот, катись отсюда со своими кошаками, – бесцеремонно подтвердила Шура. – Мы пойдем поглядим на пикет. Можно, Димочка? – льстиво заглянула она в глаза равнодушно смотревшему на ее ухищрения охраннику.

– Как угодно, – процедил он. – Беспокойные вы обе какие-то! То туда, то сюда. Сели бы на лавочку. И вам хорошо, и мне удобно.

– Лена, позвольте, я донесу Понятовского хоть до середины дороги, – предложила Рита, желавшая сгладить грубость сестры. – Ведь к красной беседке можно идти и мимо ограды! Заодно и на пикет посмотрим.

Лена, очевидно не понимавшая, почему Рита не желает расставаться со своими спутниками, как-то странно покосилась в сторону Шуры, но тем не менее согласилась – справляться с двумя опьяненными весенним воздухом животными действительно было трудновато. Шура, подхватив под ручку Диму, важно двинулась вперед с таким видом, точно ей принадлежало все кругом, а за ними, неся котов, не спеша двинулись Рита и Лена.

– Как Зинаида Степановна? – спросила Рита.

– Все еще убивается, разве такое горе сразу забудешь! – откликнулась горничная.

– Не хочет завести нового кота?

– Потом, может, и заведет. А пока... Они же ей как дети. Разве ребенка заменишь, как вещь какую?

Рита машинально погладила Понятовского по шелковистой шкурке, и кот, благодарно замурлыкав, действительно как ребенок, охватил передними лапками шею девушки.

– Смотрите, вы ему нравитесь, – отметила Лена.

Дорожка, сделав поворот, подошла почти к самым воротам. С того места, где остановилась Рита, была хорошо видна заасфальтированная площадка перед въездом. На ней стояла группа людей с плакатами, надписи на которых девушка не сумела прочитать из-за неудобного угла зрения, но об их содержании тем не менее догадалась сразу. Эти пикетчики выглядели гораздо более жизнерадостными, чем те, которых Рита видела зимой, – очевидно, сказывалось влияние прекрасной погоды. Народу было гораздо больше; державших плакаты окружала достаточно многочисленная толпа сочувствующих. Под ногами у взрослых, заливаясь хохотом, протискивались дети. Кто-то, очевидно, принес с собой радиоприемник или плеер, потому что над толпой плыла веселая, совершенно не соответствующая столь серьезному поводу мелодия. Какая-то предприимчивая старушка с огромной корзиной, не теряя времени, предлагала собравшимся леденцовых петушков и куски пирога. Сбоку от толпы суетились корреспондент телевидения и сопровождавший его оператор.

– Общий план сняли! – возбужденно выкрикивал корреспондент. – Теперь давайте кого-нибудь из организаторов! Вот вы! Дед, тебе говорю! Ты у нас кто?

– Ким Тимофеевич Крушинин, общественник, – долетел до Риты голос благообразного старичка.

– Вы надеетесь на благоприятный результат данной акции?

– Наша задача – привлечь к творящемуся здесь беспределу внимание широкой общественности, – привычным тоном оратора заявил старичок.

– Во завинчивает, – почти одобрительно заметила Шура.

– Однако мы не успокоимся на этом! – продолжал Крушинин. – Мы добьемся, чтобы заповедный луг в сердце нашего леса окончательно освободился от этого нароста – дворца для эксплуататоров и олигархов! Мы настроены решительно и готовы буквально на все!

– Ни фига себе! – с наслаждением заявила Шура. – Прямо кино! Класс! Как в Средние века! Интересно, а у этих хулиганов оружие есть?..

– Ты что же, хочешь, чтобы произошло кровопролитие? – осуждающе посмотрела на сестру Рита.

– А чего! – усмехнулась Шура. – Было бы интересно!

– Не зря Геннадий Иванович за вами присматривать велит, – вынес свое суждение Дима. – Надо же! Интересно ей...

– А ведь и правда, вон у одного ружье... Рехнулся он, что ли? – вдруг воскликнула Лена. – А может, на охоту собрался и просто подошел посмотреть?

– Охотиться еще рано, – отмел ее предположение Дима. – Где он, ну-ка?

– Да вон, мордастый такой... – показала Лена пальцем.

Охранник прищурился.

– Действительно... – Проворно достав мобильник, он нажал на кнопку автодозвона. – Марик, ты? Слушай, тут у ворот какой-то тип с ружьем околачивается... Ну да, среди местных. Не знаю, похоже, не вербинский. Да что тут болтать, скажи ребятам на воротах, пусть его проверят! Все, конец связи.

Рита со смешанным чувством испуга и любопытства смотрела в направлении, указанном Леной, – девушке не верилось, что кто-то из вербинцев мог задумать злое дело. И там в толпе Рита разглядела прячущегося за спинами пикетчиков полноватого человека, показавшегося ей знакомым. Присмотревшись получше, Рита так и ахнула – это был Джек!

– Куда ты лыбишься, зубрилка? – Шура больно дернула Риту за волосы.

– Александра Геннадьевна! Что это вы! – укоризненно воскликнула Лена.

– Прекратить драться, – механически отреагировал Дима, сильно и, очевидно, болезненно сжимая руку Шуры.

– Да-а, а ей почему драться можно? – плаксиво завела девица.

– Эй, красавица! – послышался голос из-за решетки. – Все кошек буржуйских обслуживаешь? Ну привет, привет!

Рита недоуменно уставилась на махавшую ей женщину средних лет.

– Это вы мне?

– А кому ж? Не узнала меня, что ли? Люба я! Помнишь? У «святого ключа» виделись...