- Теоретически-то все возможно, - охотно откликнулся Лемке. - Тем более в этой чертовой России. Здесь порою "сносит башню" и без всякой наркоты. Особенно в эти проклятые русские зимы. Но едва ли Вебер мог подсесть на штрик. Штрик - не марихуана. Если человек колется штриком, у него не получится долго это скрывать. Разве что - решил попробовать в первый раз и не рассчитал дозу, или подсунули грязный порошок... но не думаю. На него это совсем не похоже. Впрочем, мы общались только по службе. Вебер был не из тех, кто заводит дружбу с подчиненными, - последнее было сказано без осуждения. Как и полагал Власов, Лемке понимал субординацию.

- Тогда обратимся к его служебной деятельности. Чем он занимался в последнее время?

- Мне известно лишь, что он поручал мне. В последнее время я работал по связям местного либерального трепла с черными. Так здесь называют кавказских сепаратистов... и вообще выходцев с Кавказа. Либералы их традиционно поддерживают, как "борцов за свободу". На самом деле, конечно, это банальные азиатские бандиты. И, как и всяким бандитам, им очень невыгоден порядок - ни наш, ни российский. Так что любовь тут взаимная. Предполагалось, что в обмен на политическую поддержку чеченцы подкармливают либералов криминальными деньгами. Но доказать ничего не удалось. То есть не то что формально, для суда, но и фактически. Если такая подпитка и есть, она, должно быть, идет не через Москву.

- А вот это как раз интересно! - воскликнул Власов. - Если предположить, что Вебер все-таки нащупал этот канал...

- Он сам дал мне отбой несколько дней назад.

- Кстати, когда вы в последний раз виделись с Вебером?

- В среду... Тридцатого января. Вечером.

- Где?

- На точке А.

- О чем шла речь?

- Как раз об этом. Он выслушал мой доклад по черным и согласился, что это тупик.

- Что еще?

- Больше ничего.

- Он не дал вам нового поручения?

- Нет. Сказал быть в готовности. Ну, это и так ясно.

- Было что-нибудь примечательное в его поведении? Может быть, он был взволнован? Или старался выпроводить вас побыстрее? Подумайте.

Лемке, уже открывший было рот, честно застыл на несколько секунд, исполняя последнюю команду.

- Нет, - сказал он наконец, - Все как обычно.

- И больше вы не общались? Телефон, электронная почта?

- Нет.

- Ну что ж, это еще ни о чем не говорит. Вы ведь были не единственным его подчиненным.

- К тому же штрик - не кавказский стиль, - настаивал Лемке не без обиды в голосе. - Это же синтетика, серьезное химическое производство, это не баранов в горах пасти. Чеченцы предпочитают афганский героин. А с другими криминальными группировками у них отношения очень напряженные. Их тут никто не любит, даже другие бандиты... кроме либералов, разумеется. Могли, конечно, купить, деньги не пахнут... но организовать все это... нет следов насилия... говорю же, не их стиль, слишком сложно. Пуля - куда проще.

Да, думал Фридрих, куда проще. И если окажется, что здесь обычная уголовщина, пусть и связанная с политикой - это тоже будет куда проще. Гипотеза выстраивается весьма стройная - Вебер нашел истинный канал финансирования либералов наркоденьгами, потому и дал отбой Лемке, который рыл не в том направлении... вот только почему он не упомянул об этом ни словом в своих последних отчетах? Пусть у него еще не было стопроцентных доказательств, но если имелись хоть какие-то зацепки, он наверняка бы о них сообщил. Это же азы профессии - заботиться о том, чтобы важная информация не была потеряна для Управления в случае непредвиденных обстоятельств. Допустим, у него еще ровно ничего не было, бандиты просто сработали на упреждение... но Лемке прав, не их это стиль. Обычно подобного рода публика, даже поигрывающая в политику, старается без крайней нужды не перебегать дорогу Имперской Безопасности; рядового агента, конечно, могут убить, но Вебера бы тронуть побоялись. Они еще помнят, какими методами Райх подавлял мусульманский экстремизм на своей части Кавказа. Методы оказались весьма эффективными. И без всякой надежды на рай для умерших за веру - в мусульманский рай не пускают фарш в свином желудке.

Но они могли просто не знать, кто такой Вебер. Собственно, и не должны были знать о нем вообще ничего. Значит, утечка?. Вероятнее всего, не полная, и очень может быть, что преднамеренная. Что опять-таки возвращает нас к нашим проблемам, даже если чеченская версия и верна...

Лемке видел, что начальство размышляет, и молча ждал результатов этого деликатного процесса.

- Подготовите мне сводку по этому вашему "чеченскому следу", - наконец сказал Фридрих. - Имена, адреса, контакты и все, чем вы занимались. Пусть это пустышка - я, по крайней мере, должен быть уверен, что не занимаюсь тем же самым по второму разу. Самостоятельную инициативу не проявлять, о любых необычных обстоятельствах докладывать. Сейчас - свободны. Завтра с утра - ко мне с материалами.

После ухода Лемке Власов вновь запустил почтовую программу и запросил в Управлении полную информацию по штрику. Затем выбрал из памяти целленхёрера новый номер - это был один из номеров посольства Райха, не значащийся в справочниках для туристов. Ему нужно было выяснить, когда будут результаты повторного вскрытия. Оказалось, что не он один с утра занимался делом; заключение германского судмедэксперта было уже готово, и после некоторой паузы тот сам взял трубку. В общем, эксперт подтверждал выводы своего российского коллеги: смерть от передозировки штрика, следов насилия нет, в момент инъекции обследуемый был жив. Время смерти также подтверждается - хотя, если русские хотели сделать вид, что Вебер умер раньше, им достаточно было просто подержать труп нужное им время вне холодильника. В крови присутствуют остаточные следы алкоголя, но слишком незначительные, чтобы говорить, что наркотик был введен в состоянии опьянения. Следов других наркотиков и психоактивных веществ не найдено.

- Мог ли он употреблять тот же наркотик раньше? - спросил Фридрих.

- Маловероятно, - ответил любящий корректные формулировки эксперт. - Разве что короткое время, иначе были бы заметны патологические изменения, характерные для штрикоманов. Но, в любом случае, на теле нет следов других инъекций.

- Что и когда он ел в последний раз?

- Если он и глотал перед смертью какие-то бумаги, то они достались русским, - в голосе медика прозвучала ирония, но Фридрих знал, что нельзя исключать и такую возможность. - После того, как они исследовали содержимое его желудка, мне мало что осталось для анализа. Но, скорее всего, он достаточно плотно позавтракал, но не успел пообедать. Ничего необычного. В ротовой полости нет микротравм, свидетельствующих о попытке что-то туда запихать.

- Ну а общее состояние организма? Какие-нибудь серьезные патологии?

- У него не было рака или чего-то подобного, если вы об этом. Во всяком случае, в неоперабельной стадии - полную гарантию может дать лишь подробный гистологический анализ, который, как вы понимаете, занял бы намного больше времени, но безнадежные случаи видны невооруженным глазом. Так что, по крайней мере, с медицинской стороны у него не было причин для самоубийства.

Фридрих кивнул - доктор верно угадал его мысль. Вслух же он поблагодарил эксперта и нажал кнопку, разрывающую связь - попутно в очередной раз подумав, какой же странной психикой надо обладать, чтобы добровольно посвятить жизнь изучению содержимого чужих желудков и кишок, притом нередко уже подгнивших.

Что ж - по крайней мере, с налету подловить русских коллег на подлоге не удалось, но Фридрих не слишком на это и надеялся. По правде говоря, он вообще предпочел бы, чтобы их и не на чем было подлавливать, чтобы ДГБ не только формально, но и фактически играл на его стороне. Союзник, которому не доверяешь, еще хуже прямого врага... Но они провели обыск без понятых, грубо нарушив законную процедуру, а это о чем-нибудь да говорит. Обыск, правда, проводили крипо... хотя почему обязательно крипо? Они прибыли на вызов, но позже, как только информация дошла "куда надо", как здесь выражаются, могли подъехать и ребята из ДГБ.