Майк кивнул.

- Ну, значит, поговорили мы таким манером, мне и говорят: парень, ты нам нравишься, русский у тебя нормальный, сам ты без иллюзий, и фамилия подходящая. Давай, типа, паря, это твой шанс. Принято, дескать, решение осваивать русский рынок... - он сделал крохотную паузу, - сигарет.

- То есть? - не понял Майк. - В России не курят.

- Это сейчас не курят, - сказал Николай, выпуская изо рта бесформенное облако дыма. - Скоро там всё изменится. Знаешь, какие бюджеты выделены под рекламу? Хотя... этого я тебе не говорил, о’кей?

- Ты мне и так ничего не сказал, - нахмурился Рональдс.

- Ну, всё равно... Короче, мне предложили позицию начальника московского отделения продаж. Не сразу, конечно. Месяца два я прокантуюсь как человек без статуса. Но платить будут как надо. Если всё получится - возьмут на работу официально.

- Тебе повезло, - смог выдавить из себя Майк.

- Просто им срочно нужен был человек с хорошим русским языком и без комплексов по поводу исторической родины... И не работавший на них раньше. В случае неудачи фирма ответственности не несёт. Сам знаешь, это Россия. Неизвестно, как у них ещё всё повернётся с легализацией... а продажи нужно начинать сейчас. Так что завтра утром я лечу в Москву. У меня сегодня последний вечер в Нью-Йорке. Решил вот посидеть...

- Надолго?

- Если дело пойдёт, то очень надолго, - вздохнул Николай. - Жаль будет расставаться с этим городом, я к нему привык... Но это мой шанс.

- Едешь продавать отраву? - не выдержал Рональдс.

- Ну... - Николай неопределённо пожал плечами, - это как посмотреть. Что не отрава в этом мире? Телевизор, скажешь, не отрава? Или вот автомобили - знаешь, сколько там всякой дряни в выхлопе? И потом, я никому ничего не навязываю. Не хочешь - не покупай, на то и свобода, - он глубоко затянулся. - К тому же, если не я - то другой парень. И этот другой парень мне уже заранее не нравится.

Майк помолчал две секунды, переваривая новости.

- Что ж, поздравляю, - наконец, выдавил он. - А у меня вот сплошное дерьмо.

Николай выпустил клуб дыма. Прищурился. Подозвал официанта, потребовал ещё двести "власовки" и грибочков.

- Рассказывай, - по-хозяйски распорядился он. - Только сначала выпей.

Через десять минут Майк крутил в руке пустую стопку и, сбиваясь и путаясь, рассказывал о своём лучшем репортаже.

- ...Ну вот. А потом мне звонит Брэндон, ну, мой шеф - и, чуть ли не рыча от злости, говорит, что я уволен без выходного пособия. Потому что, согласно моему контракту с Общественным радио Нью-Йорка, я не имел права делать репортажи ни для кого, кроме них. Ну, я ему, конечно, сказал, куда он может идти и что сделать со своим контрактом... я-то думал, что мне теперь от предложений работы отбиваться придется... даже если вдруг не возьмут на CNN, хотя я, конечно, надеялся, что возьмут... как же - Майк Рональдс, сделавший тот самый знаменитый репортаж в прямом эфире... тем более, место освободилось... Карэн-то так и не спасли, не успели... если бы тот нацист вертолет не угнал, может, и хватило бы времени... ну, ты в курсе, наверное... там еще русская девочка тоже погибла... Вот. А потом звонят с CNN. И сообщают, что против меня подан иск.

- За то, что ты вышел в эфир от их имени, не имея на то права? Незаконное использование товарного знака?

- Все еще хуже. В своем репортаже я на весь мир употребил слова "черный" и "дебил" в негативном контексте. И на CNN подала в суд Антидиффамационная лига и еще полдюжины афроамериканских и правозащитных организаций. Телевизионщики, конечно, мигом перевели стрелки на меня, доказав, что я у них не работаю и никакого отношения к ним не имею. И добавили второй иск сверху, уже от себя лично. За нанесение ущерба деловой репутации компании. До сих пор вот сужусь. На адвокатов уже все деньги растратил. Чем буду расплачиваться, когда проиграю дело - понятия не имею.

- Проиграешь, kak pit' dat', - без особого сочувствия в голосе констатировал русский. - И журналистика для тебя теперь, конечно, закрыта... У тебя сейчас есть работа? Или на что жить?

- Нет, - вздохнул Майк. - Последняя надежда, - добавил он в порыве нетрезвой откровенности, - на наследство от деда. Послезавтра должны огласить завещание. Но там по-любому не очень много...

Он хотел рассказать о смерти деда и о том, что тот для него значил, но Николай его перебил:

- Погоди-ка. Кажется, я могу тебе помочь. Сиди тут.

Русский легко поднялся, возле стойки о чём-то перекинулся парой слов с барменом, потом скрылся в чёрном проёме служебного входа. Рональдс тяжело вздохнул и налил себе ещё водки. Пить, однако, пока ещё не хотелось. Он сидел и тупо смотрел, как тает изморозь на дне графина, когда вернувшийся Николай хлопнул его по плечу.

- Порядок! Я тут поговорил с владельцем заведения. У них сейчас нехватка персонала: очень много людей подалось в Россию за лёгкими деньгами. Не хочешь пока постоять за стойкой? По-русски ты немного умеешь, этого тебе пока хватит, а там nasobachishsia. Работа как работа. Платят здесь не то чтобы очень, но будут комиссионные от вербовщиков.

- Да... Почему бы и нет? - пробормотал Майк: спирт уже вязал ему язык.

Он смотрел на свою руку - сильную, крепкую руку взрослого мужчины. И видел сквозь неё другую руку - старую, иссохшую, со вздутыми синими венами, привычными движениями перетирающую грязные стаканы. Трясущаяся рука осторожно берёт рюмку со следами алой помады на боку и остатками водки на дне - и сливает опивки в мерный стаканчик, где уже накопилось на палец прозрачной жидкости. Рядом ждёт добычи другая ёмкость - для виски и коньяка. Два пальца, большой и указательный, с тёмной каёмкой под ногтями, перехватывают хрупкий черенок стеклянной посудинки, несет ко рту...

Майк встряхнул головой, и наваждение пропало. Какая чушь! Нет, конечно, он здесь не задержится. Он профессионал. Репортёр, сделавший гениальный репортаж. Да, он случайно ляпнул кое-что неосторожное. Но это забудут, а вот картину воздушного боя - нет. Может быть, стоит попытать счастья в прессе? Там ведь можно писать под псевдонимом... хотя - скрыть свое имя от работодателя все равно не получится, иначе контракт не будет иметь силы... Или - о, вот идея! - интернет-проекты? Там ведь тоже требуются профессионалы? Ну конечно! Как он мог забыть про Всемирную сеть? Решено: он соглашается постоять за стойкой - временно, сугубо временно, пока не найдёт себе местечка в одном из этих новых... как они, бишь, называются? Новостные порталы, да. В конце концов, за ними будущее. Может быть, - нашёптывала ему водка, - всё не так уж и плохо? Ведь он - настоящий профи. Такие люди, как он, Майк, никогда не оказываются без дела. Решено! Пересидеть плохие времена в этом смешном ресторанчике - кстати, неплохой жизненный опыт, интересная глава в его будущих мемуарах, - а потом ринуться с головой в сетевую жизнь, в короткие сроки заработать себе имя... положение... состояние... Да его перспективы просто великолепны, чёрт побери! Даже странно, почему он не понял этого сразу...

За такое следовало немедленно выпить.

- А с интернетом ты имел дело? - язык Майка уже слегка заплетался. - С новостными ресурсами, например? Перспективное дело?

- Интернет? Интересная штука... но, по большому счёту, помойка, - Николай сморщился. - Хотя... - он выцепил вилкой кусочек омлета, обмакнул его в соус и понёс ко рту, - если этим заниматься... Сейчас мы, наконец, заполучили германские алгоритмы сжатия изображений и быстрой передачи данных - ну и попёрла порнуха. Народ готов платить. За извраты особенно. Это сейчас главное. Гомики, садомазо, дерьмо, моча... тут лежат большие деньги.

Майк попытался было спросить, как можно делать деньги на дерьме и моче, но почувствовал, что, пожалуй, он уже не в состоянии вести светскую беседу. И что ему больше всего на свете хочется спать.

- Что-то ты, брат, быстро набрался, - осуждающе заметил Николай, глядя на Рональдса, уткнувшего голову в руки. - Ничего, привыкнешь, - пообещал он ему, вставая. - Не забудь к шефу подойти и сказать, что ты от меня, - посоветовал он похрапывающему Майку.