И кстати - пора все же позаботиться о том, чтобы осложнить им эту задачу. Пока что все, рассказанное Эберлингом, подтвердилось. И оперативники из группы Шрамма отработали честно - не их вина, что им не удалось выполнить задание. Значит, скорее всего, Эберлинг правдиво назвал и имена заговорщиков нижнего уровня - не оговорив невинных и не утаив виновных. Да, похоже, Хайнц честно исполнял свою часть сделки... но даже ради данного ему слова Фридрих не мог и дальше рисковать, оставляя заговорщиков на свободе. Он нажал "Ответить" и отстучал следующее донесение Мюллеру: "По агентурным данным, в заговор могут быть вовлечены..." Воспользовавшись тем, что шеф сам предписал ему "действовать по обстановке", он закончил донесение словами: "Считаю целесообразным в течение ближайших часов не арестовывать их, а установить за ними наблюдение с целью установления их контактов. Наблюдающим следует учитывать возможные попытки ликвидации объектов." Это было все, что он мог сделать, дабы оттянуть момент начала охоты за Эберлингом - и в то же время это действительно было достаточно резонное предложение. Возможно, менее резонное, чем сразу хватать и допрашивать подозреваемых, а возможно, и более - заранее сказать сложно.
Ответ упал в ящик буквально минуту спустя: "Я беру это под личный контроль. Оставайтесь на связи. Обо всех новостях немедленный доклад." Так, подумал Фридрих. Провал на улице Роммеля начинает сказываться - шеф фактиески отстраняет его от активной роли в операции. Мюллер получил, что хотел - ниточки, за которые можно тянуть, и дальше намерен распутывать клубок сам... Или дело вовсе не в упущенном Зайне - просто шеф руководствуется теми же соображениями, которые заставили Власова лично отправляться на охоту вместо того, чтобы передоверить все Шрамму? Так или иначе, какие бы последствия оно не имело в будущем, сейчас это освобождение от ответственности весьма кстати. Можно вернуться к разгадыванию секрета паролей. На чем он остановился, когда его отвекло письмо от Мюллера? Какая-то была важная мысль... Вебер... Вебер и эстетика... лобовое решение...
Пароли подчинены какому-то алгоритму, это наверняка. Именно поэтому Вебер ответил, что не знает их. Он их и в самом деле не знал - он каждый раз вычислял их заново. Теоретически это считается дурным тоном - пароли не должны вычисляться, они должны быть максимально бессмысленными, иначе есть риск, что их сумеет вычислить и противник - но возможных алгоритмов множество, попробуй угадай нужный... Вместе с тем, правило должно быть достаточно простым - вряд ли Вебер запускал специальную программу всякий раз, когда ему требовалось открыть тот или иной дат. Без надежды на успех Фридрих испробовал самое тривиальное - подставить в качестве пароля имя самого дата в прямом или обратном порядке. Естественно, безрезультатно. Может быть, каждую букву или цифру имени надо заменить на следующую... или на предыдущую... или чередовать... нет, гадать бесполезно, таких вариантов бесконечно много.
Но Вебер-то знал правильный. Отчего же, находясь под штриком и не имея воли сопротивляться, на прямое требование дать доступ к платтендатам он ответил "не могу"? Видимо, правило построения паролей все же не такое простое. И требует мыслительных усилий, на которые подштрикованный неспособен. Все очень хорошо складывается один к одному, но к разгадке все же не приближает...
Фридрих откинулся на стуле, взгляд его скользнул по чашке с недопитым кофе на столе - он уже и сам не помнил, когда отставил ее в сторону. Жидкость успела остыть, он допил ее большими глотками без всякого удовольствия. Рассеянно подумал, что чашку можно было поставить прямо на веберовский плат - тот в процессе работы довольно ощутимо грелся.
Стоп! Веберовский плат. Фридрих понял, что не выполнил одну из первейших заповедей, гласящую "если хочешь разгадать замысел другого - смотри на ситуацию его глазами". Он не стал перезагружаться с веберовского плата и по-прежнему смотрит на его данные своими собственными глазами, через призму собственных системных настроек. А как это все выглядело на рехнере Вебера?
Фридрих зашел в системные настройки, указал второй плат как загрузочный и перезапустил нотицблок. Ну вот - на сей раз никакой нудной загрузки "Ди Фенстер". Совместимости ради американская система на плате Вебера была, но по умолчанию он ей не пользовался. Несколько быстро высветившихся сообщений на экране - и вот она, родная PBS 7.0, точнее, ее текстовое ядро. Как рехнерспециалист старой закалки, Вебер глубоко презирал графические оболочки. Плат тихо хрюкнул в последний раз, обозначая окончание загрузки, и чернота "голой" PBS сменилась синевой панелей "Норденкоммандера".
Но вид они имели иной, нежели у Власова. Вместо двух колонок с именами платтендатов - три, в первой из которых имя, во второй - размер платтендата и в третьей - дата его последнего изменения. Полоса прокрутки удобно соединяла имя и два относящихся к нему числа...
Вот. Это просто бросается в глаза, и это действительно изящное решение. Имя и два числа - дату ведь легко представить как шестизначное число. Два... слагаемых? Нет, это было бы слишком просто для человека со способностями Вебера... Фридрих, наконец, полностью вспомнил мысль, перебитую посланием от Мюллера. Блестящие математические способности Вебера - включая способность с легкостью проделывать в уме любые арифметические операции. Из четырех действий арифетики самый длинный результат - а стало быть, самый неподбираемый пароль - дает умножение. Для обычного человека мысленно перемножить два шестизначных числа - дело невозможное, а для Вебера это было вполне тривиально. Но, конечно, для нормального Вебера, а не для оболваненного штриком...
Фридрих не обладал арифметическими талантами своего покойного коллеги, так что ему пришлось сперва загрузить-таки графическую оболочку, а потом запустить уже со своего плата счетную программу. Для первой же картинки в каталоге MG.ZSW он умножил размер на дату, ввел получившееся десятизначное число в качестве пароля... и вновь получил отлуп.
Ну вот. Почему он, собственно, решил, что числа надо просто перемножить? Может, там какая-то формула, коэффициенты которой знал только Вебер...
Тут Фридрих вспомнил, что главный пароль к этому плату был "зубодробительной комбинацией букв и цифр". Да и теория информационной безопасности рекомендует при составлении паролей перемешивать те и другие. Но откуда могут взяться буквы в результате операций над числами? Очень просто - из принятой у программистов шестнадцатиричной системы счисления! Фридрих знал, что цифры больше девятки обозначаются там буквами латинского алфавита. Он перевел прошлый результат в шестнадцатиричный код - к счастью, счетная программа позволяла сделать это одним нажатием на кнопку - и скопировал получившуюся строчку в окошко пароля.
Есть! На сей раз программа просмотра без возражений заглотила платтендат, и секунду спустя на экране перед Власовым была первая страница отсканированной рукописи.
Судя по всему, это были те части книги, которые предлагались на пробу издателям. Скорее всего, решил Власов, здесь содержится горстка мусора и немного вкусностей для возбуждения аппетита. Гельман не стал бы выкладывать на стол все карты: ему нужно было, во-первых, подтвердить подлинность рукописи, и, во-вторых, "презентировать", по его же выражению, содержание - да так, чтобы потенциальный покупатель клюнул.
Фридрих уселся поудобнее и приступил к просмотру.
Первый же платтендат содержал фотографию рукописной страницы. На ней было каллиграфическим почерком с росчерками и завитушками было выведено: "Воспоминания и размышления". Фридрих подумал, что название очень характерно: когда-то он любил мемуарную литературу и знал, что обычно за такими скромными заголовками скрываются клокочущие бездны ущемлённого самолюбия.
Бегло просмотрев несколько листов подряд (мощный тосибовский плат скрежетал при каждом обращении - страницы рукописи были сосканированы с хорошим разрешением), Власов убедился, что это именно беловик: листы были исписаны ровным аккуратным почерком без помарок и исправлений, а текст снабжён заголовками и подзаголовками.
