Деревню первой увидела Дара. Я в это время сидел на огромном валуне и вытряхивал из сапога песок и мелкие камушки.

— Так, у меня для вас просто чудная новость! — Наемница просто сияла. — Сегодня у нас будет горячая еда и чистая постель!

— С чего бы это? — Скептически спросил я, пытаясь достать из сапога какую-то колючку.

— Я выдела с холма недалеко от сюда деревню. По-моему, в ней даже есть приличный трактир.

— Отлично! — Мне наконец удалось выколупать еловую иголку. Я растер ее пальцами и кинул на землю. — Просто отлично! Слышала, мелкая, сегодня будем спать в кроватях!

Нади, гревшаяся на солнце, прислонившись спиной к дереву, тяжело поднялась. Привычно поправила слегка большеватые штаны, отряхнула с них сор.

— Если ты так и будешь сидеть, то нет. — Она повертела головой, разминая шею. — Пошли уже.

— Тоже мне, командирка нашлась! — Фыркнула Дара.

— А то! — Мелкая улыбнулась. — Так мы идем, или как?

— Сейчас. — Я натянул сапог, подхватил сумку. Одним движением оказался рядом с мелкой и щелкнул ее по кончику носа. — Не пререкайся со старшими!

— Старшие, ага! — Нади обижено потирала нос. — Конечно, старшие! Да мне больше чем вам обоими вместе взятым!

— Что-то не заметно. — Я взъерошил ей волосы.

Мелкая засопела и попыталась сделать страшное лицо. Но я и Дара лишь рассмеялись. Как-то сразу слетела усталость и напряжение, появилось что-то светлое внутри.

И уже сидя за столом в таверне, медленно потягивая из большой деревянной кружки пиво после сытного обеда, я понял, как мало надо человеку для счастья! Видимо Нади и Дара полностью разделяли мое мнение, блаженно откинувшись на спинки своих стульев.

— Вы как хотите, но я спать! — Лениво произнесла наемница.

— Я тоже. — Зевнула Нади.

— Пожалуй, дамы, я тоже… Того… Спать. — Я поднял руку, подзывая хозяина таверны. — Уважаемый, у вас есть комнаты?

— Комнаты? — Хозяин вытирал свои руки о передник. Делал он это уже минут пять, причем с таким энтузиазмом, что мне уже начало казаться, будто это он передник о руки пытается вытереть. — Конечно есть! — Он замер, задумался. — Одна. Комната. Берете?

— Берем. — Дружно ответили мы.

— Деньги вперед! — Спохватился хозяин.

Я вздохнул и полез в карман.

Небо едва начало темнеть. Солнца уже не было видно, но его лучи все еще отодвигали приход ночи. Я смотрел в окно нашей комнаты, наблюдая, как все ширится темная полоска на горизонте. Почему-то спать совершенно не хотелось. Рядом, на краю кровати, сидела мелкая. Она подпирала голову руками и так же задумчиво смотрела в окно. Я мельком глянул на нее и тут мой взгляд зацепился за выбившийся из-под ее рубашки медальон.

— Мелкая, что это у тебя?

— Что? — Она недоуменно приподняла бровь.

— На шее.

— А, это? — Нади опустила глаза на медальон. — Просто так. Я его одела в тот день, когда попала сюда. — Она сняла его с шеи. — На, посмотри, если хочешь.

Я взял его. Достаточно большой, в пол-ладони, словно сплетенный из множества гибких металлических веточек, образующих причудливый узор.

— Красиво.

— Может быть. — Мелкая пожала плечами. — Я к нему так привыкла, что уже не замечаю, красиво или нет.

Тихо открылась дверь. В комнату вошла Дара, неся в руках небольшую корзинку.

— Ну что, заждались? — Она поставила корзинку прямо на кровать. Достала из нее яблоко, красное, просто светящееся от сока. — Давайте, разбирайте. Ой, а что это такое? — Наемница выхватила из моих рук медальон. — Как красиво!

— Нравится? — Нади вытащила сразу два яблока. Одно кинула мне, другим захрустела сама. — Это мой.

— Дашь поносить? — Дара рассматривала медальон на просвет, зажмурив один глаз.

— Да без проблем. Только дай мне его на секунду… — Нади положила надкушенное яблоко на колено, приняла украшение. Сдвинула пару витков, и медальон разделился на две совершенно одинаковые части. — Вот, держите. — Мелкая отдала каждому из нас половинку. — Это что бы никому обидно не было. И вообще, дарю его вам.

— Здорово! — Дара тут же надела украшение на шею.

Мне досталась половинка без цепочки. Я дотянулся до сумки и вытащил со дна кусочек кожаного шнурка и тоже одел медальон.

— А не жалко? — Спросила наемница, теребя украшение.

— Нет. — Нади улыбнулась и откусила огромный кусок от своего яблока. — Не жалко. Он меня уже достал, если честно.

— Тогда ладно. — Расслабилась Дара.

Я еще раз посмотрел на затейливый узор и спрятал медальон под рубашку. Взял свое яблоко, примериваясь, с какой стороны его лучше укусить. Выпустил клыки и со вкусом вонзил их в сладкую, ароматную и сочную плоть яблока. И чуть не поперхнулся под удивленными взглядами мелкой и наемницы.

— Фто?!!

— Да, нет, ничего, ничего, ты кушай! — Замахали они руками. — А мы пойдем, там внизу весело! — И выскользнули за дверь.

Я прожевал откушенный кусок и задумчиво продолжил грызть фрукт. И чего они так?…

Нет, все-таки в одиночестве скучно. В окно смотреть быстро надоело, небо уже почти совсем потеряло свою ясную голубизну, потемнев и помрачнев. Да и яблоки как-то незаметно закончились… Я решил тоже спуститься вниз, тем более, что там, судя по звукам, доносившимся сюда, было в самом деле весело.

С грустью посмотрев на яблочные огрызки, в тщетной надежде пошарив в корзинке, я вылез из удобного кресла. Вышел в коридор, прислушался. Среди обычного вечернего шума можно было различить чье-то фальшивое пение. Я поморщился. Очередной захолустный бард с нудной балладой в три свитка.

Народа внизу было много. Почти все столики были заняты, что не удивительно. Куда еще податься народу после трудового дня? Я взглядом отыскал Дару с мелкой. Они сидели, с благовением внимая старику, который бренчал на потертой лире и пел гнусавым голосом. Пусть сидят себе, слушают, не буду мешать. Я тихо выскользнул из душной таверны.

Пусто, уныло. Вот и вся характеристика поселка. Пара улиц, сходившихся перед таверной. Прямо через дорогу дом старосты. По середине так называемой «главной площади» стоит помост со столбом приказов. На краешке помоста сидел мальчишка, еще совсем ребенок. Ветхая одежда, штаны, закатанные почти до колена. Рядом валяется объемная сумка. Я подошел к нему и присел рядом. Он глянул на меня из-под своих давно не стриженных русых волос, и снова уставился в землю. Мы сидели молча минут пять. Он то и дело поглядывал на меня, я тоже исподтишка разглядывал его. Наконец он не выдержал:

— Господину что-то угодно?

— Да нет. — Я пожал плечами. — Просто воздухом дышу.

— А… — Глубокомысленно потянул мальчишка.

— Ты тоже воздухом дышишь?

— Почти… — Мальчишка тряхнул головой. — Мастер приказал вещи сторожить и ждать его.

— Мастер? — Я удивленно посмотрел на него. Мастер? Такой мелкий, и уже ученик?

— Да, он сейчас там выступает. — Паренек указал на таверну.

— Так ты ученик барда?

— Да. — Он снова опустил глаза. — Я учусь у него мастерству сложения стихов и баллад.

— И как? — Заинтересовался я.

— Да так. Пока плохо получается. — Мальчишка водил ногой по земле чертя в пыли линии. — Мастер ругается много. Говорит, что я бездарь. — Он огляделся и почти шепотом проговорил: — Только вы ему не говорите, что я жаловался! А то он меня совсем прогонит…

— И что же у тебя не получается? — Я пожал плечами. — Вроде бы легко все.

— Мастер тоже так говорит. Я стараюсь очень, только у меня не получается… — Он грустно вздохнул. — Даже песню нормальную не могу сложить…

Мне стало его жалко.

— Ну… Может все не так плохо? — Я постарался как можно бодрее улыбнуться. — Неужели ты совсем не можешь ничего сочинить?

— Сочинить могу, еще как могу! — Парень совсем поник. — Только мастеру не нравятся мои песни… он говорит, что такой чуши в жизни не слышал, и если я буду продолжать в том же духе, ни копейки не заработаю…

— Ммм… — И что тут делать? Надо поддержать молодое дарование. — Спой что-нибудь. — Пусть поет, потом сострою счастливое лицо, похвалю. Конечно, врать не хорошо, но… Пусть у человека будет хоть какая-то радость в жизни.