А между тем — крики Ильи Муромца еще до самого утра не затихали в этом лесу.
— Влево! Влево молвлю, ироды — там же дерев…
БУМ!
— Направо, направо! Там колючка-а-а! А-а-ай! Ну фот, фэ предупрефдал, дубины стоерофофые!
Часть 5. Косите, Илюша, косите…
Лихо медленно, словно смакуя каждое мгновение, развязало мешок, принесенный богатырями, и заглянуло внутрь. Когда оно отвлеклось от созерцания содержимого мешка и подняло голову, чтобы посмотреть на помощников, тех пробрало холодом по позвоночнику. За ворот словно муравьев насыпали. У Лиха страшно дергался глаз. А, учитывая то, что он был всего один, это было очень заметно…
— И чего, скажите мне на милость, они все в таком виде? — невероятно ласково спросило оно.
Илья пожал дрогнувшими плечами.
— Какие росли, такие и сорвали и принесли!
Лихо кинуло разгневанный взгляд на богатыря, но и муравьи у того побежали по спине еще быстрее.
— Вы надо мной издеваетесь?
— Нет, — покачал головой Илья, — Ты же над нами не издеваешься. Дал слово — сдержал слово! — богатырь заставил себя ухмыльнуться уголками губ.
Лихо поскребло в затылке, взяло за низ самодельного мешка и эффектным жестом встряхнуло над полом. На доски разом высыпалось все его содержимое. Богатыри дружно и неподдельно ахнули. На полу валялось, что угодно — только не ярко-красные цветки папоротника. Больше всего это было похоже на гербарий или…
— Ну и на кой ляд мне по-вашему это сено?
Сено, вот! Точно…
Алеша присвистнул и почесал в затылке, точь-в-точь как Лихо.
— Ну, мы же все делали, как ты велел — пришли на поляну, дождались полуночи, сорвали цветы и, не оглядываясь на нечисть, помчались…
— Кстати, про нечисть… — насупился Илья Муромец. К нему поближе подошел Добрыня Никитич, являя собой образец недовольства.
— Ну, это я забыло вам сказать…это такие мелочи, что постоянно держать их в голове слишком утомительно, — отмахнулось Лихо, — Но, о том, что нельзя брать больше цветов, чем число добывающих его людей, вы могли бы и сами догадаться! Не маленькие! Если бы так просто можно было придти в лес на Ивана Купалу и нарвать целую сумку цветов, они бы уже на каждом базаре продавались. И были бы не ценнее петрушки или лука! — закричало Лихо.
В голосе его звучало такое недовольство и раздражение, что богатыри невольно шарахнулись в сторону, даже и не думая отнекиваться.
— И что теперь прикажете мне делать? Еще год ждать? Если ничего не придумаете, подожду! И вы, со своими мечами, кстати, тоже!
С этими словами Лихо подняло руки, и, хлопнув в ладоши, закрыло глаз. Мешок с бесполезным теперь сеном, валявшийся возле входной двери, бесследно растворился в воздухе вместе с этой самой дверью. Судя по удивленному лицу Лихо, оно само не ожидало такого перебора. Видимо, минутный приступ бешенства сыграл здесь немаловажную роль.
— Ешкин кот, — огорчился Добрыня, — Ну и что ты наделал? Как же мы теперь без двери будем?
— Как же я как без меча теперь буду? — пригорюнился Илья.
— Как же я теперь без цветка буду? — не слушая богатырей, сокрушалось Лихо.
— Мяу-у-у-у-у! — невразумительно подключился к ним кто-то еще.
Удивленные столь диковинной реакцией на их рыдания, богатыри повернулись в сторону дверного проема.
Сильно облезлый, и явно одичавший, котяра нерешительно просунул в помещение свою ободранную морду и вопросительно посмотрел на всех присутствующих.
— Мяу-у-у-у-у?
— Ступай, откуда пришел, нет у меня ничего! — огрызнулось Лихо, — И без тебя тошно! Сейчас вообще заколдую! И будешь ты у меня на стене висеть, да мух ловить!
— За что ты его так? — подбежал к коту доселе молчавший Алеша, — Он же просто просил на руки его взять, погладить, а то все вокруг только и делают что пинают, да грозятся на стену повесить…
Илья с Добрыней удивленно воззрились на младшего.
— Алеш, ты это…чего с тобой?
— А как тебя зовут? — продолжал богатырь нянчиться с котом, не обращая внимания на побратимов, — Вася? Вася хорошее имя, правда, распростране-о-о-о-онное…
Лихо медленно подняло голову и уставилось на Алешу, что-то лихорадочно соображая.
— А что ты больше любишь? Молоко или сметану? Сыр? О-о-о, да ты, я смотрю, из благородных…
— А ну-ка, — Лихо подскочило к богатырю, — Отдай мне его!
— Не отдам! — прижал кота к груди Алеша.
— Да на кой ляд мне твой блохастый настенный коврик сдался! Цветок отдай! — Лихо запихнуло руку за пазуху богатырю и извлекло на свет ярко-красный цветок папоротника.
— Алеша!!! — богатыри дружно уперли руки в бока.
Меньшой побратим зарделся.
— Ну… — пробормотал он, — Мы же хотели для себя оставить…ну, Добрынь, ты же сам давеча молвил, чтобы язык зверей понимать, клады искать…
— Та-а-а-ак! Богатыри честные! Защита и опора Земли Русской! — Лихо уперло руки в бока.
— Не-не-не-не-не-не, — замотали головами Илья с Добрыней, — Это у Алеши от страха — ничего мы не хотели…
Лихо прищурилось.
— Точно?
— Точно, точно! — дружно закивали они.
— Тьфу ты! Тоже мне, товарищи, — обиженно отвернулся Алеша, поглаживая мурлыкающего у него на руках кота.
— Ну, если точно, то не хотели…
— Перуном клянемся! — заверили богатыри.
— Ну ладно…если не хотели, то и меч, полагаю, тоже никто не хотел…а, раз не хотел, то и не получит… — печально развело руки в стороны Лихо.
— Как? Как не получит? — взъярился Добрыня, — Я, значит, их тут подговаривал, давайте, мол, по цветку себе возьмем, а меч я не получу? Где справедливость?
Илья закатил глаза и, пытаясь успокоиться, глубоко выдохнул сквозь плотно сжатые зубы невнятное ругательство. Судя по отдельным словам, в нем фигурировало Лихо, два побратима и кот, причем, занимающиеся чем-то противоестественным.
Лихо мягко улыбнулось уголком рта и вручило Добрыне непонятно откуда взявшийся меч. Точно такой же, как и у Алеши, только чуточку побольше. В идентичных ножнах и с подобным защитным заклинанием.
— Н-ну? — пытаясь держать себя в руках, обратился к Лихо Илья, — Что осталось сделать мне для того чтобы ты, ирод, наконец, вернул мой меч?
— Хо-хо, — рассмеялось Лихо, — А Илюша-то у нас умнеет на глазах…Ладно, — оно тряхнуло головой, — Последнее…теперь уж точно, поверь, последнее поручение.
— Давай, не томи уж, — взмолился Илья.
Лихо выдержало многозначительную паузу.
— Змеиная травка…
— О, нет…опять за сеном… — горестно вздохнул богатырь, гулко почесывая лоб.
— Братцы, а вы до сих пор уверены, что нам так уж нужны эти мечи? — плаксивым голосом спросил Алеша, отмахиваясь от комаров и чавкая полными болотной жижи сапогами, — Я змей боюсь…и трясины тоже…а мы все-таки идем не куда-нибудь, а к самому Змеиному Болоту! Да и воняет здесь так, будто сдох кто!
— Значит, если тебе с Добрыней мечи вернули, мне он ни к чему? — грозно спросил Илья.
— Другой выкуешь! — вякнул Алеша, но быстро примолк под строгим взглядом старшего товарища.
— Да ладно вам, — неуверенно сказал Добрыня, — Может, Ящер спит в хорошем настроении, тем более, что просьба-то у нас пустячная!
— Тс-с-с-с! — скорее, рыкнул, чем прошипел Илья, — Почти пришли — или хочешь, чтобы Горын нас сам вышел встречать? Если так будет — поверь, ни хлеба, ни соли с собой он не возьмет!
— Какой еще Горын? — усмехнулся Добрыня, — Если ты про Горыныча, то ты чуток не в те ворота лезешь. Горыныч у нас около Стеклянной горы живет, а этот — Ящер, хозяин болотный да речной, и голов у него только одна! Чуешь разницу?
— Плевать я хотел на эту разницу! И на Лихо это поганое! Кабы только он у нас мечи не утащил… А ты, великий знаток нечистой силы вообще бы лучше помалкивал! Насколько я знаю, с этим чешуйчатокрылым еще никто из нас не встречался, а, потому и в самом деле не ясно, что от него ожидать… И вообще, — болота уже вот они — руку протяни, а логова не видно…кстати, знаток, что оно хоть из себя представляет?
