— Ребенок… — Я поудобней устроился на подоконнике. — Даже и не знаю, что тебе сказать. Я тот, кто мне удобно. Я не могу быть кем-то одним. Не думай, что заказы дают только темные. Мне очень часто приходилось красть и для светлых. Это прибыльно. Это неплохая работа.
— Работа? — Она с удивлением посмотрела на меня. — Разве воровать — работа?
— Конечно. Или ты думаешь, что я просто так походил, спер, то, что мне приглянулось и все? Нет, я выполняю заказы. Ну скажи, зачем мне какая-нибудь глиняная статуэтка? Я пройду мимо, даже не замечу. А на следующий день прилетит весточка — один богатый тип платит за нее неплохие деньги. Я ее краду, получаю вознаграждение.
— А если… Если бы тебе заплатили за то, что бы ты украл меня?… — Задумчиво спросила мелкая.
— Нет-нет, я бы не согласился.
— Правд?! — Просияла она.
— Правда. — Кивнул я. — Не мой профиль. Людьми у нас другие занимаются. Я этого просто не умею.
Нади скисла, глубоко вздохнула.
— Не светлый и не темный… Может, ты Серый?
— Упаси боги! — Я весело рассмеялся. — Знавал я одного Серого! Псих еще тот! Мечтал уничтожить Светлых и Темных, и стать властелином мира. Правда, так ничего и не сделал.
— Это еще почему? — Нади с интересом слушала, наклонив голову набок.
— Утонул в сточной канаве, перепив в таверне. А на счет меня… Когда-нибудь и я определюсь. «Только с возрастом человек понимает необходимость веры и выбора жизненного пути!» — Сделав умное лицо, процитировал я. — Только надеюсь, это будет не скоро. Пока меня не в один из Храмов не тянет.
Мелкая хихикнула.
— Ты должен радоваться.
— Чему? Тому, что работы у меня станет меньше?
— У тебя хотя бы есть возможность выбирать.
— Да ну ее, эту возможность! — Пришлось немного подвинуть руку, плечо начало ныть.
— Ты просто не понимаешь, каково это… Когда за тебя решили все… Еще до рождения… — Мелкая горько улыбнулась. — И на всю жизнь.
— Такого быть не может. — Я скептически хмыкнул.
— Может, может. — Она снова вздохнула. — Только ты меня не проси, я тебе все равно не скажу ничего… — Опередила она мой вопрос. — Может, потом… Ты счастливей меня. Ты сам всегда выбираешь, что делать, а за меня все всегда решают другие.
— Не всегда, мелкая, не всегда. Я тоже подневольный человек, часто мне приходится делать то, что решают за меня другие. Например…
— Например, как то задание, на которое ты умчался? Не сравнивай. — Девочка грустно улыбнулась. — У тебя даже тогда был выбор. На него только надо было решиться… Только я одного не понимаю…
— Чего? — Заинтересовался я.
— Ты же вампир. Ты же должен быть темным?…
— Ах, вот ты о чем. Я полукровка.
— Прости, я не знала. — В глазах мелкой появились жалость и сочувствие.
— Да ладно, все в порядке. — Я постарался выдавить улыбку.
«Прости»… И это все. «Прости» и жалость, какая-то виноватость, словно мне напомнили о том, что я неизлечимо болен. Это одно из двух чувств, которыми меня обычно награждали. Второе — презрение, которое легко можно прочитать на лицах моих «родственничков» из Высших Кланов. Полукровок не любят. Но по мне уж лучше открытое презрение, чем хорошо замаскированная жалость.
Я поскреб ногтем грязь на стекле, вздохнул. Где-то на улице уже начинала кипеть обычная городская жизнь, просыпающаяся с первыми лучами солнца. Здесь же, в тени городских стен и в гуще домов, царил полумрак. В окно почти не пробивался свет, только пара лучей, проникнув сквозь оттертое мной стекло, застыли на полу. В них кружилась пыль, делая их почти осязаемыми.
Мелкая, вопреки своим словам, все же уснула. Ее сон не тревожила даже толстая муха, отчаянно жужжавшая под потолком. Сделав пару чинных кругов по комнате, муха пролетела прямо над моим ухом. Я хотел прихлопнуть ее, но меня вдруг одолела невообразимая лень. Так и остался сидеть, краем глаза наблюдая за ней.
Иногда мне начинает казаться, что все мои старания бесполезны. Даже бесполезнее, чем потуги этой мухи, отчаянно бьющейся в стекло. А ведь она даже и не знает, на сколько это бессмысленно… Желает свободы, не замечая ничего. Чем-то я похож на нее. Все, что я делаю — все выходит не так. Просто рассыпается в руках… Я посмотрел на мелкую. Хватит ли у меня сил, что бы защитить ее? Смогу ли я вернуть долг старому вору, который года-то не только спас меня, но и заменил отца?
Как бы я хотел возвратить хотя бы часть прошлого… Да, если бы у меня была такая возможность…
Но ветер, развевающий пепел надежды, не знает что такое сострадание. Прошлое исчезло, а время не повернуть вспять, ибо оно словно небо — вечное и незыблемое. Понимание этого приходит с возрастом. Если в детстве я на что-то надеялся, а в юности старался сохранить эту способность видеть мир светлым и чистым, то сейчас… Однажды моя матушка, во время очередного своего формального визита, когда няня рассказывала о моих шалостях, обронила: «Это не надолго. Жизнь научит его, а судьба сломает. Другого не дано». Я не знаю, специально ли матушка сказала это так, что бы ее слова были услышаны мной? Но эти слова запомнились навсегда…
По телу разливался холод, щедро отдаваемый стеной. Раненная рука занемела, каждое неосторожное движение отдавалось покалыванием тысячи иголочек. На полу трепетали солнечные зайчики, плавно перебираясь на стены, в уголке, на матрасе, свернувшись калачиком посапывала мелкая. В воздухе танцевали свой вальс пылинки. Я смотрел на них, понимая, еще чуть-чуть и совсем засну. Пришлось, кряхтя, слезть с подоконника. Сходил вниз, притащил еще один матрас.
Уже засыпая, я поднял глаза на муху, все так же бьющуюся о стекло в поисках выхода. Сразу стало как-то грустно… Хотя куда еще грустнее? Черт… Я просто устал… «Шарэс… Смогу ли я?…» — это была моя последняя мысль, перед тем, как я вырубился.
Комната тонула во тьме. Судя по всему, уже вечер. Ну ничего себе я поспал! Я перевернулся на спину, закинул руки за голову. Вставать с нагретого матраса решительно не хотелось. Вся вчерашняя ночь была словно в тумане, казалась сном. Какие-то погони, Светлые, Темные. Кстати, как там дите? Я скосил глаза. Мелкая все так же спала. По-моему она даже позы не поменяла. Что с нее взять… Ребенок!
Просто так лежать оказалось скучно. Спать уже не хотелось, тяжелый сумрак делал комнату почти однородной, растворяя в себе стены, потолок. Шуршали мыши, посапывала мелкая, кто-то крался по лестнице… Стоп!
Я встал как можно аккуратней, стараясь производить минимум шума. Выглянул через приоткрытую дверь. Но ничего не увидел — на лестнице царила кромешная тьма. Оставалось только стиснуть зубы и ждать. Убежать не было никакой возможности, окно плотно заколочено, да и прыгать с такой высоты… Самоубийство. Я оглядел комнату, в надежде найти хоть что ни будь похожее на оружие. Это скорее был жест отчаянья. Ведь я прекрасно знал — кроме двух матрасов здесь ничего нет. Черт! Ну почему я не притащил сюда стул?! Хотел ведь!
А шаги все приближались. Пришлось встать сбоку двери, надеясь лишь на кулаки и неосторожность нежданного гостя.
Дверь тихонько скрипнула, открываясь. Из темноты, полностью заполнившей все пространство за ней, вынырнул человек. Повертел головой и прежде чем я успел напасть на него, тихонько позвал:
— Райен! Райен, ты здесь?
— Дара? — Я расслабился и удивленно рассматривал наемницу. — Ты как меня нашла?!
— Ой! — Дара повернулась одним движением, с не меньшим удивлением смотря на меня. — Профессиональная тайна. А ты чего такой кислый?
— Да так… Я уже начинаю ощущать себя ущербным. Меня могут найти практически все!
— Не волнуйся! — Рассмеялась наемница. — Не думай, что это было легко. Тем более я знаю тебя не первый день. Ну, если мы покончили с формальностями, то может ты объяснишь мне, какого черта творится в городе?!!
— Э…м… Да так, ничего… А что собственно, произошло? Все в порядке! — Я пожал плечами.
— Да, все в порядке! Все просто чудесно! — Дара чуть не сорвалась на крик, но я указал в сторону мелкой и приложил палец к губам. Наемница кивнула и продолжила шипящим шепотом. — Только Светлые совсем с цепи сорвались, а о Темных я уже молчу! Объясни-ка мне, почему и те, и другие ищут тебя и Нади?
