— Сама-то как думаешь? — усмехнулся Гроссман. — В такой игре всегда мозги выигрывают. Говорю же: телохранитель твой вообще башкой не думает. Где его тесть раскопал — не представляю! Сейчас устрою ему мат в королевских вратах, а он даже не видит…
Саша улыбнулся, но девушка рассердилась:
— Ой-вей, Гроссман, не зли меня, блин! Я уж промолчу о том, какими местами думаешь ты, когда на горизонте появляются длинные ножки!
— Ох-ох-ох!
Пока они пикировались, телохранитель молча проделал рокировку[13], переместив короля и «минотавра».
— Ну ладно, — согласился Николай, правда, чуть растерянно. — Ну, пусть не в королевских…
— И не мат! — хихикнула она, когда черная пешка добралась до владений белых и заменила погибшего ферзя.
— Ну ладно, пат… — экс-супруг пожал плечами. — И на старуху когда-нибудь найдется свой Раскольников…
ЗА ДВЕ НЕДЕЛИ...
Послеоперационные шрамы у Андрея заживали дольше, чем предполагали отец и Рушинский. Однако молодой человек отнесся к этому философски: он досконально ознакомился с предстоящим делом и хорошо отдохнул.
Он собирался выехать в офис, когда его вниманием завладели кадры новостийной телепередачи по каналу ОРТ.
— …В ночь с 28 на 29 октября в Западном административном округе города Москвы Дорогомилово на Кутузовском проспекте произошла крупная перестрелка. Как сообщили в правоохранительных органах Дорогомиловского района, в перестрелке участвовали две криминальные группировки. В результате погибло девять человек, в том числе двое случайных прохожих. Один госпитализирован в тяжелом состоянии. Сильно поврежден также оказавшийся в центре событий автомобиль гражданина города Новосибирска Котова Евгения Борисовича, 1937 года рождения. Водитель и пассажир не пострадали. По предварительной версии УВД и прокуратуры Москвы, перестрелка явилась итогом так называемых «криминальных разборок» между враждующими группировками. Ведется следствие…
Андрей усмехнулся. Хорошо начинается неделя, если с понедельника на вторник ребята «оказавшегося в центре событий» Кощея сцепились с саламандровскими. Наверняка дело обстояло иначе, но об этом следует узнать у отца. Скорее всего, на Кутузовском было куда горячее: девять жмуриков — это явно результат хорошего взрыва. Но хитрый Кощей, само собой, подстраховался. Вряд ли это просто везение.
Серапионов-младший подошел к зеркалу. Непривычная прическа, еще более непривычный цвет волос. Парикмахеры постарались на славу. Андрей придирчиво оглядел себя. Синяки под глазами все никак не пройдут, но в целом — он даже сам не ожидал такого эффекта. Вроде, ничего особенно и не изменилось, знакомые узнают, паспортный контроль он тоже сможет проходить без проблем. Но что-то неуловимо иное проступило в его лице, и, глядя на фото прототипа, молодой человек убеждался: он стал почти точной копией своего врага. Хотя… собственно, почему врага? Андрей ни разу не виделся с этим Александром, чтобы испытывать к нему ненависть, а после изучения информации о телохранителе дочери Полковника Серапионов почувствовал даже симпатию к человеку, которого ему впоследствии придется не только изображать, но, возможно, и уничтожить.
Андрей вставил в глаза серые контактные линзы и проморгался. Вот теперь — сходство стопроцентное.
Рушинский сидел за компьютером и увлеченно играл. Саблинов что-то писал, отца не было.
Молодой человек вошел и поставил кейс.
— Андрюша! — кивнул Станислав Антонович, на мгновение отрываясь от бумаг. — Здравствуй, здравствуй! Ух, как тебя отделали! Дозволь минуточку, я сейчас закончу.
Словно почувствовав сына, в офис вошел и Константин Геннадьевич. На нем по-прежнему был гипсовый воротник, но двигаться Серапионову-старшему он уже не мешал.
— Н-да! — сказал Константин, оглядывая Андрея с головы до пят. — Мастерски! Витя, поклон твоему хирургу!
— Угу! — откликнулся увлеченный игрой Рушинский.
Он никак не мог пройти квест[14]. Условия заключались в том, чтобы уничтожить некого противника, собиравшего пазлы фрески, и завладеть этой фреской самому. Но противник был хитер и проворен, его действиями руководила компьютерная программа, а игроман Рушинский выставил сложный уровень. И потому Виктор Николаевич время от времени поругивался, убитый какой-нибудь тварью, защищавшей противника, и никак не мог раздобыть ни единого пазла.
— Косячная игра, походу! — жаловался он и нервно подкуривал. — Эта сволочь постоянно «респится»[15] … Я уже и так, и эдак!.. А еще он переходит в режим «бесконечная жизнь», и тогда вообще смысл игры пропадает…
— Можно подумать, так он есть… — проворчал себе под нос Саблинов и снисходительно посмотрел на Рушинского.
И Константин Геннадьевич, и Станислав Антонович давно свыклись со слабостями азартного компаньона. В прежние времена он просаживал огромные суммы в казино, и акционеры всерьез подумывали избавиться от него. Но с появлением компьютерных игр страсть Рушинского переключилась на войну с виртуальными монстрами — к удовлетворению соучредителей фирмы и к счастью для самого себя.
— Я слышал о перестрелке на Кутузовском, — сказал Андрей. — Что там произошло?
— А, уже новости посмотрел… — Константин Геннадьевич слегка улыбнулся. — Чутье Котова не подвело: успел в последний момент в другую машину пересесть… Так наши его и не достали. А теперь кто его знает, где он. Удобный момент упустили… Ну ничего, Казань я ему все равно припомню, сочтемся. Ладно, шут с ним, с Котовым. Ты-то сам, Андрей, как себя чувствуешь? Готов — к трудовым будням?
— Все в порядке, — лаконично ответствовал Серапионов-младший.
— Котовские ребята там вовсю шерстят бывших московских знакомых твоего телохранителя. Про кого узнали, конечно. Тут им до нас как до луны… Так уж и тебе теперь, Андрюша, прямая дорога в Москву. Начинай без шума, аккуратно… А там — по обстоятельствам. Ну, не мне тебя учить.
— Нет, ну ты посмотри! — снова взревел «убитый» Рушинский. — Достал он меня!
— С богом! Держи билет, Андрей. Вылетаешь нынче вечером.
Мужчины обменялись рукопожатиями. Андрей забрал кейс и вышел прочь.
* * *
— Мне снова приснился этот сон... — Рената потянулась в кресле и выпрямилась; покоряя километр за километром, джип несся по трассе. — Это что-то значит, я чувствую…
Привольно раскинувшийся на заднем сидении автомобиля, Николай не преминул откликнуться:
— Всяко-разно значит, ладонька! С этого момента видения именуем глюками и начинаем лечить шизофрению…
Рената обернулась:
— Гроссман?! Ты еще здесь?! Я так надеялась: проснусь — и ты окажешься просто кошмаром! — и добавила уже для Саши: — Полцарства тому, кто растолкует мне значение этого сна!
— Опа! А оно у тебя есть, полцарства? — съехидничал бывший муж.
— Саша, у нас работает катапульта?
Придерживая руль, Саша с усмешкой посмотрел на препирающихся супругов:
— Если говорить простым разумным языком, тут действуют генетические аспекты, превращающие интерпсихические отношения в интрапсихические, после чего происходит опосредование выбора и сублимация процесса интериоризации на примере образов и символов…
Рената приоткрыла рот:
— Саш, а можно узнать: с кем ты сейчас разговаривал?
Гроссман подхватил идею:
— Шура пытался сказать тебе, что это у тебя самый банальный подростковый кризис — прыщики, недовольство собой, комплекс «мои предки — законченные придурки» и так далее...
— Не совсем, — возразил Саша. — Я хотел сказать тебе, — он взглянул на отражение Ника в зеркале заднего вида, — что люди трезвого рассудка всегда стремятся разговаривать с душой и телом на таком вот «языке»…
Николай парировал знаменитой фразой Декарта:
