– Я надену свой жакет, и все будет в порядке.

– Пока не появится еще кто-нибудь. – Слоан подал ей бумазейную же блузку – прикрыть грудь, а затем придирчиво оценил, как она сидит.

– Выглядит здорово. Особенно я рад, что снизу ничего нет и я знаю это. – Слоан по-волчьи ухмыльнулся, когда она сверкнула глазами. – На улице слишком тепло, чтобы надевать этот ужасный жакет. Возьми лучше шаль. Я куплю тебе какую-нибудь ювелирную штучку, чтобы она не распахивалась, иначе прибью любого, кто попадется мне под руку.

Он распоряжался ею, как своими работниками, и закружил ее так, что она ни о чем не могла думать.

Шаль – это прекрасная идея. Девушка накинула ее на свои оголенные плечи.

– Мне надо надеть чулки, – тотчас сообщила она. – Отвернись.

Слоан снова улыбнулся, и Саманте захотелось один чулок привязать к его челюсти. Если он только и мог, что смеяться над ней, значит, вполне заслужил, чтобы ему выдернули челюсть.

Но все закончилось тем, что она села на постели, а он стал надевать ей чулки. При этом ничто не ограничивало свободу передвижения его рук – за исключением самой малости. К тому времени, когда процедура завершилась, она готова была открыть для него все.

Слоан помог ей встать на ноги и взглянул так отчужденно, что она поняла, насколько он безучастен к ее прелестям. Поправляя сборки на ее блузке, он прикасался не к ней, а только к материи. Саманта вся трепетала и ждала, что будет дальше. Она точно знала, что он должен что-то сделать, чтобы погасить этот огонь, который жег их обоих.

– Теперь – в поселок, – сказал он вполголоса, убирая свою руку и освобождая ее от колдовства. – Надо сначала кое-кого навестить, а затем мы отправимся искать ближайшую постель или ближайший сеновал, где я собираюсь задрать эту легкую юбчонку.

Саманта радостно последовала за ним.

День выдался яркий и чудесный – как и предыдущий. По пыльной тропинке они ехали верхом в поселок, и Саманта даже остановилась полюбоваться, как солнечные лучи золотят саманный кирпич домиков. Позади одного из таких домиков кто-то развесил для просушки яркое красно-синее одеяло. На ближайшей сосне весело чирикала птица. День был во всех отношениях замечательный, а стоило ей взглянуть на широкоплечую фигуру Слоана Толботта впереди, как радость жизни охватила ее всю без остатка.

Саманта понимала, что он имел в виду, называя ее «своей» женщиной. Она точно так же гордилась обладанием. Он был ее мужчиной и пришел в постель к ней, а не к кому-нибудь, хотя, несомненно, был из тех, кого домогаются женщины.

Она прочитала это в глазах какой-то нахалки, которая вышла на крыльцо, чтобы вымести пыль. Молоденькая, черноволосая и темноглазая, с такой роскошной фигуркой, до которой Саманте было далеко, она улыбнулась Слоану, когда тот проезжал мимо, и кокетливо приподняла подол, но он, казалось, даже не заметил этого. Саманта триумфально улыбнулась.

– Ты чего-то необщительна сегодня, – сказал он недоуменно, когда она поравнялась с ним.

– О, я всего лишь лелею гордость собственницы. Пусть это тщеславно, но сегодня я намерена получать только удовольствие, – ответила она, улыбаясь.

Его глаза понимающе сузились, и он оглянулся на девицу, которая все еще подметала свое крыльцо. Потом повернулся к Саманте.

– Кошка, – произнес он вполголоса. – Уверен, что еще пожалею об этом, но чувство собственности обоюдоостро. Собственниками тоже обладают.

Глаза Саманты расширились.

– Боже, как мы философски настроены сегодня!

– Приходится в данных обстоятельствах. – Слоан остановил коня у входа в заброшенную церквушку. – Подожди меня здесь, я вернусь через пару минут.

– С завтраком, надеюсь! – крикнула она ему вдогонку, когда он слез с коня и направился вниз по дорожке.

Он обернулся с загадочным видом.

– Будет и завтрак. – И Толботт исчез в тени за церковью, где начинался сад, огороженный стеной.

На нем была рубашка в сборочку и сюртук без жилета и без галстука. Саманта вяло подумала, что, возможно, испортила кому-то ночь.

Она попробовала половчее закутаться в шаль; сразу видно – не привыкла к таким штучкам. Скорее для удобства, нежели чтобы выглядеть поинтереснее, она завязала концы шали спереди.

Решив, что глупо сидеть тут верхом и дожидаться Слоана, она слезла с лошади и осмотрелась. Ей пришло в голову, что в саду за стеной могут быть апельсиновые деревья, и захотелось посмотреть, как они растут.

В окнах магазинчика через дорогу были открыты ставни. Над дверью висела какая-то вывеска на испанском языке, но по блеску в маленьких витринах Саманта решила, что это лавка ювелира. Она не носила драгоценностей, но здесь явно торговали брошками.

Девушка привязала лошадь к ограде и пересекла улицу, чтобы приблизиться к витрине. Какой-то человек с нее ростом вышел из дверей и произнес несколько испанских слов. Да, надо бы научиться испанскому. Очень неловко не уметь общаться.

– Тебя нельзя оставить и на две минуты? Слоан вырос словно из-под земли и что-то сказал человеку в дверях. Тот кивнул и исчез.

Саманта даже не посмотрела в его сторону. В витрине лежала изумительная брошь черненого серебра, столь изысканной и необычной формы, что Саманта могла бы, наверное, часами изучать ее.

– Я никуда не ходила, – тихо сказала она в ответ на его упрек. – Это он делает все эти вещи?

Слоан пожал плечами.

– Может быть. Вероятно, индеец. Думаю, есть смысл поторговаться. Пойдем, нас там кое-кто поджидает.

Она услышала гудок пароходика, который подходил к пристани. Пришлось прикрыть глаза ладонью, чтобы не мешало солнце.

– Я и не знала, что уже так поздно. Надеюсь, мы как раз успеем к завтраку. Я проголодалась до смерти!

Слоан нетерпеливо подхватил ее, увлекая на другую сторону улицы.

– Да, я, конечно, накормлю тебя, прежде чем положить в постель, но это дело несложное.

Саманта выжидательно улыбнулась.

– Ты такой всемогущий?! Ты, наверное, сможешь найти постель и в пустыне!

Слоан тотчас улыбнулся ей.

– Если бы ты знала, как долго у меня не было женщины!.. Впрочем, – он обнял ее за талию, когда они подошли к церкви, – ты, наверное, и так понимаешь. Тебе ведь пришлось ждать намного дольше.

И он посмотрел на Саманту так, что сердце ее забилось сильнее. Он смотрел не на грудь и не на фигуру девушки, нет, он смотрел на нее и видел только ее. Ей стало не по себе – а хочет ли она, чтобы Слоан Толботт хорошо понимал ее? Он слишком глубоко проникал в ее душу!

Саманта облизнула пересохшие губы.

– Я и не знала, что настолько отстала!

Глаза Слоана потеплели, он потрепал ее по щеке.

– Нет-нет! Я рад, что первый у тебя.

О Господи, он снова заставил ее пылать, а ведь они стояли у входа в храм. Правда, не так уж похоже это строение на храм: оно явно знавало лучшие времена.

Впрочем, была здесь и колоколенка, и, наверное, скамьи и алтарь. Саманта не посещала церковь с тех самых пор, как они приехали в Калифорнию. Может, поэтому Господь и посылал ее душу к дьяволу?

Слоан незаметно погладил ей сбоку грудь, потом вновь положил руку на талию. Она вся затрепетала, предчувствуя адские муки по возвращении на гору. Саманта уже не сможет оставаться одна.

С этой мыслью она ступила в церковь – Слоан открыл дверь, пропуская ее вперед. Непонятно, почему он взял ее в церковь, впрочем, она и впрямь нуждалась в церковном убежище. Сейчас вот помолится и разберется, что с ней. Саманта знала только одно – она готова следовать за Слоаном Толботтом хоть на край света. Он вел ее вдоль нефа. В конце его стоял и ждал священник. Саманта зажмурилась, словно увидев привидение в церковном полумраке. Окнами здесь служили длинные щели в стенах на самом верху. Деревянный плафон парил высоко над ними. Она слышала, как на стропилах чирикали воробьи. Больше здесь не было ни души.

Похожая на привидение тень в облачении священника приветствовала их по-латыни.