– Почему бы вам не пристрелить его на месте? – спросила она совершенно искренне.

Мэттью заулыбался, рот его растянулся до ушей. Слоан оперся о столб и скрестил руки на груди. Он и сам готов был пристрелить их на месте. По всей видимости, он напрасно привез сюда Саманту.

– Он крупнее меня, – отозвался Мэттью, шевельнув плечом, – и его не было поблизости, когда я уже вырос, чтобы ткнуть его побольнее. Что разумная женщина вроде вас делает в его компании, осмелюсь спросить?

– Страдает, – ответила она коротко. Затем, повернувшись к Слоану, Саманта наконец снизошла до него. – Теперь мне надо вернуться и вымыться. Ваша помощь мне не требуется, если вы предпочитаете продолжить вашу милую встречу.

– Дженни, несомненно, упадет в обморок, когда увидит тебя. Я пройду с тобой, чтобы поднять ее с пола. – Слоан оторвался от столба и недвусмысленно посмотрел брату в глаза. – И попрошу не забывать, что я тебе сказал. Руки прочь!

Саманта неприязненно посмотрела на Толботта:

– Только тот, кто испачкан так же, как и я, может прикасаться ко мне. Так что держите ваши руки при себе, Мальчик!

Раскатистый хохот Мэттью провожал их до самого выхода. Слоан хотел было принять вызов немедленно и взять ее на руки прямо здесь и сейчас, но сообразил, что результатом такого порыва будут только удар в пах и перепачканная одежда. Он уже осознал, что именно беспокоит Саманту, и понял, что, как только стал получать от нее то, что хотел, в их отношениях началось полное сумасшествие. Впрочем, чего он определенно не хотел – так это надоесть ей. Впервые за десять последних лет он почувствовал томление ожидания.

– Ты собираешься ловить этих проклятых диких лошадей, как твой отец? – спросил он, отбрасывая сантименты в сторону. – Если так, то я возьму обратно свое обещание насчет долины.

– Я найду долину сама. Мне бы только дожить до весны.

Она все еще дулась на него. Надо было найти способ помириться.

– Я могу купить тебе настоящих лошадей, чтобы выращивать их здесь.

Она посмотрела на него своим особенным взглядом и ответила, что не поверит сказкам такого болтуна. Слоан схватил ее за плечи и заставил остановиться.

– Я знаю, что говорю, Саманта! Нам будет хорошо вместе. Увидишь, дай только срок.

Она повернулась к нему, и Слоан увидел луну, отраженную в бездонной синеве. Он мог бы прямо сейчас утонуть в этих глазах, если бы не умирал от желания.

Толботт весь напрягся, как только ощутил в своих руках ее хрупкие плечи.

Быстрее, чем кто-либо из них мог об этом подумать, Слоан впился в ее губы страстным поцелуем.

Как же безропотно она отдалась на волю его рук! Покачивалась в объятиях без единого звука, губы ее опять таяли, потом приоткрылись, и он проник в сладкую глубину. Ее язык ответил его проискам, и словно электрический разряд ударил его в чресла. Он не мог бы вспомнить, вызывала ли когда-нибудь любая другая женщина в нем такие же чувства. Саманта была так доверчива и так невинна!

Как же он проведет эту ночь без нее? Она непременно должна быть в его постели! Сомнений на этот счет больше не было.

Слоан немного отстранился, совершенно не отдавая себе отчета в том, насколько испачкан его костюм. Контрастируя с бледным лицом в лунном свете, ее волосы горели величественным алым огнем на холодном ветру. Он нежно погладил ее по щеке и остро почувствовал, что отдал бы ей все, что давным-давно было у него отнято! Вместо этого он прошептал: – Выходи за меня замуж, Сэм.

Замуж?! За него?! Саманта отстранилась и пристально взглянула ему в глаза, пытаясь уловить в его словах шутку, цинизм или просто глупость. Нет, она не ослышалась. Может быть, правда, не так поняла?

– Я всегда восхищался тем, что вы думаете, прежде чем ответить что-либо стоящее. Но сейчас вы слишком медлите, мисс Нили. Но и я слишком долго думал над этим, – внезапно напомнил он.

А она всего лишь усмотрела на его лице тень неопределенности. Но, возможно, это был лишь обманчивый лунный свет. Неопределенность была несвойственна Слоану Толботту. В самом деле, в его словах и просьбы-то не было, они скорее напоминали команду. Саманта не знала, по этой ли причине или по какой другой, но она решила не принимать его предложение всерьез.

– Да, наверное, вы слишком долго думали. Поэтому я сразу же хочу предостеречь вас от возможной ошибки. Я ведь уже говорила, что вам нет никакой нужды брать меня замуж. Это не входит в условия сделки. Ну а теперь можете с облегчением вздохнуть, и давайте пойдем поспим немного.

Она было направилась к дому, но Слоан крепко схватил ее за плечи.

– Никакого облегчения я не чувствую. Это очень серьезно. Я думал об этом весь день, это единственный выход. Поверь моему опыту. То, что мы чувствуем, скоро не пройдет. Это что-то вроде цепной химической реакции, которая будет бесконечно продолжаться, пока мы что-нибудь не придумаем. Я не нахожу никакого удовольствия в том, чтобы красться по ночам к твоему окну под носом у твоей матери. Я слишком стар для таких глупостей. И хочу видеть тебя в своей постели каждую ночь. Я предлагал тебе любые возможные решения проблемы, но ты противилась. Теперь осталось только это. Подумай, Сэм.

Пораженная до глубины души, Саманта уставилась на Слоана. Его подстриженные волосы не падали на лицо, как прежде, но вились возле ушей и шеи, и ей мучительно хотелось коснуться их. Он смотрел на нее ясными глазами, но при этом свирепо играл желваками. Слоан больно сжал ей плечи. Он не шутил, он и впрямь говорил, что думал.

– Это скоро не пройдет? – прошептала она недоверчиво. Им не надо было пояснять, что значит «это». «Это» пылало под их одеждой прямо сейчас, разливаясь в крови, которую сердце толчками гнало через все тело с таким громоподобным биением, что болью отзывалось в ушах. Она готова была умолять его опустить руки ниже, как прошлой ночью. И прекрасно понимала, к чему это приведет.

– Я не знаю насчет «никогда», – сказал он, – у меня слишком долго не было женщины. Но вряд ли кто-либо из нас откажется от того, что может предложить другой. Это очень мощный инстинкт, и я смертельно устал бороться с ним.

Саманта слабо улыбнулась. Это уже кое-что – мужчина признает ее столь желанной! Большего она и не ждала. Может быть, Слоан прав и все у них будет хорошо. И это определенно решило бы массу мелких проблем.

– Ты долго думал? – спросила она устало. День был длинным, и она не выспалась прошлой ночью.

– Там, в поселке, есть священник. В горах его нет. Нам надо решить все до возвращения домой. – Слоан освободил ее плечи и посмотрел на нее сверху вниз, но увидел лишь огненно-рыжие волосы – Саманта смотрела в сторону.

– Позволь мне подумать немного. Я очень сомневаюсь, что ты не сумасшедший. – Саманта вновь направилась к дому.

Он остановил ее, притянул к себе, склонился к ее ушку и нежно провел рукой по груди.

– Сумасшедший – это мужчина, которому ты не желанна, Саманта. Не знаю, как тебе удалось избежать других, но я тебя не отпущу.

Она верила ему и запрокинула голову, подставив шею непрерывным поцелуям. Она наслаждалась близостью и надежностью его объятий. Пусть безумство вызвано этим лунным светом, она жадно глотала каждое мгновение. И она бы душу заложила за то, чтобы это продолжалось.

Утром она все решит на свежую голову, а сейчас позволит себе поверить, что желанна, а он – мужчина, который хочет ее, и нет у него других резонов.

Низкие голоса и шаги людей, идущих из конюшни, отбросили их друг от друга. Саманта поспешила по дорожке к дому, голова ее шла кругом – не хватало еще отвечать на вопросы.

К счастью, вопросов почти не было. Она видела, как сдерживалась хозяйка, когда они вернулись, но Дженни Монтгомери оказалась достаточно разумна, чтобы быстро проводить ее в ванную и уложить в постель с пожеланием спокойной ночи. Саманта, как ягненок, следовала ее распоряжениям и очень скоро уже лежала в мягкой постели.