— Тридцать здесь, — сказал капитан. — Но Хафиз говорил про пятьдесят. Где остальные?

— Разбросаны по городу, — предположил Маркус. — Живут обычной жизнью, ждут сигнала. Работают, ходят на базары, в мечети. Неотличимы от людей.

— Как их найти?

— Никак. Пока они не нападут.

Жанна посмотрела на мечеть.

— Хафиз — ключ. Он контролирует их. Если убрать его…

— Они всё равно действуют, — перебил Пьер. — Видели? У них уже есть план, карты, цели. Даже без Хафиза они запустят вторую волну.

— Значит, нужно убрать всех, — сказал Маркус. — Хафиза и всю группу в складе. Одновременно.

— Как?

Немец достал телефон, позвонил Макгрегору. Коротко доложил. Попросил подкрепление, взрывчатку, разрешение на зачистку.

Британец ответил через минуту:

— Разрешение получено. Но тихо. Без паники. Склад взорвёте ночью, когда все внутри. Хафиза возьмёте после молитвы. Координируйте действия.

— Понял.

Связь прервалась. Маркус посмотрел на команду.

— План. В полночь подрываем склад. Все тридцать внутри будут уничтожены. Одновременно берём Хафиза здесь, у мечети. Допрашиваем, выясняем, где остальные. Зачищаем.

— А если он не скажет? — спросил Ахмед.

— Скажет, — ответил Рахман мрачно. — У меня есть методы.

Дюбуа смотрел на мечеть. Хафиз всё ещё там, внутри, проводит собрание. Фанатик, некромант, создатель чудовищ. Сколько жизней он уже разрушил? Томас, те двое в больнице, деревенские в храме, медсестра. Десятки, сотни.

И собирается убить миллионы.

— Есть ещё одна проблема, — сказал он. — Те, что в складе, говорили: они разумные, но голодные. Нападут не только для заражения. Нападут, чтобы есть. Если вторая волна начнётся — это будет не просто эпидемия. Это будет резня.

Жанна посмотрела на него.

— Ты видел гулей разного уровня?

— Да. В подвале фабрики — примитивные, звериные. Томас превращался медленнее, сохранял речь почти до конца. Те трое у причала — говорят, планируют, почти как люди. — Он задумался. — Инфекция эволюционирует. Или Хафиз научился контролировать процесс. Создаёт разные типы гулей под разные задачи.

— Солдаты, разведчики, командиры, — добавил Маркус. — Как армия.

— Именно.

Тишина. Все понимали масштаб угрозы. Это не просто стая голодных тварей. Это организованная сила с лидером, планом, ресурсами.

— Нужно действовать сейчас, — сказал немец. — Не ждать полуночи. Каждый час они готовятся, распространяются.

— Но как? — спросила Жанна. — Взорвать склад днём — куча свидетелей. Взять Хафиза при народе — паника.

Маркус думал. Потом:

— Разделим операции. Пьер, ты с Ахмедом идёте к складу. Закладываете взрывчатку, ставите на таймер. Взрыв в два часа ночи, когда все спят. Я, Жанна, Рахман берём Хафиза после молитвы, когда он выйдет. Везём на базу, допрашиваем. К утру зачистим всех остальных по информации от него.

План был рискованный, но другого не было. Команда кивнула.

Ахмед достал взрывчатку из джипа — пластит, детонаторы, таймеры. Пьер проверил оружие, взял глушитель для пистолета. Если кто-то увидит — придётся убирать тихо.

Они двинулись к складу через трущобы. Ночь опустилась, фонари не горели, только костры тут и там. Люди спали в хижинах, на земле, в лодках. Мир нищеты, где смерть — обыденность.

Дошли до склада. Заглянули в окно. Большинство гулей спали — сидели, прислонившись к стенам, или лежали на полу. Несколько бодрствовали, переговаривались тихо. Старший с картой отсутствовал.

Легионер обошёл здание, нашёл трещину в стене сзади. Пролез внутрь. Ахмед следом. Двигались бесшумно, в тени. Заложили пластит под опорные балки. Три заряда, каждый по килограмму. Подключили детонаторы, выставили таймеры — два ноль-ноль.

Один из гулей повернул голову, посмотрел в их сторону. Француз замер. Гуль смотрел долго, потом отвернулся. Не увидел? Или не посчитал угрозой?

Они закончили, вылезли наружу. Вернулись к джипу. Доложили по рации.

— Заложено. Взрыв в два ноль-ноль.

— Понял. Мы готовимся к захвату Хафиза. Молитва заканчивается через десять минут.

Команда заняла позиции. Пьер и Ахмед спрятались в переулке напротив мечети. Маркус, Жанна, Рахман — с другой стороны. Ждали.

Молитва закончилась. Люди начали выходить. Хафиз вышел последним, с торговцем. Они о чём-то говорили, смеялись. Фанатик выглядел довольным, уверенным.

Он простился с торговцем, пошёл по улице. Один. Маркус дал знак. Команда двинулась следом. Хафиз свернул в переулок. Тёмный, пустой. Идеально.

Маркус ускорился, догнал его. Рахман с другой стороны. Окружили. Хафиз обернулся, увидел их. Лицо исказилось.

— Вы…

Немец ударил его рукояткой пистолета по голове. Хафиз осел. Рахман подхватил, потащил к джипу. Жанна прикрывала. Пьер и Ахмед страховали с другой стороны.

Затолкали его в джип, связали, заткнули рот. Уехали. Быстро, тихо, без свидетелей.

Хафиз в руках.

Через четыре часа склад взорвётся.

Охота вышла на финишную прямую.

И легионер чувствовал — что-то ещё не так. Что-то они упустили.

Хафиз был слишком спокоен. Даже связанный, даже пленённый — он улыбался.

Будто всё шло по плану.

Его плану.

Хафиз заговорил через три часа. После того, как Рахман показал ему фотографии сгоревшего склада, останки тридцати гулей, он понял — план провалился. Сломался быстро. Дал семь адресов по городу и окраинам. Семь точек, где прятались группы заражённых.

В четыре утра команда выдвинулась. Полный состав — Маркус, Пьер, Жанна, Ахмед, Рахман, плюс дополнительные бойцы: Коул и Дэвис с огнемётами, Питер с пулемётом, Ян со взрывчаткой. Восемь человек. Семь целей. До рассвета.

Первая точка — подвал жилого дома в трущобах. Маркус вёл, Пьер за ним. Спустились по скользким ступеням. Вода по щиколотку, тьма, запах гнили. Фонари прорезали мрак.

Пять гулей. Спали, прислонившись к стенам. Один открыл глаза — жёлтые, светящиеся. Зашипел. Остальные проснулись мгновенно.

Маркус выстрелил первым. Дробовик грохнул, серебряная дробь разворотила голову ближайшему. Дюбуа дал очередь из винтовки — второй гуль упал, грудь разворочена. Жанна справа, одиночные выстрелы — третий и четвёртый получили в череп, рухнули.

Пятый прыгнул на Питера. Тот не успел развернуть пулемёт. Гуль сбил его, когти полоснули по броне. Француз вскинул винтовку, но угол неудобный. Рахман выстрелил из пистолета — три раза, в упор. Серебро сработало. Гуль взвыл, отшатнулся. Питер оттолкнул его, Маркус добил выстрелом в голову.

— Чисто, — сказал немец. — Сжигаем и уходим.

Коул дал струю огня. Трупы вспыхнули. Вонь паленой плоти, дым. Вышли наверх, закрыли подвал, двинулись дальше.

Вторая точка — старая фабрика на окраине. Заброшенная, ржавая. По данным Хафиза, там десять гулей. Более организованных, разумных.

Вошли тихо, группой. Цех пустой, станки ржавые, крыша провалилась. Свет луны пробивался сквозь дыры. Никого.

— Засада, — прошептал Пьер.

Слишком поздно.

Гули атаковали сверху. Прыгали с балок, с перекрытий. Двенадцать, не десять. Быстрые, скоординированные.

Команда открыла огонь. Грохот выстрелов, вспышки, крики. Один гуль упал на Дэвиса, сбил огнемёт. Дэвис выхватил нож, ударил в шею. Гуль захрипел, но не отпускал. Коул развернулся, дал огня. Оба — Дэвис и гуль — вспыхнули.

— Дэвис! — Коул бросился к нему.

— Назад! — рявкнул Маркус. — Прикрываю!

Немец встал перед горящим Дэвисом, стрелял очередями. Трое гулей атаковали, он уложил двоих, третий прорвался. Жанна выстрелила — пуля прошла гулю через глаз, вышла через затылок. Тварь упала.

Дюбуа работал методично. Короткие очереди, два-три выстрела на цель. Голова или центр масс. Пять гулей упало от его огня. Магазин кончился, сбросил, вставил новый. Секунды три. Гуль успел подбежать. Француз не успел вскинуть винтовку. Выхватил нож — артефактный. Ударил снизу вверх, в живот. Лезвие прошло сквозь плоть, рёбра, достало до сердца. Гуль застыл, захрипел, осел.