Пьер поднял бровь.

— Откуда знаете?

— Гарри всем рассказывает. Ему нравится смотреть, как новички реагируют. — Усмехнулась. — Обычно они либо смеются, либо думают, что попали в психушку. Вы смеялись?

— Немного.

— Я тоже смеялась. — Она наклонилась вперёд, оперлась локтями о стол. — Пока не увидела, как гуль с тремя обычными пулями в груди вырвал человеку кишки. А потом как один серебряный выстрел в голову уложил его намертво.

Молчание. Пьер смотрел на неё, и что-то в её взгляде говорило, что она не врёт. Она видела это. И осталась.

— Так вы теперь верующая? — спросил он. — Кресты, молитвы, святая вода?

Жанна фыркнула.

— Я атеистка. Кресты не работают, если не веришь. Проверяла. А святая вода — лотерея. Нужен правильный священник, правильный обряд. Слишком сложно. Проще взять дробовик с серебряной дробью и разнести твари башку. — Она выпрямилась. — Но вампиры реагируют на веру. Если ты реально веришь в то, что крест тебя защитит, он работает. Не знаю, почему. Может, психосоматика, может, что-то ещё.

— Вы встречали вампиров?

— Одного. В Румынии, год назад. Старый, умный, опасный. Прятался в заброшенном монастыре, питался бродягами и туристами. Мы заходили днём, когда он спал. Осиновый кол в сердце. — Она пожала плечами. — Сработало. Но это было рискованно. Он проснулся на секунду раньше, чем нужно. Чуть не убил Маркуса.

— Маркус?

— Командир группы. Немец. Бывший KSK. — Она посмотрела на часы. — Кстати, через час брифинг. Познакомитесь с остальными. Маркус, Ахмед, Томас, я. Пятеро на операцию в Бангладеш.

Пьер кивнул.

— Понятно.

Жанна встала, взяла поднос.

— Ещё кое-что, Дюбуа. Я видела ваше досье. Легион, Зона, Балканы, Красное море. Впечатляет. Но здесь другая война. Здесь враг не всегда человек. Иногда он выглядит как человек, но внутри — хищник, который пережил тысячи лет эволюции, чтобы убивать нас. — Она помолчала. — Так что оставьте скепсис за дверью. Или он вас убьёт.

Она развернулась и пошла к выходу. Пьер смотрел ей вслед — на походку, осанку, на то, как она двигается. Боец. Настоящий. И она права — он всё ещё не верит до конца. Но что-то в её словах, в её глазах заставляет его задуматься.

Он встал, взял поднос, отнёс на стойку. Вышел из столовой в коридор. Жара била в лицо, когда он толкнул дверь наружу. Где-то ревел двигатель, кто-то кричал команды на плацу. База жила своей жизнью.

Пьер закурил, прислонился к стене. Вспомнил Зону. Вспомнил, как там, в подвале разрушенной больницы, старик Лебедев говорил, что мир полон вещей, которые наука не может объяснить. Тогда Пьер не слушал. Просто хотел выжить. Но Лебедев был прав.

И теперь, здесь, на японской базе, с серебряными пулями в рюкзаке и рыжей бельгийкой, которая говорит про вампиров и гулей как про реальность, — теперь Пьер начинает понимать, что мир больше, чем он думал. И страшнее.

Он затянулся, выдохнул дым.

Через час брифинг. Встреча с командой. Первый шаг в новую войну.

Он докурил, затоптал бычок, пошёл по дорожке к административному корпусу. В голове крутилась мысль: Жанна Вандевалле. Рыжая, зеленоглазая, с фламандской фамилией и шрамами на руках. Красивая, опасная, профессиональная. Хороший напарник. Или плохой — в зависимости от того, как посмотреть.

Но одно точно — скучно не будет.

Брифинг-комната была маленькой и душной. Кондиционер гудел, но не особо помогал. Длинный стол, стулья, проектор на стене, карты, фотографии. Пьер вошёл и сразу увидел Жанну — она сидела сбоку, листала планшет. Подняла взгляд, кивнула.

— Дюбуа. Вовремя.

Рядом с ней сидел здоровенный мужик лет сорока — короткая стрижка, квадратная челюсть, шрам через бровь. Немец, судя по всему. Маркус. Он встал, протянул руку.

— Маркус Кёлер. Командир группы.

Пьер пожал руку. Хват крепкий, уверенный.

— Пьер Дюбуа.

— Знаю. Читал досье. — Маркус сел обратно. — Хорошее резюме. Легион, Зона, ЧВК. Крид выбирает правильных людей.

Справа от Маркуса сидел худой смуглый парень с бородой и умными глазами. Он кивнул Пьеру.

— Ахмед Эль-Фаси. Марокко. Разведка, языки, связь.

— Пьер.

— Приятно познакомиться.

Последний — молодой парень лет двадцати пяти, светлые волосы, веснушки, нервные руки. Американец, судя по акценту.

— Томас Ли. Медик. — Он протянул руку через стол. — Рад, что ты с нами.

Пьер пожал руку, сел. Жанна подняла взгляд от планшета.

— Значит, теперь нас пятеро. Маркус командует, Ахмед — разведка и связь, Томас — медик, я — снайпер и второй стрелок, ты — штурмовик и тяжёлое вооружение.

— Понятно.

Маркус встал, подошёл к проектору, включил. На стене появилась карта Бангладеш.

— Завтра вылетаем. Цель — дельта Ганга, юго-западный район. Серия исчезновений, трупы с признаками поедания, слухи о культе. Местная полиция в курсе, но бездействует. Или не может действовать, или не хочет. — Он переключил слайд. Фотография трупа. Изуродованного, разорванного, со следами укусов. — Это один из последних. Нашли три дня назад. Экспертиза показала, что укусы не человеческие. Челюсть шире, зубы острее, сила укуса больше.

Томас поморщился.

— Гули?

— Похоже. — Маркус переключил ещё раз. Карта района, отмеченные точки исчезновений. — Клан, судя по количеству жертв. Минимум десять особей, максимум — двадцать. Прячутся в трущобах, подвалах, канализации. Охотятся ночью, выбирают одиноких жертв.

Ахмед наклонился вперёд.

— Местные знают?

— Подозревают. Но боятся говорить. Религиозные лидеры молчат, полиция тоже. Наша задача — найти гнездо, зачистить, взять образцы, если возможно.

— Живьём? — спросила Жанна.

— Если получится. Но приоритет — безопасность команды. — Маркус посмотрел на каждого. — Никаких героев. Работаем группой, прикрываем друг друга, используем серебро и огонь. Если кто-то ранен — сразу обрабатываем серебром. Токсины гулей быстрые и опасные.

Пьер слушал, смотрел на карту, на фотографии. Всё это звучало реально. Слишком реально. Трупы, карты, анализ. Как обычная военная операция. Только цель — не люди. А что-то другое.

Маркус закончил, выключил проектор.

— Вопросы?

Молчание.

— Тогда готовьтесь. Завтра в шесть утра вылет. Проверьте снаряжение, оружие, медикаменты. Спите. Там будет жарко, грязно и опасно.

Он вышел. Ахмед и Томас последовали за ним. Остались только Пьер и Жанна.

Она встала, подошла к окну, посмотрела на взлётную полосу.

— Первый раз всегда странный, — сказала она тихо. — Слушаешь про гулей и думаешь: это бред. Но потом видишь их. И понимаешь, что бред — это наша старая картина мира.

Пьер подошёл, встал рядом.

— Вы верите, что мы справимся?

Жанна повернула голову, посмотрела на него. Зелёные глаза, серьёзные, без смеха.

— Я верю, что у нас есть шанс. Если будем работать вместе. — Пауза. — И если ты перестанешь сомневаться.

Он кивнул.

— Постараюсь.

Она усмехнулась, хлопнула его по плечу.

— Тогда увидимся завтра. И Дюбуа? — Она уже шла к двери, но обернулась. — Не влюбляйся. Я плохо работаю с теми, кто пялится на мою задницу вместо того, чтобы прикрывать спину.

Пьер фыркнул.

— Не волнуйся. У меня другие приоритеты.

— Отлично. — Она вышла, и дверь закрылась за ней с мягким щелчком.

Пьер остался один. Посмотрел на карту на стене, на отмеченные точки, на фотографии трупов.

Завтра. Бангладеш. Гули. Жара, грязь, кровь.

И рыжая бельгийка с зелёными глазами, которая говорит про вампиров, как про факт.

Мир действительно стал больше. И страшнее.

Но это была его работа. И он всегда делал свою работу.

Вечер. Пьер шёл по базе без цели, просто разминал ноги после дня, проведённого в казарме и на стрельбище. Жара спала, но воздух всё равно был липким. Он свернул к старому ангару на краю базы, где обычно тусовались контрактники и наёмники — те, кто не вписывался в регулярную армейскую структуру.