Джип проехал мимо рынка. Дюбуа увидел ряды — овощи, фрукты, мясо, рыба. Рыба лежала прямо на земле, на брезенте, в жаре, облепленная мухами. Мясники рубили туши на деревянных колодах, кровь стекала в канавки. Продавцы кричали, торговались, махали руками. Толпа давила, пробивалась, ругалась.

— Здесь двадцать миллионов ртов кормят каждый день, — сказал Макгрегор. — Логистика — кошмар. Но как-то работает.

Дальше — промзона. Фабрики, низкие, длинные здания с трубами. Дым, чёрный и серый, валил в небо. Из дверей выходили рабочие — женщины в основном, худые, измождённые. Швейные фабрики, объяснил британец. Шьют одежду для всего мира. За копейки. По двенадцать часов в день.

Боец видел лица в окнах фабрик. Усталые, пустые, без надежды. Видел детей, которые копались в мусорных кучах рядом. Видел стаю бродячих собак, грызущих что-то на обочине.

Джип свернул, поехал вдоль реки. Француз посмотрел в окно и увидел воду. Буриганга — одна из главных рек Дакки. Вода была чёрной. Не тёмно-синей, не коричневой. Чёрной. Маслянистой. С радужными разводами нефтепродуктов. С плавающим мусором — пластик, дерево, тряпки, дохлые животные. Запах даже через закрытые окна пробивался — гниль, химия, смерть.

На берегу стояли трущобы. Хижины из жести, фанеры, брезента. Дети купались в этой воде. Женщины стирали бельё. Мужчины мыли велорикши. Как будто не видели, что вода ядовита.

— Они привыкли, — сказал Макгрегор, заметив взгляд Пьера. — Другой воды нет. Колодцы отравлены мышьяком. Водопровод работает два часа в день. Так что либо река, либо ничего.

— Сколько они живут? — спросила Жанна тихо.

— Лет до пятидесяти, если повезёт. — Британец пожал плечами. — Инфекции, болезни, отравления. Но рождаемость высокая, так что популяция растёт.

Джип ехал дальше. Проехали мимо мечети — большой, красивой, с минаретами. Контраст с окружающей грязью был кричащим. Около мечети толпились люди — молились, сидели, разговаривали. Нищие просили милостыню. Калеки, слепые, изуродованные.

Снайпер видел, как один человек полз по земле — без ног, на руках, с куском картона под туловищем. Он подполз к джипу, постучал в стекло, протянул руку. Водитель рявкнул что-то, тот отполз.

— Не давайте денег, — предупредил Макгрегор. — Начнёте — десятки сбегутся. А мы не благотворительность.

Джип свернул в квартал получше. Здания тут были выше, чище. Офисы, магазины, кафе. Кондиционеры торчали из окон. Машины новее. Люди одеты прилично. Международный квартал, объяснил координатор. Где живут экспаты, работают НКО, дипломаты.

Посреди этого квартала — компаунд ООН. Высокий забор, колючая проволока, вышки с охраной. Ворота с шлагбаумом. Джипы остановились, охрана проверила документы, открыла. Въехали внутрь.

Внутри было как в другом мире. Газоны, деревья, чистые дорожки. Белые здания с логотипами ООН. Флаги — ООН, Бангладеш, разных стран. Тихо, спокойно. Кондиционеры гудели.

Пьер вылез из джипа, размял ноги. Воздух здесь был чище, но всё равно горячим и влажным. Он посмотрел на команду. Томас вытирал лицо, бледный. Ахмед щурился, осматривая территорию. Маркус стоял с каменным лицом, но легионер видел, как напряглись плечи немца. Жанна подошла к нему.

— Видел?

— Видел.

— Это только центр. В дельте, где мы поедем, ещё хуже. — Она достала флягу, сделала глоток. — Нищета, грязь, болезни. Идеальное место для гулей. Никто не заметит пропавших. Никто не станет искать.

— Сколько их, по оценкам?

— Клан от десяти до двадцати особей. Может больше. Гнездо где-то в трущобах у реки. Подвалы, канализация, старые здания. — Рыжая посмотрела на него. — Там будет темно, тесно, мокро. Ближний бой, короткие дистанции. Твой Вектор пригодится.

Шрам кивнул. Мысленно прокрутил тактику. Ближний бой в замкнутом пространстве с противником, который быстрее и сильнее человека. Серебряные пули, огонь, взрывчатка. Работать группой, не отрываться, прикрывать друг друга.

Макгрегор повёл их в здание. Внутри прохладно, кондиционеры работали. Коридоры, двери, офисы. Прошли в комнату брифингов. Стол, стулья, проектор, карты на стенах.

— Через полчаса встреча с местным капитаном полиции, — сказал британец. — Он покажет зону, где были исчезновения. Потом план операции. Выезд завтра на рассвете. Вопросы?

— Погода? — спросил Ахмед.

— Жара, влажность. Возможны дожди ночью. Короткие, но сильные. Учитывайте.

— Местные силы? — спросил Маркус.

— Капитан Рахман даст двух-трёх человек. Проводники, переводчики. Но в зачистке не участвуют. Это наша работа.

— Эвакуация раненых?

— Вертолёт на связи. Тридцать минут от вызова до прибытия. Но вызывать только в крайнем случае. Огласка нам не нужна.

Они сели, начали изучать карты. Дюбуа смотрел на схему дельты. Паутина рек, протоков, островов. Деревни, хутора, трущобы. Отмеченные точки — где нашли тела, где пропали люди. Концентрация в одном районе — южная часть дельты, трущобы у реки Падма.

— Тут, — Макгрегор ткнул пальцем в карту. — Старые рыбацкие хижины, заброшенная фабрика, подвалы затоплены. Местные обходят это место. Говорят, там духи. Но мы думаем — гули.

Легионер запоминал. Топографию, маршруты, точки отступления. Старые навыки легиона включились автоматически. План в голове складывался сам — как зайти, где поставить прикрытие, куда отходить, если пойдёт не так.

Дверь открылась, вошёл человек в форме бангладешской полиции. Капитан Рахман — лет тридцати пяти, жилистый, с шрамом на щеке, умными глазами. Бывший спецназ, было видно сразу. Двигался экономно, смотрел внимательно.

— Капитан Рахман, — представился он на английском с акцентом. — Я ваш контакт здесь.

Маркус встал, пожал руку.

— Маркус Кёлер. Командир группы.

Рахман окинул взглядом команду, задержался на Жанне, потом на оружии у Пьера.

— Хорошее снаряжение. Вы серьёзно подготовились.

— Мы знаем, с чем имеем дело, — сказал немец.

Капитан кивнул.

— Я тоже знаю. Видел одно из тел. — Пауза. — Это не люди делали. Или не совсем люди.

— Вы верите в гулей? — спросила бельгийка.

Рахман посмотрел на неё.

— Я мусульманин. Я верю в джиннов, ифритов, шайтанов. Гули — часть наших легенд. Так что да, верю. — Он развернул карту на столе. — И я рад, что кто-то наконец пришёл разобраться. Моя полиция боится туда идти. Коррупция, страх, суеверия. Но люди продолжают пропадать. Каждую неделю — один-два человека.

— Покажите точки, — попросил Маркус.

Рахман начал объяснять. Наёмник слушал, запоминал. В голове складывалась картина. Гули охотятся по ночам, выбирают одиноких жертв, тащат в своё гнездо. Там пожирают, оставляют кости. Гнездо где-то в старой затопленной зоне, недоступной для обычных людей.

— Завтра я поеду с вами, — сказал капитан. — Покажу дорогу, представлю местным. Иначе вас примут за бандитов.

— Хорошо, — согласился немец.

Брифинг продолжился ещё час. Дюбуа слушал, смотрел на карты, делал мысленные пометки. Жанна рядом рисовала что-то в блокноте — схемы, траектории огня. Ахмед программировал координаты в GPS. Томас проверял медицинское снаряжение.

Когда закончили, их провели в жилой корпус. Комнаты небольшие, но чистые. Койки, душ, кондиционер. Роскошь после транспортника и джипа. Боец сбросил рюкзак, разгрузку, сел на койку. Усталость накатила волной. Но спать не хотелось. Адреналин ещё гулял по венам.

Он подошёл к окну. Внизу — двор компаунда, ровный газон, флаги. За забором — город. Гул, шум, миллионы жизней, копошащихся в грязи и жаре. И где-то там, в трущобах у реки, — гули. Твари, которые пожирают людей.

Завтра он пойдёт туда. С командой, с оружием, с серебряными пулями. И узнает, насколько реален этот мир, который раньше казался сказкой.

Француз достал сигарету, вышел на балкон. Закурил. Смотрел на город, как солнце садится за горизонт, окрашивая смог в оранжевый и красный. Где-то муэдзин начал призыв к молитве. Голос разносился над крышами, гулкий, протяжный.