Гвардии моей жилые модули на случай выезда нужны, очень понравилось в сравнении с палатками всем, отдельно — батарее, по гвардейскому стандарту. Строителям моста — им просто старые дружинные отдали, в расчёте сделать себе такие же, но уже с оглядкой на численность того или иного подразделения. Строители военного городка пока живут в шатрах и палатках, установленных под большим куполом, поскольку Пристань переполнена, да и возить каждую смену туда-сюда за несколько километров не интересно. Вот, кстати, записать секретарю задачу: заказать ещё два малых купола для острога Пристань и новый блок для их синхронизации. Так вот, сейчас на Изнанке лето в разгаре, но к тамошнему ноябрю, то бишь — к Новому году на Лице мира, в палатках даже в мягком климате станет неуютно. И тут уж думай — заселять строителей в первые построенные казармы, оставляя гвардейцев с батарейцами ютиться где получится, или запускать в казармы законных владельцев, а строителям выдать домики. Если так дело пойдёт — придётся отдельный цех строить, по производству таких вот не то домов, не то казарм на колёсах и без колёс, на роль бытовок.

Так вот, о судах, которые речные. Чтобы всё это техническое богатство как-то доставить на тот берег Умбры и при этом не развалить недостроенный мост нужен паром. Благо, ещё в начале строительства моста, когда зимой ставили ледяные кессоны, проложили более-менее пологие и более-менее удобные спуски к воде с обеих сторон, или, правильнее сказать, берегов реки. И ещё что хорошо — наши рыбацкие судёнышки в своей первой жизни были армейскими понтонами, так что могут послужить прообразом. Но дед, конечно, испортил настроение.

«Юра, у того понтона какая грузоподъемность? Тем более, что он — это, скорее, плавучая опора для наплавного моста, как тот, что под Туровом».

«И какая разница?»

«Одна даёт, другая дразнится!»

«Дед!!!»

«Въезд на понтон сбоку, сквозной на оба борта, на паром — или с носа, или тоже сквозной, вдоль. Бывает ещё рубка на носу, а загрузка с кормы, но нам оно не подойдёт».

«И?..»

«Грузовик трёхосный у тебя поперёк палубы поместится? Если „да“ — то никаких вопросов. Почти. А если нет — как ты его на палубе разворачивать будешь?»

«Не подумал. А почему именно с носа заезжать? Там же неудобно рампу ставить, нос ведь заострённый».

«Потому что на корме — винты и руль. Носом можно подойти вплотную к берегу, и вся ходовая останется на глубине. И чтобы подойти задом и не поломать это всё об дно — нужен глубоководный причал. Два причала — считай, половина моста. И на Самоцветной не получится выгружаться».

«Согласен. Только как с носом быть?»

«Дался тебе этот нос! Ты что, расист, что ли? Плоский нос делается, точнее, наклонный, но под прямым углом к бортам».

«А обтекаемость⁈»

«Ты что, собрался рекорды скорости ставить? За вражескими эсминцами с торпедой наперевес гоняться? Или речь о коммерческом грузовике, который должен за полторы тысячи километров товар доставить, и каждая лишняя тонна топлива режет рентабельность?»

«Нет, вроде…»

«Ну, а раз „нет“, то и не дури голову ни себе, ни людям. У тебя за год эксплуатации потери наберутся, как один раз от моста до Самоцветного сходить, причём в одну сторону. Не стоит оно возни с обводами, хотя и там есть как минимум три варианта».

Дальнейшие расчёты, к которым привлекли и единственного в наших рядах профессионального речника, показали: грузоподъёмность понтона при его превращении в паром нужно увеличивать в полтора-два раза. Это если хотим спокойно возить полностью загруженный трёхосник. Если ограничится гружёным пикапом или порожним большим грузовиком, то хватит увеличения до полутора раз. Но лучше чуть больше полутора, а то осадка получится слишком большая, есть риск в озеро не выбраться по низкой воде. Да и зачем мне возить туда-сюда пустые грузовики⁈ Вот то-то и оно…

И пятидесяти лошадей парому, когда будет полностью загружен, может оказаться маловато для маневрирования против течения, да ещё и вблизи моста. Надо ставить или четыре тяговых электромотора от грузовика, с выводом их на два гребных вала, или четыре таких, как я сделал для нашего траулера, он же экспедиционное судно, или постараться сделать два мотора той же мощности, что на дельтаплане, но на меньшие в разы обороты. Или ставить редукторы.

Самое же главное, с учётом необходимости возведения нового стапеля — в старый паром просто не влезет — и постройки корпуса, раньше, чем к ледоставу мы не управимся. Получается, работы плавно уходят на следующий год. И, нет, взять старый проект и облегчить его, убрав оборудование, каюты и всё остальное, кроме корпуса — не поможет. Точнее, поможет отчасти, поскольку практически весь сэкономленный вес уйдёт на подкрепление палубы и на грузовую рампу с лебёдками. Да, пикап такой паром увезёт, даже, возможно, гружёный. Пустой двухосный грузовик тоже, но тут уже зависит от того, какой на нём модуль будет стоять. Короче, для имитации результата сошло бы, но нам ведь нужна не имитация. Так что придётся вспомнить прочностные расчёты и вносить изменения в проект. Мало мне дел было, да?

Но кое-что сделали всё же в этом году! Не давало мне покоя соображение, что лебёдка для вытаскивания сети на корме нашего нынешнего «флагмана» и скос на корме для того же очень похожи на грузовую лебёдку. Наконец, решение дозрело: возле моста устроили чуть ли не сценку про волка, козу и капусту. Сперва на траулере перевезли через реку РДА с лебёдкой, заякорили его там. Потом перевезли грузовик без грузового модуля, с «голой» платформой. Третьим шагом — загнали в воду задним ходом гружёный автомобиль, с него лебёдкой перетащили на судно грузовой модуль, на другом берегу с помощью лебёдки РДА, системы блоков, пары ломов, кувалды и какой-то матери перетащили его на платформу так же загнанного в воду грузовика.

Понятное дело, что предварительно пришлось прощупать и выровнять подсыпкой щебня дно. С учётом этой работы, а также выравнивания подъездных путей на перевозку первого грузового модуля ушла почти неделя. Второй грузовик (тот, с которого стаскивали первый модуль) и кузов для него переправили за полтора часа, третий — за час. Я даже лично присутствовал на этом цирковом представлении, совместив таковое с внеочередной инспекцией будущего моста, хоть организовали его почти совсем без моего участия. Зато с активнейшим участием Рашида, уже почти совсем Ричарда, Самсоновича. В общем, ценой потери двух дней лова и двух катушек нервов экспедицию для более подробного изучения возможности добычи известняка и мрамора отправили. Но перетаскивать так бульдозеры или экскаваторы⁈ И судно рыболовное утопим, и сухопутную технику тоже, причём безо всякого толку.

Геолог, возглавлявший первоначальную экспедицию, на повторную согласился сразу и с энтузиазмом, причём не только вследствие полученной премии за находки. Он так живописал места на плато и долину Самоцветной отдельно, что прям хотелось бросить всё и ехать смотреть самому. Невзирая на опасности в виде карстовых воронок и провалов. Особенно одно ущелье запало в память.

Там река прорезала очень глубокое русло между двумя достаточно большими массивами известняка. Растворила породы много глубже, чем на входе и выходе из этой расщелины, образовав глубокое озеро, а растворённые соли придали синий цвет. Причём не бирюзовый или голубой, как мог быть на мелководье, а насыщенный сапфировый, с уходом в фиолетовый — всё же глубина озера по предварительным оценкам не меньше семидесяти метров! А высота белых скал над ним — метров пятьдесят-шестьдесят! Поскольку ущелье достаточно узкое, то оно почти весь день остаётся в тени, и только перед самым закатом лучи светила пробиваются вдоль русла до самоё поверхности воды и тогда между скал рождаются блики и отблески, которые геолог описать оказался не способен, так и заявив:

— Это просто неописуемо! Прекрасно и завораживающе! И каждый раз игра цветов и бликов разная, в зависимости от высоты солнца, силы и направления ветра, просто уровня освещённости! Неописуемо прекрасно!