Через неделю сделали первый пробный выезд на полигон почти полным составом батареи! В том смысле, что изготовили уже все восемь миномётов и кое-что ещё из техники. И набрали часть будущих миномётчиков, правда, с офицерами пока некомплект: есть только один командир полубатареи из двух, он же заместитель Нюськина — тот самый поручик с Кавказа, и два из четырёх корнетов — командиров огневого взвода. Третий кандидат пока проходил проверку в жандармерии. Кстати говоря, когда замаячила перспектива аттестации на гвардейское звание и гипотетическая возможность дальнейшей службы в гвардейском подразделении все вопросы и претензии по поводу данной проверки тут же исчезли, как и не бывало. Мол, понятное дело, что в гвардию только полностью проверенных брать можно. А в мою родовую гвардию, значит, кого попало, так, что ли, по их логике получается⁈
Номеров в расчётах тоже некомплект, так что для этого выезда шесть из восьми командиров орудий, все механики-водители, наводчики и снарядные были из старого состава, остальные — по-разному, но в основном в каждом расчёте из десяти человек насчитывалось порядка пяти «новичков». В кавычках, потому как у некоторых выслуга была лет по десять, если не больше, но — в совершенно других подразделениях и на совсем другой технике.
Отрабатывали взаимодействие в условиях отсутствия мобилетной связи. Разведчики на РДА, укрываясь в складках местности (за валом, что вёл почти вдоль всего старого русла) обнаружили «противника» — наскоро поставленные срубы, имитирующие укрепления, и чучела в окопах. Поскольку связи по условиям не было, они обозначили цель выстрелами трассирующих пуль из «Кроны» и винтовок, после чего «укрылись от ответного огня противника». Командир полубатареи с помоста на крыше передового командно-наблюдательного пункта определил координаты цели и отправил двух посыльных на мотоциклах: одного к разведчикам за уточнёнными данными и результатами первого залпа, второго — к Нюськину, к КША. Тот по полученным координатам вычислил, а при помощи развёрнутой проводной телефонной сети продиктовал установки на орудия и…
Стреляли очередью, восемь выстрелов за пять секунд — оказало, знаете ли, впечатление даже на меня, уже слышавшего стрельбу тяжёлых миномётов. А потом — восемь взрывов в отдалении. А уж какие эмоции испытали геодезисты, проводившие какие-то свои измерения на месте будущего военного городка! Честно говоря, мы о них просто забыли. Нарушение секретности, с одной стороны. С другой — результат работы этих орудий по реальным целям видели в Карпатах и свои, и не свои, и даже совсем чужие. Так что поздно прятаться, как мне кажется. Конечно, выпячивать не стоит, как и выдавать подробности, но сам факт наличия уже секрет Полишинеля.
Надо сказать, что Нюськин вполне мог бы рассмотреть «позиции противника» с наблюдательной платформы на крыше своего КША, на пять километров-то по открытой местности, при хорошем бинокле. Но задача была не убедиться в квалификации нашего с недавних пор высокоблагородия, а отработать взаимодействие — как в цепи передачи данных, так и внутри расчётов между номерами. Так что Леопольд Гаврилович сидел внутри своего штабного модуля и работал строго по тем данным, что ему привозили вестовые. Но продлилось развлечение недолго — уже после третьей очереди стрелять стало не во что: снесли построенное мишенное поле начисто. Остались только медленно оседающая пыль, тлеющие обломки и где-то вдали — убегающие кенгуранчики.
Вообще я так прикинул, что если и дальше всё пойдёт так, как сейчас, то с изготовлением техники закончим в октябре, в основном за счёт отсутствия задержек с поставкой грузовиков-заготовок и расходования денег на работы по принципу «сколько надо», а не «сколько можем выделить без ущерба для других дел». Не то, чтобы я тратил казённые деньги не считая, или общая сумма оказалась заметно больше, нет, просто скорость расходования того же итогового количества была выше. Что позволяло, например, нанимать подрядчиков в Смолевичах, Червене и даже Минске — в частности, для изготовления сидений во все кабины всех автомобилей, а также откидных коек и матрацев в жилые модули. Тот шорник, что делал кожаные кресла для моих первых автомобилей, возился бы с ТАКИМ заказом, наверное, года три. Так что ему заказали только оборудование для салонов командирских машин и «генеральского квадрика», предназначенного в подарок Его Высочеству. А может, и Его Величество заинтересуется, как знать, так что заказали сразу два. Кстати сказать, местные умники уже попытались прилепить к «генеральскому квадрату» прозвище «кубик», но не прижилось. Точнее, его решили придержать «для следующего поколения». Радует вера гвардейцев в меня, выраженная в уверенности, что следующее поколение непременно будет.
Да что там техника — динамика процесса позволяла надеяться, что и личный состав мы наберём уже к Новому году! Совсем бюрократом стану с этим заданием, уже сам с собою канцеляритом разговаривать начинаю. В таком случае у нас будет ещё до пяти месяцев на «притирку» людей, возможно — переводы их из подразделения в подразделение, а также на обучение и слаживание. Может, ещё и парочку учений проведём ближе к концу весны. Я, например, хотел бы организовать для батареи марш-бросок по трактам и просёлкам километров так на восемьсот или тысячу, а потом обратно. Идеально было бы «на том конце» ещё и учебные стрельбы организовать. Может, и удастся согласовать что-то подобное, как знать. Но заранее не хочется ни зарекаться, ни суетиться, хоть я и не суеверный вроде бы человек, но просто из опасения не успеть и подвести.
Ещё в начале июля отпраздновали день рождения Ромки. В отличие от собственно рождения никакие приёмы организовывать не требовалось, к большому облегчению и моему и, подозреваю, большинства потенциальных гостей: лето в разгаре, работы от темна до темна хватает. Но семейный праздник, конечно же, устроили. Кроме членов семьи были и другие приглашённые, отобранные по двум критериям: не чужие люди и имеют детей примерно Ромкиного возраста. Собственно, именно дети официально к имениннику и приглашались, благо, он уже понимал, и что такое праздник, и что этот праздник — его.
В помощь няньке и для развлечения детей Маша выписала троих устроителей детских праздников из Минска, отправив за ними и их имуществом «квадрик» и пикап. Но несмотря на все их старания и ужимки звездой дня стала, разумеется, Мурыська. Как её, бедную, не затискали вусмерть — сам не знаю, не иначе как частично духовная сущность позволила кошке выжить. Утрирую, конечно, но не так, чтоб уж очень сильно. Так что роль приглашённых специалистов свелась, в основном, к установке привезённых аттракционов и слежению за тем, чтобы никто ничего ни себе. ни соседу не сломал и не огрыз.
Родители приглашённых детей, разумеется, знали, что такое фамильяр, но исключительно в теории. Так что знание — знанием. Но вид того, как твоё ребёнок играет со здоровенным хищником, что весит в два-три раза больше него — невольно напрягает и пугает. Может, поэтому расход спиртного оказался усиленным, не знаю.
Затисканная до нервного тика Мурыська после праздника два дня пряталась у меня в «берлоге» ото всех, только воду пила и вздыхала, иногда вздрагивая. Лишь на второй день отошла достаточно, чтобы начать что-то есть, и выглядела при этом настолько трогательно, что рука сама потянулась её погладить. Но в ответ рысь глянула на меня с такой тоской и укором во взгляде, что я немедленно усовестился и попросил прощения, подкрепив его изнаночной рыбкой.
И не простой — самоцветным угрём. Вопреки названию, ловился он преимущественно в озере Верхнем, поскольку в реке, в которой был пойман раньше всего, водилась в основном молодь. Именно поэтому сначала его считали чем-то вроде вьюна, пока не вытащили экземпляр на семь кило и не поняли, что вон то вон, двадцать сантиметров в длину и сто двадцать граммов весом, и вот эта зверюга — один вид.
После того, как новое судно с пятидесятисильной двигательной установкой вступило в строй, а полая вода сошла — рыбаки начали совершать регулярные рейды на озеро, а поставив десяток экспериментов навострились ловить озёрную рыбу, включая и угря. Этот самый угорь был единственной на сегодняшний день рыбой с красноватым мясом: по текстуре — как обычный угорь из той же Нарочи, например, а по цвету — как очень бледная сёмга. Появление в ассортименте новых видов рыбы позволило значительно увеличить сбыт артельщиков, с пяти до семи тонн в сутки, а выручка увеличилась ещё больше, поскольку тот же угорь стоил много дороже, чем просто мелкий частик или что-то ещё. А я, напоминаю — пайщик артели до момента полного выкупа артельщиками кораблика. Мелочь вроде как, на фоне общей суммы нынешних доходов, но, с другой стороны — в неделю накапливается больше, чем у папы была годовая чистая прибыль.
