Второй фокус, который тоже удалось пресечь вовремя: эти ухари почти втрое сократили количество ангаров для техники, причём раскидали их по трём разным участкам будущего военного городка! Опять же — им показалось не интересно, уныло и «без искры творчества» лепить в одном месте несколько рядов одинаковых прямоугольников. Так они проконсультировались у военных, сколько обычно бывает техники в артиллерийской батарее и сколько «каретных сараев, или как вы их называете» понадобится для её размещения, потом, вспомнив мои слова, что техники у меня больше, чем обычно, «на всякий случай» удвоили расчётное количество и стали рисовать.
Тоже пришлось объяснять, что эти вот «унылые сараи», несмотря на то, что «не имеют ни архитектурной, ни эстетической ценности» — собственно, то главное, ради чего всё строится. То есть, остального всего может не быть, жилые модули поставим, срубы плотники тоже сметают быстро, а вот для техники нужны и «домики», и «больничка», и «лавки всякие» — это я про склады запчастей, смазки и прочих расходных материалов.
— Но зачем столько⁈
— Потому что больше, боюсь, не влезет. Чтобы не разглашать информацию, которая идёт под грифом, то есть — штатное расписание части, скажу укрупнённо. Итак, грузовиков тяжёлых, трёхосных — двадцать восемь штук; двухосных средних — …
По мере перечисления техники глаза у собеседников открывались всё шире, пока я не закончил список полевыми кухнями и мотоциклами.
— И всё это нужно не упихать, как селёдку с коробку, а поставить достаточно свободно, чтобы можно было проводить техническое обслуживание, желательно — не мешая соседям. И ангары на таком расстоянии, чтобы можно было выехать грузовиками не цепляясь друг за друга и без цирковых номеров. А ещё нужны склады: вещевой, топливный, продовольственный, оружия и боеприпасов. И только эти вот, предназначенные для снабжения людей, можно отнести немного в сторонку. Остальные все должны быть рядом. И, желательно, каким-то краем выходить к дополнительным боковым воротам.
Вторым направлением строительных работ стала прокладка дороги. То, что сейчас выполняло эту роль даже на приличный просёлок не тянуло — так, колея, слегка облагороженная. Когда началось строительство моста и пошёл активный вывоз рыбы, её пару раз прошли грейдером, срезая самые высокие бугры, засыпали самые глубокие ямы и слегка всё это дело утрамбовали. Кое-где эта колея уже начала расползаться объездами и петлями, что вообще неприемлемо. Строительство военного городка потребует много большего движения строительных материалов и строителей, а уж когда он заселится…
То есть, абсолютно очевидно, что дорога нужна, и достаточно крепкая. Но это не проблема, это — расходы. Я просто обратился к тем специалистам, что строили дороги в Викентьевке и сбросил им задание. Те приехали, проехались по имеющемуся безобразию, посмотрели с удивлением на строительство моста, после чего назвали сроки и цену. И то, и другое меня устроило, так что ударил по рукам и забыл про эту проблему. Главное, не забыл дать указание Ивану Антоновичу, чтобы выделил людей в охрану.
Ну, и третье — это строительство на территории будущего военного городка. Что строить без проекта? А вот те самые ворота, например. Оказалось, что в куполах таких размеров режим входа только через специально обозначенные проёмы предусмотрен, как основной. И строительство ворот проводилось по особой методике с использованием особых артефактных маячков, которых мне выдали шесть комплектов, но два я сразу убрал «на чёрный день». Там, если не вдаваться в подробности, целая процедура, что как разложить, как повернуть, куда переложить… Ну, и к самим воротам тоже требования предъявлялись, по размеру и материалу.
Так что возводили четверо ворот, намечали центральный проезд через купол и подъездные дороги ко всем воротам снаружи, размечали будущие разгрузочные площадки для строительных материалов и для установки жилья строителей — таких же домиков, как около моста, а зачем изобретать велосипед? Ну, и самое важное — перестраивали убогий сортир в центре купола во что-то более-менее пристойное по виду. Вроде бы мелочи, а для двадцати человек дело нашлось.
В один из дней меня после обеда перехватили жёны. Уложив детей спать, они категорически заявили, что мне необходимо отвлечься и отдохнуть. А у них есть кое-что для меня. Не успел я выдумать что-то, связанное с отдыхом втроём, как меня повели в музыкальный салон.
— Мы закончили с твоим поручением!
— Каким⁈ — я был искренне удивлён.
— Доделали песню! Ту, что про маникюр!
Не сразу, но вспомнил странный сон с девушкой-птицей, оказавшейся гарпией, и песню, которую подкинул своим супругам для того, чтобы отвлечь внимание. Точнее, куски песни в виде припева и разрозненных строк из двух куплетов, обозначив её, как только начатую в работе. Я уж и думать забыл, и про сон, и про песню, и про поручение. А они всё это время работали над текстом и музыкой! И, что самое интересное — закончили!
Ну, что сказать? Припев сохранили почти в первозданном виде, слегка поменяв ритм и аранжировку, а вот куплеты, по словам деда, кроме трёх переданных мною строк, и то слегка переделанных, не имели ничего общего с оригиналом кроме общей темы. Даже мелодия отличалась и от оригинала, и от припева. Но получилось интересно, во всяком случае мне — понравилось. О чём и рассказал в деталях довольным супругам. Песню пришлось выслушать ещё трижды, потом устроить детальный разбор. Точнее — запустить его, поскольку я, хоть и нахватался по верхам, в том числе и кое-какой терминологии, но всерьёз что-то доносить двум профессионалам⁈ Зато мне пришла в голову неожиданная мысль.
— Девочки мои, а как вы смотрите на то, чтобы подать песню на конкурс, на осеннем балу?
Нет, ну, а что? Мне всё равно придётся ехать, чтобы предоставить промежуточный отчёт о ходе работ над формированием батареи, так почему бы и не совместить приятное жёнам с полезным Государю?
— Что⁈
— Да ты что⁈
Маша с Ульяной переглянулись и продолжили уже по очереди:
— Это же не бальная песня!
— И даже не осенняя!
— Вообще не попадает в стиль и жанр!
— Да я в принципе жанр определить не берусь. «Дворовый романтизм», что ли⁈
— Девочки, лапочки! Если даже пошлём — не факт, что дойдёт до выступления: там будет несколько фильтров, специальная комиссия, если не комиссии, будет проверять и на соответствие тематике, и на жанровую чистоту и ещё пёс знает, на что.
— Мало ли! Я, например, перед комиссией позориться тоже не хочу!
— Я вас умоляю! Вполне качественно сделанная песня, крепкий профессиональный уровень. Чем тут позориться⁈ Максимум — скажут, что жанр не тот, и всё! Если хотите — сделаем ещё одну песню и выпустим так называемый мини-диск, на две композиции, по одной на сторону. Такие по рублю продают обычно, по полтора — уже дорого, так что больше полтинника с экземпляра не заработаете, зато будет целиком и полностью ваш. Но это если на конкурсе не выиграете — тогда на благотворительную попадёте и год нельзя будет продавать.
— Скажешь тоже — выиграете! Не смеши!
— А вот давайте проверим!
— Эх! — вздохнула Маша. — Жаль, я сама лично не смогу услышать, если вдруг случиться чудо и песню пропустят на конкурс, и на реакцию слушателей посмотреть!
Я не сразу понял, о чём она, потом сообразил — даже в начале сентября у неё уже будет срок около семи месяцев. С таким на балы не ездят, неприлично считается, если без крайней необходимости, и для здоровья не полезно, мягко говоря.
Оставил жён готовить презентационный диск и материалы «на бумаге» для подачи на конкурс, что займёт их ещё минимум на два дня. Ух, как я коварен!
А где-то через час раздались почти подряд два звонка на мобилет: из губернского почтового управления, а потом из почтового же отделения в Смолевичах. С одной и той же новостью: открытие почты в Рысюхино одобрили. Причём даже не просто почты, а полноценного отделения, чего я даже не просил! То есть, это будет хоть и филиал отделения в Смолевичах, но на правах самостоятельного субъекта. В общем, всё запутано: называются и то, и другое одинаково, но одно — в подчинении другого. А, ещё заранее одобрили открытие филиала уже нашего отделения в военном городке на Изнанке! При условии предоставления нами защищённого транспорта для поездок туда и обратно.
