— Я и не сомневаюсь, — фыркнула я. — Но Авдотья сказала мне, что с драконов нельзя ничего просить — тогда их плата будет гораздо выше.

Господин Омул качнул головой:

— Авдотья, вне всякого сомнения, права. Но не совсем. Просить надо, но сначала стоит… О! Смотрите! — Он вдруг весь встрепенулся. — Авдотья! Вы были правы, когда говорили, что полудраконица вернётся в город.

В толпе действительно стояла моя кухарка. Она наклонила голову, надвинула платок на лицо и, энергично расталкивая людей локтями, пробиралась к воротам.

— Идёмте скорее, — маг резко ускорился и рванул за ней. — Если сейчас упустим, потом найти её будет гораздо сложнее.

Мы нырнули в толпу раньше, чем я успела узнать, что же нужно сделать сначала, до того как потребовать с драконов плату за всю ту нервотрёпку, которую они мне устроили.

Господин Омул предусмотрительно держался чуть позади Авдотьи и, вероятно, что то колдовал — она постоянно оглядывалась и пару раз коснулась нас взглядом, но словно не видела. Хотя, может быть, мы просто слились с толпой, которая тащила нас во все стороны, пихала острыми локтями и коленками и жила своей особенной жизнью, превращая каждую самостоятельную личность в безмозглую клетку своей плоти.

А иначе как объяснить то, что стоило открыть ворота, как мы с господином Омулом, целым верховным магом из Гойи, повинуясь стадному инстинкту, рванули вперёд, не дожидаясь, когда подъёмный мост опустится окончательно? И даже когда мне пришлось прыгать через ров, цепляться за висящий в воздухе край моста и карабкаться на него, обдирая руки и разрывая одежду, я сделала это не задумываясь, вслед за всеми. Хотя, если бы была одна, ни за что не решилась бы на такой сумасбродный поступок.

Потом я изо всех сил бежала по опускающемуся мосту, таща за собой мага, на которого инстинкты толпы подействовали не так сильно. Кажется, он даже пытался уговорить меня подождать, когда мост опустится окончательно, но я его словно не услышала.

За воротами нас встретила стража. На миг мне показалось, что они были шокированы увиденным и пытались остановить бегущую на них толпу. У них ничего не вышло, стражники успели задержать только тех, кто бежал в первых рядах, а остальные продолжили забег как ни в чём не бывало.

Однако стоило миновать стражу и оказаться на улицах Ламана,

…как толпа точно так же стремительно начала распадаться. Люди разбегались по своим делам, исчезая в узких улочках, словно маковое зерно, рассыпанное по газону.

Я тоже рванула вправо и со всех ног бежала по той самой улице, что привлекла моё внимание в тот памятный день, когда я впервые попала в город. Правда, я не сразу поняла это — просто бежала, таща за собой кричащего что то мага.

Мы давно потеряли из виду Авдотью, но сейчас это не имело для меня никакого значения. Я бежала и бежала… Пока, потеряв направление, не остановилась и растерянно не огляделась по сторонам.

Вокруг была незнакомая часть города. Судя по всему, здесь жили небогатые горожане средней руки. Дома стояли каменные, хотя совсем небольшие, чаще всего — двухэтажные. На первом этаже располагались ремесленные мастерские и небольшие лавочки с приоткрытыми дверями, за которыми угадывались громоздкие деревянные прилавки.

— Да стойте же, Олеся! — наконец услышала я голос мага. Он кричал уже очень давно и совсем охрип. Когда я остановилась и выпустила его руку, он прислонился к ближайшей стене, тяжело дыша и вытирая пот со лба.

Я ещё раз оглянулась. Ничего не понимаю… Наморщила лоб, пытаясь разобраться: зачем я бежала как ненормальная? И куда?

— Это… магия, — выплюнул господин Омул. Он никак не мог отдышаться, хотя моё дыхание после забега даже не сбилось. — Кто то… и я знаю кто… очень постарался… чтобы её никто не нашёл… Не знал, что полудраконы так хорошо владеют ментальной магией.

Я нахмурилась ещё больше и недовольно спросила:

— Думаете, это сделала Авдотья?

— Нет, — мотнул головой маг. — Не думаю… Знаю. Это сделала она… чтобы сбежать. Наверное, увидела нас. Вот же хитрая полукровка!

Он цветисто выругался, значительно обогатив мой лексикон. Таких замысловатых ругательств я никогда ещё не слышала, хотя частенько встречала среди гостей жителей городского дна. А тут целый верховный маг и правитель Гойи, а матерится круче опустившегося сапожника.

— Простите, Олеся, — заметил мою однозначную реакцию маг и повинился. — Я не хотел вас обидеть. Понимаю, что ругаться при дамах неприлично, но потеря Абигейл сводит меня с ума! Она опять от меня сбежала!

Он с силой ударил в стену, выплескивая раздражение, и отвернулся. Мне стало его жаль.

— А может, ещё ничего не потеряно, — произнесла я. — Меня с самого начала тянуло на эту улочку. Но я всегда слишком спешила на ярмарку или обратно в трактир и так и не нашла время пойти посмотреть, что же находится там, куда мне так хочется.

— Полагаете, довериться вашим ощущениям? — спросил господин Омул, не поворачиваясь. Тяжело вздохнул: — Давайте попробуем. Всё равно терять уже нечего.

— Возможно, это магия тянет меня к своей хозяйке, — качнула я головой. — Я бы не удивилась…

Маг снова вздохнул:

— А я бы удивился. Впрочем, вы уже удивили меня тем, что каким то образом нацепляли на себя магию моей дочери. Вполне вероятно, вам удастся удивить меня ещё раз. — Его голос чуть повеселел, и он нетерпеливо кивнул вперёд, — Ведите!

Мы шли медленно. Я прислушивалась к себе, пытаясь понять, куда меня несёт чужая магия. Лучше всего «поиск» работал, когда я закрывала глаза и медитировала, если можно назвать медитацией мои неуклюжие попытки погрузиться в себя прямо на ходу.

Тем не менее двигались мы довольно быстро. Через несколько минут уперлись в неказистый домик в конце длинной улочки. Старый, приземистый, наполовину вросший в землю, снаружи он совсем не выглядел жилым. Земляные ступеньки вели к низкой тяжёлой двери, через которую и в лучшие времена надо было входить, склонившись. А теперь и вовсе пришлось бы встать на четвереньки.

Первым пришёл в себя господин Омул:

— Кажется, ваша чуйка завела нас куда то не туда… Нам лучше вернуться…

Он не договорил. В этот самый момент старая, осевшая дверь бесшумно открылась, и оттуда вышла высокая, статная и очень красивая женщина в длинном роскошном платье. Оно переливалось на солнце так, словно было украшено бриллиантами от воротника до подола. Женщина вышла прямо, даже не склонив головы.

— Абигейл! — выдохнул маг.

— Омул?! — В её глазах мелькнул страх. Я откуда то знала: боится она не самого мага, а чего то другого, или кого то.

— Абигейл, — маг первый шагнул к ней и обнял потерянную жену. От радости у него пропал голос, и он мог только шептать: — Абигейл… Моя Абигейл…

А она стояла прямая, как палка, и молчала. Даже не обняла его в ответ. Хотя хотела, я видела, как дрогнули её руки и рванулись вверх, чтобы повиснуть на неожиданно появившемся муже. Но на полпути резко остановились и рухнули вниз, словно она усилием воли вернула их на место.

— Омул, — её голос звучал твёрдо и жёстко, — тебе лучше уйти. Я никогда не вернусь к тебе. Никогда…

Я снова чувствовала тот страх, что мелькнул в её глазах чуточку раньше. И знала: она врёт. Она хочет вернуться, но почему то не может.

— Но почему? — господин Омул на миг отодвинулся и заглянул в её глаза, которые смотрели твёрдо и холодно. Вздохнул: — Я знаю, что сильно обидел тебя. Я был молод и поступил очень глупо. Но, Абигейл, я понял, что мне нужна только ты, и оставлю свою первую жену.

— Я никогда не вернусь к тебе, — повторила она холодно, делая вид, что не слышала признаний мага.

Наверное, я должна была промолчать. Но не промолчала, потому что знала, каково это, носить в себе страх, вгоняющий в панику.

— А чего или кого вы так сильно боитесь?

Абигейл вздрогнула и уставилась на меня так, словно только что увидела.

— Омул, а это кто такая?

И, могу поклясться, в её голосе звучала самая настоящая ревность.