— Точно, — рассмеялась я, продолжая тискать Сашеньку. Он заливисто хохотал, смешно извивался, пытаясь одновременно избежать щекотки и остаться на месте, чтобы я поиграла с ним подольше. — Меня ждёт гостья…

— Не виж жу ничего с смешного, — гремучие змеи ещё быстрее завибрировали хвостами, стараясь напугать меня грохотом трещоток. — Я не долж жна з заниматьс ся гос тями!

С одной стороны, Авдотья была права: её обязанность — кухня, а не гости. С другой, я частенько помогаю ей, так почему бы ей не помочь мне хотя бы раз? Тем более гостья всего одна…

— Да не злись ты так, — вздохнула я, выпуская Сашеньку из объятий. — Ничего страшного не случилось. Ну, показала бы ей…

Я не договорила. Авдотья впервые на моей памяти вскипела, потеряв самообладание:

— Нич чего с страш ного не с случилос сь?! Да она з заш шла на мою кух хню!

Я уже собиралась сказать: «Ничего страшного, подумаешь, какая ерунда», но Егорка успел раньше. Он присвистнул: «Ничего себе…» А Анушка сочувственно произнесла:

— Вот нахалка! Но ты не расстраивайся, Авдотья, она завтра уедет, а ты останешься с нами. Потому что мы тебя любим.

Дети наперебой стали уверять её в своей любви. Я поддакивала, уверяла: «Плюнь на эту хамку, не переживай. Она для нас никто, а ты — член семьи».

Потом рванула в трактир. Всё таки нехорошо, что гостья осталась там одна.

«Нахалка» дремала за столом, сложив руки и положив на них голову. Она даже не открыла глаза, когда я приблизилась. Лишь лёгкое прикосновение к плечу заставило её зашевелиться.

— Прошу прощения, Лина, — прошептала я. — Давайте я отведу вас в номер. Там вам будет гораздо удобнее.

Драконица кивнула. Она и раньше была уставшей, а теперь, после еды, её совсем разморило. С трудом встала, а когда сделала первый шаг, её так качнуло, что я кинулась поддержать. Но она справилась сама и устало вздохнула:

— Я провела в полёте больше суток… Оказывается, это гораздо труднее, чем я думала, когда решилась на побег…

Лина резко замолчала. Я не стала переспрашивать: чувствовала, что она нечаянно проболталась, а тема, судя по всему, запретная, лезть в неё не стоило. К тому же мне вовсе не хотелось превращаться в жилетку для посторонней драконицы. Зачем мне её проблемы, когда своих вагон и маленькая тележка? Один нескончаемый дождь, разогнавший всех клиентов, чего стоит…

Я кивнула и взмахнула рукой, приглашая её следовать за собой. Решила поселить Лину в том же номере, где когда то останавливалась госпожа Омул. Если уж её он устроил, подойдёт и этой богато одетой драконице.

— А у вас тут уютно, — с улыбкой заметила Лина.

Я пробормотала привычные слова благодарности, так всегда отвечала на лестные отзывы гостей. Уже собиралась уйти, но Лина остановила меня:

— Олеся, подождите!

Я обернулась.

— Скажите вашей полукровке, что я не хотела её обидеть. Я не знала, что в ней так сильна драконья кровь. А если бы знала, ни за что не зашла бы на её территорию без разрешения.

Я снова кивнула, а потом, не подумав, выпалила:

— Я тоже не знала, что у Авдотьи такая привязанность к моей кухне. Раньше она никогда не вела себя так… Конечно, ей не нравилось, когда посторонние заходили на её территорию, но прежде это не вызывало у неё столь сильного гнева.

Драконица неожиданно рассмеялась.

— Ничего удивительного. Я слышала, вы недавно стали владелицей этого трактира, а прежний хозяин терпеть не мог представителей иных рас. Вряд ли у вас до этого гостил хоть один дракон, тем более такой неосторожный, что рискнул заглянуть на кухню, в логово вашей полукровки.

Я пожала плечами:

— У нас был один дракон… — Задумалась и добавила: — А может, и не один. Как узнать? Вы ничем не отличаетесь от людей, если, конечно, не спускаетесь с небес прямо во двор, а входите через ворота.

Лина фыркнула и расхохоталась. Не понимаю, что так развеселило её в моих словах, я говорила чистую правду. Я до сих пор не могла взять в толк, как местные отличают людей от не людей. Начинала думать, что это какая то особая чуйка, которой я напрочь лишена.

— Только не говорите об этом другим драконам! — сквозь смех предупредила она. — Они могут счесть это за обиду. У нас не принято прятать уши.

— Уши?! — вырвалось у меня. — При чём тут уши?

— Как это при чём?! — Лина перестала смеяться и уставилась на меня, словно впервые увидела. — Олив был прав: вы очень странная…

Не дав мне и слова сказать, она продолжила:

— Людей разных рас легко отличить по ушам. У людей они обычные, гладкие; у драконов — покрыты мелкими чешуйками; у оборотней — очень волосатые, с кисточкой на конце; у эльфов — удлинённые, с острым кончиком; а у гномов — крупные и толстые. Увидите, сразу поймёте, о чём я.

Я была ошеломлена. Всё оказалось настолько просто, что даже странно, почему я не догадалась раньше? Впрочем, ничего удивительного. Кто в нашем мире при встрече с другим человеком обращает внимание на уши? Никто.

Уши — малозаметный элемент внешности. Их замечают лишь тогда, когда они явно выбиваются из нормы: слишком большие, или, скажем, сильно оттопыренные. В остальных случаях на них просто не смотрят. Уши как уши.

А здесь, оказывается, всё иначе. Каждый, кого ты встречаешь, первым делом смотрит именно на уши…

Я попыталась вспомнить, какие уши были у Тимохи. Не смогла. Они были «обычные». У оборотня уши вообще скрывались под банданой. Хотя волосы и торчали в разные стороны, я, хоть убей, не помнила, были ли там кисточки.

Зато теперь стало понятно, почему местные так любят банданы. Спрятал уши, и никто не догадается, что ты не человек. Или, наоборот, человек.

Так вот почему Авдотья носит платок! Чтобы никто не понял, что она полукровка. Дети ведь говорили, что полукровок в человеческих городах не жалуют.

Голова шла кругом от этих открытий. Всю ночь я не могла уснуть, ворочалась и мысленно перебирала всех, кого встречала в этом мире, пытаясь вспомнить их уши. Но всё тщетно: сложно воскресить в памяти то, на что никогда не обращал внимания.

Утром дождь прекратился. Из за туч выглянуло тусклое осеннее солнце, обещая ясный день. Я решила воспользоваться моментом и съездить в город. Накопилось два срочных дела: закупить продукты и наконец то своими глазами увидеть разницу в ушах. Внутри всё свербело от нетерпения.

И у меня это получилось.

О, как изменился мир вокруг, стоило мне начать разглядывать уши прохожих! В Ламане, как выяснилось, больше всего людей: гладкие, ничем не примечательные ушные раковины встречались чаще всего. Попадались и оборотни с их забавными кисточками, выглядело мило. У меня даже руки зачесались от желания потрогать: интересно, волоски жёсткие или мягкие?

Ни драконов, ни эльфов, ни гномов мы так и не встретили. Зато накануне вечером я успела как следует разглядеть уши нашей гостьи. После её слов я буквально вытаращилась на них, как баран на новые ворота, и не могла оторвать взгляд от полупрозрачных раковин, покрытых мелкими, словно маковые зёрнышки, чешуйками, пока не закрыла дверь её номера.

Когда я пошла на кухню передать Авдотье извинения гостьи, еле сдержалась, чтобы не попросить кухарку снять платок. Интересно же, как выглядят уши полукровки: покрыты чешуёй наполовину или одно ухо обычное, а второе — нет?

Не знаю, есть ли в Ламане полукровки оборотни, но между всеми увиденными мной волосатыми ушами я не заметила разницы.

— Мам, — Егорка дёрнул меня за руку.

Я посмотрела на сына. Он хмурился, смотрел озадаченно:

— С тобой всё в порядке?

— Да, сынок, всё хорошо, — кивнула я. — Почему спрашиваешь?

— Ну просто… — Егорка вздохнул. — Ты так странно смотришь на всех. Людям это не нравится. Вон они какие недовольные… И не улыбаются совсем.

— Да брось, — фыркнула я. — Всё хорошо.

— Точно? — переспросил сын. Я кивнула, подтверждая. — Просто нам молочник махал, хотел, чтоб мы подошли. А ты посмотрела на него так, словно впервые видишь, и прошла мимо. Мне кажется, ему это не понравилось…