Я прикусила губу. Она сказала это так уверенно, словно знала всё заранее. И если так — что она тогда знает обо мне? О моём даре и настоящем происхождении? О моей… роли рядом с Вэлмиром?

Мысли потянули за собой другую — неприятную, от которой я отмахивалась почти весь день. А вдруг она права? Вдруг я действительно влезла туда, где людям вроде меня не место?

Но мысль продержалась недолго. Слишком устойчивая злость жила под рёбрами — даже не на неё, а на себя. На то, что позволила чужой фразе расшатать то, что не успело осесть в голове.

Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох. Страху — нет. Сомнениям — позже. И если кто-то считает, что может прийти в мой день, мою ещё пока библиотеку и мой чертовски шаткий покой и диктовать, где мне место — придётся разочароваться.

Магия снова зашевелилась в ладонях. Тёплая и послушная, немного острая — как горькая специя под языком. Не спокойная, но уж точно моя и без фикции.

— Разберёмся, — прошептала я едва слышно. — С тобой, с твоими рунами и с тем, что вообще происходит.

И впервые за весь день почувствовала лёгкое скольжение облегчения.

Я подошла к столу, где лежали книги, и начала собирать их в аккуратную стопку. Даже не потому что так принято, а потому что порядок — это не всегда контроль. Иногда это то, что помогает удержаться, когда мир под ногами кренится.

Страниц ещё слишком много, ответов — мало. Но что-то в истории уже сдвинулось, словно огромная шестерёнка в замке щёлкнула и пошла дальше. Не знаю, стоит ли мне вмешиваться во всё это, но я столкнулась с проблемой лицом к лицу и пока не понимаю, чем в конечном итоге для меня это обернётся. Появление женщины могло быть как угрозой, так и предупреждением, она сама подтвердила, что мне не союзник, но вполне может стать неприятным врагом.

Я вышла из библиотеки, будто сбрасывая с плеч невидимый груз. В коридоре воздух был прохладным и ровным, откуда-то сверху мягко струился свет магических сфер. Всё выглядело слишком аккуратным, словно дом держал себя в руках — и меня заодно.

Я не спешила возвращаться в покои. Это было бы похоже на бегство, а бежать мне абсолютно не хотелось. Поэтому я свернула туда, где всегда можно было выдохнуть чуть свободнее, — к внутреннему саду.

Двери поддались легко. Под куполом пахло зеленью, влажной землёй и магическими цветами, чьи лепестки светились слабым сиянием. Здесь не было стерильности коридоров или выверенности библиотеки. Всё выглядело живым — пусть и подчинённым общему порядку.

Я пошла вдоль дорожки, касаясь пальцами прохладных листьев. Растения отзывались лёгкой вибрацией, будто узнавали магию на моей коже. Этот отклик странным образом действовал успокаивающе, заставляя мысли перестраиваться в более понятный порядок, а тело расслабиться.

Возле скамьи возле фонтана я всё же остановилась и опустилась на деревянную поверхность. Вода падала мерно, ритмично, как чужое дыхание, которое можно взять за точку опоры. Несколько минут я просто сидела, позволяя всему пережитому расслоиться: тревоге, раздражению, непониманию, тому странному ощущению, которое оставила незнакомка своим появлением.

«Не должна быть здесь» — фраза всё ещё зудела под ребрами.

Откуда ей знать? Речь даже не столько обо мне, сколько о фиктивном помолвке, о которой никто не должен был говорить вслух.

Я провела ладонью по виску. Нет. Сейчас не время строить цепочки из домыслов. Любая ошибка в таких играх — фатальна.

Я поднялась и пошла обратно по дорожке, наблюдая, как свет от купола отражается в воде фонтана. Сад казался обычным, но привычное спокойствие больше не возвращалось. Скорее, это было похоже на поверхностное затишье — то, что держится за счёт силовых нитей, натянутых по всему поместью.

Дом встречал меня так же, как и всегда: безупречно, строго, выверено. Но теперь я уже не могла смотреть на него прежними глазами. За аккуратно расставленными вазами, идеально ровными тенями и шагами персонала пряталось движение, которое начала замечать только сейчас. Не опасность, но предвестники чего-то большего.

Я коснулась перил, поднимаясь по лестнице, и старалась не обращать внимания на столь странные явления. Скоро придётся сделать выбор — сидеть и ждать или начать действовать первой. А пока… Мне нужно место, где можно проверить магию и себя саму. Там, где никто не увидит и не начнёт задавать вопросов, на которые у меня нет ответов.

Коридоры тянулись один за другим, и я шла почти на автомате, прислушиваясь к собственным ощущениям. Поместье было огромным, но не все его части одинаково оживали при взгляде. Напротив — некоторые будто старались уклониться от внимания, раствориться в общей структуре дома.

Я свернула в боковой проход, куда обычно почти не заглядывают слуги. Здесь было меньше света, стены чуть холоднее на ощупь, а пол будто помнил шаги не нынешних слуг, а тех, кто служил здесь годами раньше. Казалось, это то самое крыло, которое не успели довести до идеального лоска по сравнению с другими частями дома.

И именно этого мне сейчас и хотелось — места, где дом не пытается подавить каждую эмоцию. Пара дверей была закрыта, но дальше, у поворота, я увидела полуоткрытую створку. Дерево чуть скрипело при движении воздуха.

Я остановилась и прислушалась. Тишина. Без ожидающей выверенности, без посторонних звуков — просто отсутствие присутствия. Здесь даже дышалось свободнее.

Я толкнула дверь сильнее. Комната оказалась большой, пустоватой, с высоким потолком и окнами под самым верхом. Свет проникал сюда редко, оставляя внутри мягкую полутьму, в которой легко раствориться. Это было что-то вроде тренировочного зала. Старые мишени у стены, следы магических ударов на каменной плитке, обугленные отметины — кому-то здесь явно приходилось работать с огнём.

И главное — место было заброшенное. Без надзора и чужих глаз. Именно то, что мне нужно, пусть и странно, что смогла так быстро наткнуться на него.

Я закрыла дверь, прислонилась к ней плечом и наконец позволила себе выдохнуть свободнее. Пепел давно успокоился, спустился где-то глубоко, но стоило мне вытянуть ладонь вперёд, как он снова ожил — почти нежно, как зверёк, который узнаёт хозяина.

— Ну же… — пробормотала я. — Давай попробуем ещё раз. Только мы с тобой и никаких посторонних.

Серебристая пыль медленно поднялась из воздуха, тягучими полосками собираясь в моей руке. На этот раз я старалась не давить на неё — просто наблюдать, слушать внутренний поток, не подталкивая.

Пепел согрел кожу. Пошёл вверх, словно втягивался в воздух. Я подняла ладонь выше, позволяя магии двигаться естественно. Она послушалась, словно только этого и ждала. И это было странно. Будто после разговора с той женщиной во мне что-то сдвинулось. Как будто магия ждала, чтобы я перестала бояться того, чего сама не понимаю.

Я сделала шаг вперёд. Пепел вытянулся тонкой лентой, словно ожерелье дыма, и легонько ударил по стене напротив — тихий, едва слышный звук, как по старой ткани. Всё получилось… Никаких вспышек, никаких взрывов силы. Только плавное движение, как дыхание. И в тот момент я вдруг осознала, что моя магия слышит меня лучше, чем я думала. И, возможно, в этой силе есть больше смысла, чем просто редкость и опасность.

— Мы справимся, — выдохнула я. — Главное — не позволить никому решить за меня, что я кому должна и кем мне быть.

Пепел рассеялся, словно соглашаясь. Я ещё несколько минут стояла посреди пустой комнаты, ощущая тихую мощь под кожей, и впервые за долгое время не боялась за свою жизнь. Да, вокруг слишком много загадок. Да, неизвестная женщина появится снова. Но теперь я хотя бы чувствовала, что у меня есть что противопоставить. Не только дар, но и желание понять его.

Никакие правила, прописанные в поместье Дэлавьера, больше не казались клеткой. Не после того, что я почувствовала в том зале. Моя магия — не случайность, не ошибка и уж точно не чужая прихоть.

Смешно, но впервые за всё время я задумалась: а что, если путь действительно есть? Не тот, куда меня пытаются затолкать обстоятельства, а свой — пусть и странный, ломаный, как эти проблески пепла у меня в ладонях. Я могу поступить в академию, как это делают попаданки в ныне популярных книгах, и учиться. Не как герцогская невеста по контракту — а как человек, который хочет что-то изменить в собственной жизни. И, возможно, даже найти вокруг себя людей, которые не смотрят свысока или через силу.