Я не воспользовалась лестницей, яидостаточно гибкая, чтобы выскочить, схватив полотенце со стола. Я выпила остаток воды, понимая, что она немного прохладная, учитывая, что набежало несколько облаков.

Наконец, я подошла ближе, и Николай надел свои солнцезащитные очки на Дэмиена, который хихикал громче, чем прежде. Когда он поднял голову, глядя мне в глаза, я внезапно похолодела как лед.

По его глазам я поняла, что я права.

Произошло что-то ужасное.

Пока он снимал куртку, я заметила больше, чем несколько капель крови на его рубашке. Почему у меня было чувство, что ее было гораздо больше?

«Плаваешь, да? Ты становишься слишком большим мальчиком. Может, я не позволю тебе взрослеть. Я собираюсь оставить тебя такого размера навсегда». Пока он стоял, пытаясь изобразить улыбку, Дэмиен упер руки в бедра.

«Папа. Не будь глупым. Маленькие мальчики моего возраста вырастают примерно на два-три дюйма в год. Прогресс не остановить».

Я была уверена, что мы оба задохнемся.

«Это так?» — наконец выдавил из себя Николай.

«Да. Тебе нужно посмотреть канал Discovery». На этот раз заявление Дэмиена было осуждающим.

Что побудило меня зажать рот рукой.

Дэмиен покачал головой, как будто он был мистером Всезнайкой. Это было восхитительно.

Я не могла видеть, но у меня было чувство, что парень сейчас щурится. Когда он указал на рубашку Николая, я вздохнула.

Кровь пропитала несколько пятен, в том числе и его брюки.

«Папа. Что это?»

Сексуальный русский не растерялся. «Краска. Я случайно встал на пути человека, который использовал красную краску, и он швырнул свою кисть. Моя вина».

«Глупый папочка. Тебе нужно быть осторожнее».

Николай бросил на меня быстрый взгляд, и я кивнула в знак одобрения. Хотя я и задавалась вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем его собственный сын станет слишком взрослым, чтобы врать.

При таком раскладе осталось совсем недолго.

«Знаю. Почему бы мне не принести тебе немного закуски, Дэмиен, включая один безалкогольный напиток. Один. Я возьму что-нибудь для твоего папы и для себя».

Он вытянул шею, чтобы посмотреть на меня. «Тай. Голодный». Он почесал живот, и что-то подсказало мне, что этот почти всегда голодный ребенок вырастет очень большим мальчиком.

Прямо как его папа.

«Идеально. Папа-пес. Что бы ты хотел выпить?»

«Мое любимое. Если можешь, принеси бутылку».

Это означало, что произошедшее было еще более ужасным, чем я изначально предполагала.

Мое сердце затрепетало и от того, что я услышала его страстный тон, и от того, что это значило. «Ты поняла». Единственное, что не было укомплектовано, — это летняя кухня, что было неплохо, учитывая обстоятельства. Я не беспокоилась о мужчинах, только о том, что Дэмиену будет слишком любопытно, что находится внутри этих симпатичных маленьких бутылочек.

У меня в голове вертелось столько вопросов, но я пока отбросила их, схватив поднос, который нашла ранее на холодильнике.

Закуски.

Я попыталась приготовить несколько полезных блюд сразу после того, как мужчина ушел, даже сделала маленькие контейнеры симпатичными. Или я на это надеялась. С виноградом, нарезанной морковью и сельдереем, маленькой чашкой ранча, не хватало только его любимой пачки Doritos. К счастью, у того, кто подобрал сотни предметов, были дети. Она купила коробку разных чипсов, идеального размера для четырехлетнего ребенка.

Для себя я нашла белое вино, сделав из него шпритцер с лаймами и лимонами. Напиваться не входило в мои планы, и я бы не позволила этому случиться с могущественным русским. Найдя любимый безалкогольный напиток Дэмиена, спрятанный в глубине холодильника, я заполнила поднос и быстро отнесла его на террасу у бассейна.

Николай отвел сына за столик, подальше от солнца, хотя оно уже начинало темнеть. Я поставила поднос на стол, предоставляя угощение очаровательному маленькому мальчику. «Теперь не пачкайся».

«Шанти. Крути меня».

Время от времени маленький мальчик снова становился четырехлетним ребенком, а не ученым-атомщиком. Я была благодарн за это. Я бросила взгляд на Дэмиена и отнесла поднос к барным стульям возле тики-бара. Он был защищен и от ветра, и от любопытных глаз, которые могли пролетать мимо с «Узи» в руках.

Мой разум работал сверхурочно.

Никому не на пользу.

Я налила Николаю выпить, в стакане уже было два кубика льда. По крайней мере, в нескольких футах от меня работал ледогенератор, я это проверила.

Я села и должна была схватить его за руку, прежде чем он тоже сел. Он был настолько нервным, что я чувствовала его гнев в каждом его движении.

Сначала он не притронулся к своему напитку, потратив время на то, чтобы расстегнуть рубашку, включая рукава. Пока он их закатывал, я отпила глоток своего напитка.

По крайней мере, это было освежающе.

Закончив, он схватил напиток, поднес его к губам и держал. Это позволило мне прекрасно рассмотреть одну из его великолепных татуировок. Не то чтобы я не изучала их раньше. Но в этом свете все казалось совершенно другим.

Может быть, я пыталась осмыслить вещи совершенно по-другому. Я не была уверена. Поскольку он не рассказал о том, что происходило, я не подталкивала.

По крайней мере сейчас.

«Я никогда не спрашивала тебя о татуировке на этой руке. Она великолепна».

Думаю, он был шокирован тем, что я завязала разговор именно с этого, вместо того чтобы перейти к своим обычным острым вопросам.

«Мой фамильный герб. Да, в русских семьях они есть. Подозреваю, что они есть в каждой культуре, но в нашей их почитают. Как будто, надевая этот символ, ты никогда не забудешь, откуда ты родом. Нищий или принц. Я был горд, когда мне исполнилось восемнадцать, и отправился к тату мастеру».

Я глубоко вздохнула, прослеживая драгоценный кинжал. Лезвие было воткнуто не в череп или голову животного, а в красную розу. Которая, в свою очередь, кровоточила. «Никогда не забудем распри?»

«Что-то вроде того. У моего брата была такая татуировка на шее, это был предпочтительный выбор, но когда ты управляешь миллиардной империей, это тот тип пиктограммы, который пугает людей». По крайней мере, он усмехнулся.

«Господи. Держу пари. Мудрый выбор. Но я нахожу это сексуальным».

«Да?» Теперь он поднял одну бровь.

Мы молчали, но в воздухе витало зловещее ощущение, в том числе из-за повышения давления, которое предвещало приближающуюся ужасную бурю.

«Что происходит?» — пришлось спросить мне после того, как несколько минут напряжения прошли. «Твоя рубашка и брюки в крови. Ты более встревожен, чем когда-либо. Я вижу, что ты… другой».

Его смех был таким горьким, как будто он был побежден. Но я чертовски хорошо знала, что это была просто первоначальная реакция. Или, может быть, вторичная. Его ярость была прямо под поверхностью.

Когда я протянула руку и взяла его за руку, он поднял взгляд, словно я коснулась той части его тела, которая была доступна лишь немногим.

«В старые времена мафии жестокость царила большую часть времени. Пять семей, среди которых были некоторые известные тебе имена, правоохранительные органы и пресса считали не более чем безграмотными созданиями, что, конечно, было неправдой. Они были чрезвычайно стратегически настроены в своих действиях, зная, что любого главаря мафии, которого они устранили, или территорию, которую они попытались захватить, последует возмездие, которое они тщательно просчитывали. Было ли это кровавым и жестоким? Черт возьми, да. Все эти истории о целых разрушенных ресторанах, о невинных людях, погибших вместе с членами любого синдиката, преуменьшены, но так и было».

Он держал свой голос ровным и мягким, чтобы ветер не разнес его слова. Я чувствовала, что мне нужно помолчать некоторое время.

Я могу поклясться, что его рука дрожала от адреналина, когда он поднес стакан к губам, осушивая весь напиток. Когда он поставил его обратно на стол с сильным стуком, он согнул другую руку под моей, заставив наши пальцы переплестись.