«Не надо!» — крикнул я, но вскоре они сбавили обороты, учитывая, что оба водителя нажали на педаль газа. «Чёрт».

Вздохнув, я наклонился, положив руки на колени. Как можно было допустить, чтобы произошло хотя бы одно из нападений?

«Ты в порядке, Ник?» — спросил один из старших парней, направляясь ко мне. Я всегда узнавал его не только по грубому говору с русским акцентом, но и по армейским ботинкам, которые он носил даже в семьдесят.

«Да, просто разозлился», — я встал, качая головой.

«Вы хотите, чтобы мы пошли за ними?» У одного из владельцев бара в руке было ружье, и я знал, что он настаивал на том, чтобы его ломаный английский сохранился, учитывая, что он жил на Брайтон-Бич с двадцати лет.

Потирая челюсть, я не мог не посмеяться. «Нет, Омар. Их не найти». Я не хотел упоминать возраст мужчин, которые пришли мне на «спасение»; их съедят на обед. Может, мне не стоит сметь так думать. Они все были жестокими дикарями в свое время.

«Мы не допустим здесь этого дерьма», — прохрипел другой грубый голос.

Я кивнул одному из мужчин, бывшему полицейскому, с которым я выпил пару стаканчиков. Он был одним из нас, человеком, который принял видную роль в обществе.

Кивок был простым жестом. Пока я не разберусь с ситуацией, он и его компания собутыльников будут прикрывать мне спину.

К сожалению, нападавшие, в которых я не сомневался, были те же самые, что напали на дом Вадима, добились своего.

«Сомневаюсь, что это повторится снова». Я был в этом совершенно уверен. Это была всего лишь очередная попытка смутить режим Чернова.

Да пошли они к черту.

«Мы будем наблюдать».

«Я это ценю».

Когда я повернулся обратно к дому, Максим, который дежурил всю ночь, присел рядом с двумя мужчинами, в которых стреляли. Он поднялся и покачал головой.

Двое моих людей были убиты, и теперь подъездная дорожка была залита кровью.

Я запрокинул голову, уставившись на восходящее солнце. Какого хрена все так далеко зашло от курса?

Через несколько секунд он внезапно оказался рядом со мной, буквально дернув меня к дому, а двое старых солдат тут же закрыли меня своими телами.

«Тебе нужно попасть в дом. Дальше мы разберемся», — прошипел Максим, как будто я нарушал правила.

Возможно, так оно и было.

Я отреагировал, не позволив никому вторгаться в мою жизнь. Мы все были дураками.

«Найдите этих ублюдков. Отправьте людей на это немедленно».

«Я сделаю все, что смогу», — фыркнул Максим. «Я еще и бригаду зачистки вызову».

Я кивнул, во второй раз уперев руки в бока. Черт, я становился слишком старым, чтобы играть в игры. Ощущение холодной, твердой стали, прижимающейся к моей голой коже, было ненавистным напоминанием о моей жизни, о мире, в котором я жил.

Когда я проходил мимо своих других мужчин, я не был уверен, были ли на их лицах выражения жалости или гнева. Они имели полное право злиться. Я должен был иметь возможность предупредить их.

«Тебе нельзя здесь оставаться, босс. Ты же знаешь», — добавил Максим.

«Да, я знаю. Я пойду в пляжный домик. Мне понадобятся люди, чтобы остаться там. Координируйте свои действия с Дэнни».

«Сделаю. Просто иди к своей семье. Я обо всем позабочусь».

Мужчина был измотан, но лоялен до крайности. Я бросил последний взгляд, прежде чем войти внутрь, и сразу же направился в свой кабинет. Вероятность того, что шум был услышан, была слишком велика. «Вадим. На меня напали, двое мужчин упали».

«А, черт, — прошипел он. — Мы идем на Defcon четыре».

Он не использовал термин, созданный его отцом, за все время, что я с ним работал. Ему это было не нужно. Если и была ситуация для его использования, то сегодня. «Хорошо. Я пойду на пляж через час. Однако нам нужно поговорить с отцом Рафаэллы. Этот человек должен что-то знать. Что угодно. Если он этого не сделает, клянусь Богом, я убью его сам».

«Я назначу встречу, даже если он не захочет или не будет готов к ней».

Теперь мы оба были потрясены. Самое смешное, что я нутром знал, что это дерьмо только начинается. «Мы обсудим дальнейшую стратегию, когда я доберусь до пляжа». Я бросил телефон на стол, совершенно разъяренный. Сначала я разбил кулаками поверхность. Но этого мне было недостаточно. Мне нужно было выплеснуть свой гнев, попытаться не загнать его внутрь. Я провел рукой по половине стола, по крайней мере, избегая ноутбука и других важных предметов. Но мне удалось заполучить лампу, разбив ее вдребезги. Какое мне, черт возьми, дело? Я мог позволить себе миллионы больше.

Я почти истерически рассмеялся от этой мысли. Возможно, те, кто не был связан опасной профессией или деньгами, которых хотели другие, чувствовали себя не такими заключенными. Это было смешно. Все деньги мира и никакой возможности свободно ими наслаждаться.

«Что, черт возьми, эта лампа с тобой сделала?»

Услышав голос Шантель, в котором звучал легкий упрек, я горько рассмеялся. Я поднял голову, грудь напряглась от тяжелого дыхания. Она выглядела еще прекраснее, чем накануне вечером, румяно-розовый халат сидел на ней идеально. Даже ее кожа мерцала сильнее, чем я видел. Ее глаза горели огнем, что означало, что она инстинктивно знала, что что-то не так.

«Мы уезжаем меньше чем через час. Мне нужно, чтобы ты успокоил Дэмиена и постарался захватить некоторые из его любимых игрушек и книг. Там, куда мы направляемся, у него целая комната, но без его любимых вещей, включая книги, он не будет счастлив». Черт. Мое дыхание было затруднено, и у меня кружилась голова, учитывая количество ярости.

"Что происходит? Поговори со мной. Мне показалось, что я слышал выстрелы".

Выдыхая, я даже почувствовал горький привкус во рту. Мне хотелось попробовать кровь. Я бросил взгляд через ее плечо в коридор. «Дэмиен не проснулся?»

«Нет, он проспал. Что случилось?» Она практически рванулась вперед, едва избежав разбитого стекла лампы.

Не было смысла скрывать от нее правду.

«На Вадима напали вчера вечером, наемные убийцы, без сомнения, знавшие, что делают. Им не удалось никого ранить или проникнуть внутрь, поэтому они пришли сюда. Двое моих людей были убиты. Я пытался остановить нападение, но было слишком поздно». Я слышал в своем голосе такую вину, такую печаль, и это было необычно. С другой стороны, такого дерьма никогда не случалось. Не до такой степени.

«О, Боже», — прошептала она, ее колеса крутились, словно она строила собственные планы. «Куда мы можем пойти, чтобы быть в безопасности?»

«У меня есть пляжный домик в Сагапонаке, о котором почти никто не знает. Он не зарегистрирован, в округе нет возможности его проверить, и только мои самые доверенные люди знают о его существовании. Там вы будете в безопасности».

«Подожди, блядь. Либо ты пойдешь, либо я не пойду».

Я в мгновение ока обогнул стол и схватил ее за обе руки.

«Ты делаешь мне больно». Ее глаза были широко открыты.

Я откинулась назад, проводя рукой по волосам. «Я не пытаюсь. Но ты и мой мальчик должны оставаться в безопасности. Ты — все, что у меня есть».

Ей удалось освободить руку, положив свою холодную ладонь мне на челюсть. «Вокруг тебя много людей, которым не все равно. Не распускай язык. Не впадай в отчаяние. Тебе нужно выяснить, кто это делает. Это твоя цель».

«Моя цель — защитить свою семью!» Даже это было слишком яростно. Я отвернулся, злясь на себя за то, что потерял хладнокровие. Взяв ее за руку, я поцеловал ее ладонь. «Как ты стала такой чертовски умной?»

Она вздохнула. «Я думаю, ты помогла мне научиться. Давай вместе составим план. Единственное, чему меня научила мама, что я сочла бы достойным, это то, что нельзя избежать сложной ситуации или, в данном случае, грубой и реальной опасности без достойного плана. Если у тебя его нет, то человек, пытающийся тебя распутать, уже победил».

«Согласна, и вы очень умная женщина».

Она вздохнула, в ее глазах читались страх и усталость от того, что она днями сталкивалась с одним и тем же дерьмом. «Не забывай об этом».