Парни были выспавшиеся и веселые. Только Вердан почему-то мрачнее тучи.

Мужчины — спокойные и довольные.

Манечка — какая-то радостно-возвышенная, словно сходила на свидание.

Пай сидел у меня на плече и приговаривал, что готов дать показания против Бардога в любом объеме.

А вот Амира… Амира была необыкновенно хороша. Она где-то раздобыла (вернее, подозреваю, это сделал Анадор) изумительной красоты платье. Выглядела просто сногсшибательно. У парней-боевиков прямо челюсти отвисли при виде нее.

При этой ослепительной красоте она была… злая, как дикий необузданный копызырь.

Я незаметно приблизилась к ней, пока Агрит с Анадором обсуждали, что и как с нашим главным делом.

— Чего, навязчиво приставал? — очень тихо спросила я у нее.

Амира резко взглянула на меня и бросила:

— Привет! Наоборот! Вообще не приставал! Представляешь себе? Чтоб его!!!

Я не выдержала и рассмеялась. Воительница была неподражаема в своих противоречиях!

К нам подошла Манечка и шепнула:

— И ко мне не приставал. Но это хорошо! Это правильно!

При этом она радостно сияла, ей явно хотелось поделиться какой-то новостью.

Мы с Амирой изумленно уставились на нее.

— Кто?! — спросили мы хором.

— Он… Гардан! — мечтательно протянула фея.

— А должен был? — очень осторожно спросила я, просто не зная, как реагировать.

— Причем тут вообще он?! — нахмурилась Амира.

— Ну… в общем… Мы с ним вчера ходили на свидание! — призналась фея.

— Ээээмммм… — ответили мы с Амирой.

И изумленно поглядели на Гардана, который стоял рядом с Агритом, но, оказывается с улыбкой поглядывал на нашу феечку.

…И тут открылась дверь, и нас пригласили в зал совещаний.

В общем, тогда я так и не узнала удивительную историю Манечкиной влюбленности.

А вот о Бардоге мы сразу узнали много нового.

Оказалось, что был не один, а целых три эпизода гибели истинных пар драконов — человеческих женщин — после взаимодействия с Бардогом. По-прежнему было неясно, что он с ними делал, но все три девушки покончили с собой сразу после контакта с ним. Два из трех драконов, потерявших истинных, сошли с ума.

Правда, доказанным (в плане наличия свидетелей), что Бардог общался с девушкой, был только один эпизод, поэтому именно он шел как причина заключения в тюрьму в давние времена.

Зачитывал материалы по Бардогу сам Правитель. Что могу сказать о нем? Обычный дракон — то есть очень статный и красивый мужчина — средних лет, темноволосый. Рядом с ним была его жена — драконица Монтера. Это разбирательство она, похоже, расценивала как повод принарядиться и была в потрясающем золотом платье.

Но… Знай наших! Я и не пыталась выглядеть красавицей, не тот повод. А вот Амира не уступала яркой брюнетке-драконице.

В целом, драконов было достаточно много. Женщин — буквально еще две-три, ведь дракониц в принципе очень мало — основная причина, почему раса такая малочисленная. Вспомним, именно от вырождения Анадор хотел спасти свой народ, когда призвал меня и принуждал к деторождению. Ведь человеческие женщины этого мира от драконов не рожают.

Некоторые пришли сюда, потому что это некоторое разнообразие, почти развлечение, как шепнул мне Агрит. Но в целом все выглядели серьезными и вдумчивыми. Развлекающихся лиц не наблюдалось.

Вопрос истинных пар — святое для драконов. Все были возмущены старинными преступлениями Бардога.

Самого его не было. Лишенный всякой магической подпитки, он все еще не пришел в себя. А тащить в зал бесчувственное тело никто не счел нужным — ибо зачем.

— Смерть преступнику! — крикнул кто-то, когда Правитель закончил зачитывать.

— И все же в древности он был подвергнут не смерти, — заметил Правитель. — Его заключили в древнюю тюрьму «до пересмотра дела». А потом, видимо, действительно забыли… И он выжил. Кстати, его древние преступления наводят на мысль, что он считал, будто истинной парой дракона не должна быть человеческая женщина. Ведь тогда — как гласят бумаги — было всего четыре таких истинных пары. И троих из них он уничтожил.

— Я помню его! — вмешался один из драконов, что выглядел много старше других. — Что он сделал, по крайней мере, с одной женщиной, в итоге выяснили. Там было жесткое насилие и принуждение к самоубийству — чтоб не лишать дракона-истинного шанса найти драконицу и принести потомство. «Любишь его — умри!» — говорил он. Эта фраза впечаталась мне в память. Так что твоя версия, Правитель, верна.

— Однозначная смерть, — сказала Монтера.

— Подождите. Мы еще должны рассмотреть его нынешние преступления. И оценить его опасность для цивилизации, — не согласился с ней муж. — Анадор, Агрит, прошу…

Наши драконы рассказали часть нашей истории, что касалась Бардога.

— Кстати, — задумчиво почесал подбородок Правитель, — не исключено, что когда преступник предлагал вам дружбу, то преследовал совершенно другие цели. Например, втереться к вам в доверие, а потом убить ваших истинных. — Меня передернуло. История обрастала новыми зловещими нюансами, и это пугало. — …Он не мог не заметить, что, вероятно, тут есть две женщины, подобные его жертвам из прошлого.

— Мог и не заметить, — не согласился Анадор. — На тот момент мы никак не проявляли отношение другу к другу. А определить истинность извне, как известно, невозможно.

— И все же… я думаю, он подозревал, — усмехнулся Правитель.

Затем выступили Астин и Тарм — рассказав свою часть истории. Оба от всей души благодарили «истинную Анадора» Амиру, и она, кажется, смирилась, что ее так называют. Ослепительно улыбалась, вызывая восхищение охочих до женской красоты драконов.

Правитель предложил высказаться и всем желающим.

Желающим оказался Гардан — который более красочно описал, что натворил Бардог в другом мире. Подчеркнул, что умерло двое студентов и настаивал на немедленной казни.

Потом выступил Ануэй, хорошенько обложил Бардога «огнебздуном паршивым» и рассказал, как нашел умирающих парней-боевиков. Парни подтвердили каждое его слово.

Больше никто не полез — ведь картина была ясна.

— Что же… — в очередной раз почесал подбородок Правитель. — Теперь мы должны решить его судьбу. На этот раз ошибок быть не должно — потому что преступник обладает уникальной способностью вытягивать силы из любого и в перспективе мог бы стать самым сильным магическим существом в мире. По сути, у нас два варианта. Казнить немедленно. Или содержать под полным контролем, изучить природу его способности — чтобы на будущее знать, как избежать подобных метаморфоз у драконов. А потом казнить.

— Второе — слишком опасно, — тут же вмешался Анадор.

— А я не уверен, что оставить вопрос не исследованным, менее опасно… — сказал Правитель.

«Вот ведь! — подумала я. — Только этого не хватало. А ведь слово Правителя, наверняка, самое главное!»

Из зала раздалось несколько одобрительных криков. Остальные драконы задумчиво молчали.

У меня же сердце ушло в пятки. Неужели сегодня это все не закончится? А вдруг Правитель и вовсе хочет изучить способность Бардога, чтобы самому ее использовать? Ну, утвердить свою власть, или что-то еще…

Крики стихли и повисла тишина.

— Кгм… Хочу сказать, что…— начал Анадор, и они с братом переглянулись.

И тут, прежде чем ректор начал вещать, с моего плеча взлетел маленький дракончик.

Завис, как колибри — это уже вызвало у всех улыбку — и громко сообщил:

— Я хочу высказаться! Послушайте!

— Это же копызырь! — раздалось несколько голосов из зала.

— Да, копызырь! — на лету кивнул головой Пай. — Но копызырь особенный. Я имею право слова! Правда, о Правитель?

Правитель, улыбаясь, кивнул.

— Мои особые способности и преимущества знакомства с драконами позволили мне тоже стать драконом! Поэтому я считаю себя вашим собратом, — некоторые драконы начали смеяться в кулак, но открыто высмеивать малыша никто не стал, что, конечно, говорило в их пользу. — Итак! О, драконы, сегодня переломный день в вашей истории! Сегодня вы должны выбрать, что для вас важнее — всеобщая безопасность или амбиции! Ведь желание знать, как высасывать силу, по-другому не назовешь! Зачем оно, если не для того, чтобы его использовать в своих целях…