— Не понимаю, он что, под землей прячется? — поежилась Амира.

— Думаю, да, — ответил я. — Только, боюсь, не со стороны нашего мира. Иначе я ощутил бы его, под какой бы толщей земли он не находился. Он прошел обратно через портал в подземном коридоре — и находится на территории моего мира. Вопрос, что ему там ловить…

— Да уж, как-то не верится, что он решил сам себя заключить обратно в камеру, — усмехнулся Гардан, встав рядом со мной.

— Может, у него осеннее обострение? — предложил свою версию Пай. — Он ведь явно псих. В смысле — психически ненормальный драконий объект, как сказал бы настоящий исследователь.

Он летал над отверстиями в земле и делал вид, что выискивает особые приметы. На самом же деле — просто наслаждался тем, как он теперь здорово порхает. Кстати, в отличие от настоящих драконов у него выявилась способность зависать в воздухе на одном месте, быстро-быстро махая крылышками. Весьма опасно для стоящих внизу, если хулиган вдруг решит справить нужду.

— Так не осень ведь вроде… — Дарток принял слова малыша всерьез.

— Какая разница, — парировала летучая «энциклопедия». — У него в душе осень всегда. Вот обострение и подвалило. Я вам как специалист говорю.

— В общем, я думаю, что он — когда понял, что тот портал давно не существует — прилетел сюда, рассчитывая проникнуть в какую-нибудь камеру, у которой есть связь с внешним миром. Он ведь может и не знать, что тюрьма давно не используется, — продолжил рассуждать я. — То есть мог допускать, что здесь томится кто-то, кому могут хотя бы раз в год подбрасывать еду. Или, допустим, приходить, чтобы вести душеспасительные разговоры. Мы ведь не знаем, какие особенности содержания заключенных были в старые времена… Соответственно он решил проникнуть туда. Возможно — убить заключенного. Или сговориться с ним. И ждать, когда к нему придут, чтобы рвануть во внутримировой портал, ведущий в эту камеру…

— А дальше он, не иначе, нашел следы твоего побега. По состоянию камеры догадался, что тебя заключили совсем недавно, — продолжил за меня Гардан. — И решил обосноваться в твоей камере в надежде, что «за тобой придут».

— Совершенно верно, — сжал зубы я. — И ведь беда в том, что за мной — чисто теоретически — вполне могут прийти. Не исключено, что брат все же захочет выпустить меня. Или придет поговорить. Или, допустим, моя истинная расскажет ему про копызыря, и он пойдет требовать у меня ее сумку в обмен — например — на более удобные условия тюремного содержания. Вариантов сколько угодно… И в любом из них получается, что Анад может очень сильно вляпаться. Равно как и весь наш мир…

Сердце похолодело при мысли, что мерзавец — хотя бы теоретически — может вырваться в мой мир. Прямо в Академию! А в Академии учится Елена…

И эта опасность покруче всего, что может сделать с ней Анадор.

— Так чего же мы ждем?! — возмутилась воительница Амира. — Полезли туда! Мы должны скрутить его, пока он не натворил дел еще и в твоем мире!

— Стой! — Гардан положил руку ей на плечо. — Для начала мы должны подготовиться. Например, решить, как именно мы пойдем. И какое оружие нам понадобится.

— Верно. Потому что на той стороне магии может не быть ни у него, ни у нас. Придется опираться на оружие и свои физические навыки, — сказал я.

Достал и покрутил в руке меч, который мне Гардан пожаловал еще в Академии. Остальные тоже провели ревизию оружия.

Пай раскрыл крошечную пасть и продемонстрировал вполне себе драконьи клыки. Потом выставил когти — как летающая кошка.

— А вот Амира с Паем, думаю, останутся тут, — задумчиво заметил Гардан, рассматривая грозное оружие драконо-копызыря. — Результат нашей экспедиции неизвестен. Кто-то должен быть тут, чтобы привести подмогу, если потребуется.

В общем, ценой невероятных усилий удалось уговорить их остаться. После чего стали решать еще одну проблему.

Да, я дракон и вижу в темноте. Это хорошо помогло мне во время краткого заключения. Но мои друзья не обладали такой способностью.

— Думаешь, мы совсем дураки? — рассмеялся Дарток.

И извлек из карманов дорожного плаща три каких-то камня.

— Магические светильники не будут там светиться… — скептически сказал я.

Впрочем, в представленных им голубых камнях не было даже доли магии.

— Опять же — думаешь, мы, местные, придурки? — продолжил веселиться маг. — Это кристаллы породы бурэй. Повсеместно используются как осветительные приборы. Они, видишь ли, светятся в темноте. И чем темнее — тем сильнее светятся. Какой-то физический механизм — до сих пор не выяснено какой. Просто такая порода.

— Отлично! — сказал я.

По крайней мере тут нет никаких проблем.

Через полчаса мы с Гарданом и Дартоком спустились через «мое отверстие». Пошли по коридору. В какой-то момент мы заметили то, чего я не увидел во время своего бегства — такой же проход в камеру, как тот, через который выбрались мы с Паем.

То есть путь, которым спасся преступник.

Мы решили заглянуть и обследовать камеру. Вдруг найдем что-то наводящее на мысли о реальной личности негодяя. Вернее, мы с Гарданом полезли внутрь, а Дарток — на всякий случай — остался снаружи.

В камере было грязно, загажено — а чего еще ожидать от помещения, где столетиями томился узник. В углу текла вода — что объясняло, как он не умер от обезвоживания. Кроме того, валялись панцири каких-то среднего размера насекомых и несколько скелетов, похожих на крысиные.

— Хм, теперь понятно, что он тут жрал, — поморщился Гардан. — Вообще плохо себе представляю даже один год на такой диете. Немудрено, если рехнулся.

— Да уж, — усмехнулся я.

Больше ничего интересного мы не нашли. Ну разве что запах.

Камера, разумеется, пропахла узником. И теперь я знал его обычный физический «аромат». Он был смешан с вонью экскрементов и немытого тела, но все же индивидуальный запах дракона тоже был легко различим.

— Пойдем. Теперь, думаю, я смогу поработать поисковой собакой, — сказал я.

— У вас такое острое обоняние? — удивился Гардан.

— Хуже, чем у псов и волков оборотней, но весьма неплохой. Во много раз лучше человеческого, — сообщил я, и мы вернулись к Дартоку, который стоял в коридоре со светильником и мечом наперевес — ведь кто знает, вдруг именно сейчас по коридору пройдет наш злодей.

— Непривычно так без магии, — признался он. — Не могу сказать, что во время вашего отсутствия я чувствовал себя бравым боевым магом.

Да, магии у нас уже не было. Ни у меня, ни у друзей. Так что тюрьма действовала не только на драконов, но и на всех магических существ.

— Если судить по запаху, он пошел туда, — я указал вдаль коридора. — Как и думали — в мою камеру.

Теперь мы двигались медленно, постоянно присматриваясь. Но я ожидал, что по мере приближения к источнику запах будет усиливаться, а он, напротив, становился все слабее. Даже при входе в подземелье на другой стороне портала он был выражен ярче — просто тогда я еще не умел вычленять этот едва различимый запах из множества других.

— Вот здесь! — тихо сказал я.

Поднял голову, чтобы найти отверстие, через которое мы с Паем тогда спустились из камеры в коридор.

Прохода не было. Вместо него был гладкий каменный потолок.

— Он что, закрылся изнутри? — удивился Дарток.

***

Анадор ин дер Варт

Когда я очнулся, страшно болела голова. Попробовал сесть — и движение отозвалось особенно сильной волной боли.

Думать было совершенно невозможно.

Зная, что тут меня никто не услышит, я позволил себе стон и все же рывком сел.

Ощупал череп на предмет тяжелых повреждений. Все волосы и шея были в липкой, кое-где подсыхающей жидкости. То есть в крови.

Правее темечка вздулась огромная шишка. Но проломлен череп не был, что повышало шансы на выживание. Либо трещина была совсем маленькая и уже начала зарастать.

Теперь открыть глаза и подползти к тому ручейку, что должен быть в углу камеры. «Попью воды — станет лучше», — подумал я.