Вот и в чем ее умысел? Зачем она отправила нас сюда?

— В смысле — вляпались? — удивился копызырь, высовываясь из корзины. — Мы как раз «вЫляпались»! Отличное слово я придумал?

— Вляпались — потому что это не наш мир. Где-то под землей мы прошли через портал в другой мир.

— Ты с чего это взял-то? — заверещал Пай.

— Посмотри, — я указал рукой на небо. — Здесь три луны. А в нашем — всего две.

— Ммм… Может, пока мы сидели под землей, третья выросла? — с надеждой прошептал Пай.

***

Лена Петрова

— А я говорила! — победно воскликнула я и зависла.

— Хм… Кгм… — поперхнулась Манечка. — А кто ты такой, прости, пожалуйста? И куда вы дели Генда?

Несколько мгновений больной смотрел на нас ошарашенно. Видимо, во время прежней беседы он не до конца проникся могуществом Манечкиного артефакта. И теперь, когда мы вывели его на чистую воду, испытывал шок.

Потом в его глазах возникла откровенная злость.

Он простер руку и… в двери скрипнул замок. Что однозначно указало на то, что перед нами — маг, обученный и творящий магию вполне непринужденно.

А дальше это неведомое создание в образе Гендвалина очень так бодро встало с кровати. С явным наслаждением стянуло повязку с головы и угрожающе пошло на нас с Манечкой.

— Кто я да что — вам совершенно не нужно знать! — сказал он.

Мы, конечно, не отступили, а Манечка тоже махнула рукой — и два стула, что здесь были, пролетели в воздухе и образовали заслон между нами и рассерженным магом. У меня сердце колотилось как бешеное. Но я внезапно вспомнила, что я — маг Общей Стихии. В перспективе — самое могущественное существо из трех здесь присутствующих.

Напряглась, вспоминая урок магистра Ануэя, и образовала на руке вихрь Общей стихии. Вошла в контакт с ней — и превратила в сноп пламени.

— Не подходи — спалю к такой-то матери! — крикнула я.

Манечка с уважением поглядела на меня. Маг же застыл. Явно мое могущество вызвало у него новый когнитивный диссонанс.

— Как можно спалить к матери? И к какой такой матери? — как-то даже растерянно переспросил он.

— А вот к такой-то! — с наслаждением ответила я. — Говори правду, только правду и ничего, кроме правды.

— Девочки, может поговорим? — теперь этот неведомый гад сладко улыбнулся. — Будем драться — еще неизвестно, кто выйдет победителем. Вы сильны, но еще студентки. А разломаем тут все — никому из нас сладко не покажется.

— Так мы поговорить и хотим. Хотим правды! — ответила я. — Открой дверь и перестать надвигаться, как поганый маньячина. Тогда я не брошу в тебя это пламя.

— Хорошо, — пожал плечами он, снова направил руку на дверь, и замок скрипнул во второй раз.

— Еще стулья на место поставь, — велела ему Манечка.

Маг снова пожал плечами и переставил на место стулья.

— Еще какую-нибудь мебель подвигать? — осведомился он с усмешкой.

— Нет, достаточно, — сказала я. — Теперь садись на край кровати. Сложи руки на коленях. Мы сядем тут, — я указала Мане на стулья. — Говорим мирно. Никто ни в кого ничем не кидается. Но я всегда держу свою магию наготове… — я выдохнула, и огонь на моей ладони погас.

В общем, мы все расселись. И тут этот паразит снова усмехнулся:

— Дуры вы, девочки. На мне по-прежнему подписка о неразглашении. Вы и узнали-то чудом, что я не этот ваш студентик — потому что мне пришлось говорить неправду. Как допрашивать-то будете?

— А мы и будем пользоваться этим способом, — коварно улыбнулась Манечка. — Ты будешь врать, а артефакт нам это покажет. Как «да-нет», от которого ты прежде отказался. Кстати, выйдешь чистым из воды, потому что ты как бы разглашать-то ничего не будешь. Итак, тебя ректор попросил занять место Гендвалина?

— Нет, — издевательски пожал плечами маг.

Артефакт вспыхнул красным.

— Это мы уже знаем, давай попробуем узнать, когда он это сделал, — сказала я. — Он это сделал, когда Гендвалин попал в больницу?

— Нет.

Красный.

— И сделал это… потому что сам Гендвалин… погиб во время катастрофы? — в ужасе спросила Манечка.

В общем-то, да, это была логичная версия… Мое сердце тоже похолодело. Я совершенно не желала смерти парню, с которым то ли была знакома, то ли нет.

— Да.

К счастью, артефакт мигнул красным…

— Уфф! — рассмеялась Манечка. — То есть ректор не менялся с Гендвалином внешностью, только с тобой?

— Я не знаю, как на это отвечать. Сложный вопрос. Да или нет тут можно трактовать по-разному, — издевательски ответил маг. — К тому же… вы все-таки дуры, девочки. Неужели вы думали, что, если на мне подписка, а эта девушка — истинная пара ректора, то мы будем все это обсуждать, а он ничего не узнает? Про себя могу сказать одно — я неплохой актер. И неплохо тянул время… Жаль, вы не захотели еще подвигать мебель…

Дверь распахнулась, и на пороге появился Анадор.

«Ну мы и дуры, — подумала я. — Прав он — последние дуры! Непростительные дуры! И чего теперь ждать?»

— Видит Бог, моя милая, — улыбнулся мне Анадор. — Я не желал этого делать. Вы — займите свое место, — кивнул он магу. — И повязку наденьте. — А нам с Манечкой протянул руки, словно предлагал нам взять его под руки с двух сторон. — А вы, дамы, пройдемте. Обещаю — больно не будет.

***

Агрит ин дер Варт

— Что же, портал двухсторонний, — сообщил я, вылезая из-под земли. — Находится примерно там, где я впервые снова ощутил магию. Точнее сказать не могу — он из класса ускользающих порталов. Остается понять, зачем она нас отправила сюда.

— Вредина она, вот и отправила! — насупился Пай.

За время моего отсутствия он съел несколько тыблок из корзины с провизией, но вскрыть еще одну бутылку вина не осмелился. Все же малыш был сознательный.

— Не уверен. Она, как минимум, помогла нам выбраться из тюрьмы — здесь всяко веселее, чем там. Но сдается мне, что из этого мира должен быть и другой проход в наш мир. Что же, пойдем странствовать, — я усмехнулся.

На самом деле на душе было паршиво. Всякая эйфория по поводу освобождения прошла, как не было. Но было и кое-что хорошее. Теперь, когда передо мной был целый мир, пусть и не мой, я мог активно действовать, а не прозябать без магии и способности обернуться.

— Пойдем? — приуныл копызырь. — А отметить освобождение? Ты прав — все же мы теперь не подземные черви, надо бы выпить за это!

— Я хотел сказать — полетели, — усмехнулся я. — Отметить? Отметим вечером… тьфу, утром. Когда либо выберемся в свой мир, либо остановимся отдохнуть.

— Ладно. Но я Ленке расскажу, какой ты живодер, — сказал копызырь. — Будет знать, как доверять меня всяким драконам.

Я улыбнулся и никак не ответил. Было не до того.

Обратился драконом. Мы с Анадором оба черные драконы. Близнецы, равные по размеру и силе в любой ипостаси.

Обратившись, я, разумеется, начал слышать мысли копызыря. На самом деле малыш боялся намного меньше, чем показывал. И доверял мне тоже сильнее, чем говорил. И да, как и я, он очень тосковал по Елене и волновался за нее. Я умилился, но решил больше не читать его, как не стал бы без разрешения читать мысли любого своего друга. Объяснил ему принципы ментального общения. Малыш, кстати, сообщил, что он частично ловит эмоции и мысли Елены, поэтому ему это все не в новинку.

— Но я требую, чтобы ты не читал мои тайные мечты! Мои мечты о девочке-копызырихе с болота с красными ягодами! — сообщил он.

Это был откровенный блеф, потому что за то время, что я еще «читал» его, никакой девочки там не заметил. Пай, похоже, благополучно забыл про нее, в его сердце она не царила.

Там была одна лишь Елена. Как и в моем. Просто в другом ключе.

В общем, копызыря я забросил себе на шею, а корзину пришлось подцепить когтем. Не слишком удобно, но все же. Потому что расстаться с провиантом Пай отказывался. Неизвестно, когда еще мы найдем еду.

А вот когда я взлетел, настроение поднялось. Все же полет — наша стихия. Я чувствовал свободу, силу, радость поднебесья. Внизу простирались леса и реки. И никого из разумных местных жителей. Только какие-то травоядные животные паслись на границе леса. Да птицы резко пикировали вниз, завидев дракона.