Что, если, ректор получил оповещение, что я опять обсуждаю опасную для него тему? И тогда, если вдруг одна из наших версий верна, то даже не знаю, чего от него ожидать.

В конечном счете ему и сейчас ничто не мешает меня «экспроприировать», как выразилась Манечка при встрече.

Ладно. Интуиция подсказывала мне, что опасность возникла конкретно сейчас. Все, что мы говорили про Гендвалина, может сойти с рук. А вот тему про близнеца нужно замять. Срочно!

Что свидетельствует о том, что… Так, эти мысли тоже не стоит пока культивировать. Ведь, не дай Бог, этот махинатор Анадор примет драконью ипостась и все прочитает у меня в голове.

Кошмар какой-то!

Обложил со всех сторон. А я не профессиональный шпион, чтобы разгадать все изощренные планы дракона и обыграть его.

Я всего лишь девочка-попаданочка! У которой еще и отняли любимого копызыря.

Очень хотелось, чтоб версия про другого дракона — моего истинного — оказалась правдой. Чтоб он явился и защитил меня. Утешил. Потому что при встрече с ним я собиралась горько плакать. Плакать, пока не надоест.

Только вот сейчас нужно было соображать и действовать самой. Нужно, хочу я или нет, а стать той самой хитроумной шпионкой на вражеской территории.

— А что вообще с Гендом? — спросила я, чтобы перевести разговор в другое русло.

Ничего лучше не придумала.

— В лазарете он, — вздохнула Манечка. — Он там сильно ударился, когда у вас у всех под ногами разверзся пол — по крайней мере так об этом рассказывают очевидцы. Тебя ректор лечил. А ему повезло меньше — лежит в лазарете. Хочешь, сходим к нему? Там вроде приемные часы еще не закончились. Заодно прижмем его к стенке, менялся ли он внешностью с ректором.

— Пойдем, — я решительно поднялась на ноги. — И пусть только попробует соврать. У тебя, Мань, есть какой-нибудь артефакт для определения лжи, а?

— Есть, — коварно улыбнулась моя бесценная подруга. Залезла в ящик и извлекла на свет Божий небольшой шарик. — Загорается красным, когда лгут. С ректором не сработает. А вот с Гендом — должно.

— Эээ… А если они меняются, то вдруг там как раз ректор, а не Гендвалин? — осенило меня вдруг. — Ну, если твоя сумасшедшая версия верна!

— Слушай, мы либо идем, либо нет. Если там ректор, то мы это все равно узнаем. Если говорят правду, то «лже-детектор» загорается зеленым, — она хитро улыбнулась. — А если там тот, на ком артефакт невозможно использовать, то вообще никак не будет загораться.

— Ты гений, Маня! — сказала я и не удержалась — поцеловала эту гениальную девушку в щеку.

— Ну, ты прямо это… Да ничего особенного я не сделала, — засмущалась Манечка, не избалованная вниманием подруг. — К тому же я ведь не сказала тебе сразу, что он и на правду реагирует.

В этот момент шарик неожиданно загорелся зеленым…

***

В местном лазарете все было устроено очень мило. Широкие коридоры, уставленные цветами в кадках. В отделении травматологии (оно так и называлось) дежурил вполне себе вежливый молодой маг-доктор.

— Подскажите, студент Гендвалин в какой палате? — непринужденно осведомилась у него Манечка.

— В этой, в палате «красного солнца», — махнул на дверь ближайшей палаты маг. Я глянула на дверь. Номера на ней не было, но действительно красовался значок в виде алого небесного светила. — Только, ребята, к нему сейчас нельзя. У него ректор.

Мы с Манечкой переглянулись и буквально хором грянули:

— То есть как это — ректор?

Ведь если там сейчас и Гендвалин, и ректор, то… каждый из них на своем месте.

И, собственно говоря, чего это я? С паршивой овцы — хоть шерсти клок. Я тут, знаете ли, объявлена истинной ректора. Значит, могу попроситься к ректору в любой момент.

— А я — истинная пара ректора. Должно быть, вы слышали, что такая появилась, — «мило» улыбнулась я магу. — И мне срочно нужно к нему!

— Сейчас я спрошу у него… — растерялся маг. Ведь понимал, что если он не пустит истинную к ректору, то может от ректора получить на орехи. Но, с другой стороны, нет никаких доказательств, что я та, за кого себя выдаю.

Тут, знаете ли, целая Академия девиц, мечтающих быть истинной ректора! Кроме меня и Манечки, конечно.

— Не нужно, я сама спрошу! — рявкнула я (прямо сама себе поразилась).

А дальше поразила всех своей наглостью. Надеюсь — в самое сердце.

Схватила за локоть Манечку, кинулась наперерез магу к двери в палату, рванула ее на себя.

«Надо же — не заперто!» — пронеслось у меня в голове.

— Он же нас… меня… прибьет! — тихо простонала Манечка.

— Я тебя прикрою. Пусть только попробует прибить! — тихо шепнула я ей.

Перед нами предстала… удивительная картина.

Анадор сидел возле постели, в которой лежал Гендвалин, и нежно держал его за руку. Видимо, лечил. Причем голова парня была забинтована, но лицо оставалось узнаваемым.

Это действительно были ректор и Гендвалин.

— Эээ… — сказала Манечка и попыталась юркнуть обратно в коридор.

— О, Лена… И Манечка… — слабым голосом сказал Гендвалин.

— Дорогая! — широко улыбнулась Анадор.

Отпустил руку больного и встал мне навстречу. Хорошо хоть целовать не кинулся.

— Дорогая? — а это был голос несчастного мага из коридора, который заглянул вслед за нами. — Если что, великий магистр, простите, девушка утверждала…

— Девушка правильно утверждала, — Анадор все же подошел и обнял меня за плечи. Паразит. Не вырываться ведь при всех. Конечно, очень хотелось расставить все точки над «и». Но не опрометчиво ли я поступила, что сама назвала себя его истинной и ворвалась сюда? — Это моя истинная пара — Елена ин дер Петрова. Прошу пропускать ее всегда. В том числе если она снова захочет навестить своего героического друга.

Гендвалин слабо улыбнулся.

А мне стало очень его жаль. Ведь даже если он менялся с ректором, травмы у него самые настоящие. И рисковал своей жизнью ради нашего спасения он тоже по-настоящему.

Решила заранее ему все простить — если, конечно, поклянется не повторять ничего подобного.

Маг закрыл дверь в коридор.

Манечка сделала вид, что она не фея, а мышь. Залезла в угол и притворилась, что ее тут нет. Правда, я заметила, что в руке она сжимает свой артефакт и даже на него посматривает.

— Милая моя Елена, — Анадор, наконец, отпустил мои плечи. — Мне хочется надеяться, что ты просто соскучилась по мне. Но полагаю, что вы пришли проведать своего друга. Кстати, представишь мне свою подругу? Это та самая Манечка, с которой ты захотела разделить комнату, пока я не прикуплю особняк в округе, достойный тебя?

Особняк. Час от часу не легче.

Ладно, как говорила одна героиня, об этом я подумаю завтра.

— Да, это Манечка, — сухо ответила я. — Просьба распространить на нее все поблажки, что могут быть сегодня оказаны мне.

— Несомненно, — ректор доброжелательно улыбнулся Манечке.

А она молча поклонилась, продолжая косить под серую-пресерую мышь.

— Про особняк впервые слышу… — пробурчала я. — Я вообще хочу жить в общаге до окончания Академии. Но так или иначе…

На самом деле я не знала, что говорить дальше. По идее мы пришли сюда, чтобы проведать Генда и узнать, менялся ли он внешностью с ректором. Но теперь получалось, что мы ничего не узнаем. Спросить в лоб — Манечкин артефакт на ректоре не сработает. А допрашивать при нем Генда — просто опасно.

И как избавиться от Анадора — непонятно…

Вот дура! Зачем я рванула сюда?! Нужно было спокойно подслушивать под дверью!

Но тут мне на помощь пришел сам Анадор.

— Я очень рад видеть тебя, дорогая моя. Но сеанс лечения окончен, а вы, должно быть, хотите побыть в своей студенческой компании. Можете провести тут около получаса — это не нанесет вреда здоровью героя. А я позволю себя откланяться. Завтра жду тебя на наш первый урок — сразу после официальных лекций. Если, конечно, ты не пожелаешь вернуться в  наши  апартаменты сегодня.

На глазах у удивленной публики он натурально откланялся — то есть покивал головой. Наклонился, поцеловал меня в щеку. И отбыл в коридор.