Нам было хорошо друг с другом и в постели тоже. Наверное, поэтому Адам цеплялся ко мне и снова пытался втянуть в себя. Томно в глаза заглядывал, в губы шептал, нежно обнимал. Адамом просил звать, нежно, трепетно, как раньше…
Зачем? Вероятно, чтобы закрывать все потребности не выходя из дома: одна любовница на работе; вторая тоже под рукой. Удобно. Сафаров всегда ценил комфорт. Даже его забота о моем сыне — способ повысить удобство и погоду в доме: заполучить мою благодарность и добиться зависимости. Не выйдет! Я больше не Олененок. Я смогу сама! Сама… Только почему-то я чувствовала себя беспомощной и виноватой.
— Мам, что, вообще никак? — я объяснила сыну, что с лагерем ничего не выйдет.
— Сабина, ты будешь молочный супчик, или тебе кашу сварить?
Роза Эммануиловна уехала на несколько дней, и за завтрак отвечала я. Вообще няня не обязана, но как можно оставить детей голодными. И некоторых родителей тоже. Для Адама я сделала шакшуку и подрумянила на сливочном масле чиабатту. И кофе, черный, густой, две минуты на открытом огне в медной турке. Да, я все еще помнила: не хотела делать как ему нравится, но руки сами, мышечная память.
Сабина кивнула, и я поставила перед ней горячий суп с маленькими макаронами. Тима не ел, ложкой расстроенно вылавливал лапшу и складывал на бортики.
— Тима, не получается. Я вчера узнавала, — и покачала головой. — Нет мест.
— Дядя Адам обещал… — заикнулся сын, но я не позволила развить тему. Не нужно привыкать к помощи чужих, в особенности тех, кто уже забыл о своих обещаниях.
— Нет, Тимофей! — и тише добавила: — Это слишком дорого. Мы не можем позволить себе этого. Просто не можем.
Да, такая правда жизни. Чтобы не отвыкать от халявы, лучшек ней не привыкать.
— Доброе утро, — Адам вошел при полном параде. Сорочка белоснежная, брюки темно-синие, на запястье массивные часы с золотым браслетом — сороки-белобоки на него нет! Волосы убраны назад, отрывая красивое лицо с густыми темными бровями и ресницами, слишком кокетливо загнутыми — повезло; ворот рубашки свободно распущен, кожа бронзовая, и это не загар — Адам везде такой. Свеж, пахуч, доволен. Единственное, что выбивалось из образа, — плюшевые тапочки с мишками. Мило. А еще взгляд слишком цепкий и острый, а улыбка на губах отдавала горечью. Сколько он слышал из нашего диалога?
— Привет, доча, — поцеловал Сабину, а моему сыну протянул крепкую крупную ладонь: — Здорово, Тим.
— Здравствуйте, — он пожал, но губы все еще были обиженно надуты. Тима никогда не высказывал и не психовал, не получая желаемое, даже маленьким в магазинах не хватал товар в надежде, что я сжалюсь и куплю. От этого было еще горше: ребенок даже в нежном возрасте усвоил, что лишних денег у нас нет. Для кого-то это хорошо — не канючит, но для нашей семьи это маркер — эконом-класс.
— Что кислые с утра?
Я промолчала. Сын тоже. Только Сабина в блокноте старательно вывела «мы сладкие».
Затем еще что-то, но показала исключительно отцу.
— Тим, я замотался на работе, забыл про лагерь, — честно признался. — Сегодня займусь вопросом.
Я распахнула глаза и молча наблюдала. Ну зачем?! Это про себя орала. Я ведь все уже решила! Если не получится, то Тимофею будет еще обиднее.
— Не нужно, — Тима поднял глаза на Сафарова, сидя рядом с ним. Темная голова склонилась к светлой: подбородки одинаково подняты, даже брови сдвинуты узнаваемо. Разве можно этого не видеть! — Для нас это очень дорого, — рационально рассуждал сын. Он не сказал, что я против или у меня нет денег. Мы — семья, и мой сын этого не забывал! — И мест нет, — вздохнул.
— Ну-у-у, — протянул Адам, — два места точно будет! — уверенно заключил.
— Два? — Тима вскинул голову и как-то усиленно заработал ложкой.
— Конечно! — воскликнул Адам и широко улыбнулся, подмигнув дочери. — Саби тоже хочет с тобой, а ей защитник нужен! Куда она без тебя?!
Сабина активно закивала, а Тима посмотрел на меня вопрошающе. Слово за мной, против меня сын не пойдет, а я… Я хотела видеть его счастливые глаза. Да, отец мог бы дать ему больше в плане финансов, сейчас это заметно невооруженным глазом. Две разные жизни, буквально на контрасте.
— Вы ешьте, — вымучила улыбку. — Приятного аппетита, — поставила перед Адамом горячую сковороду с шакшукой.
— А ты? — спросил он, хмурясь на мои попытки уйти из малой столовой. Небольшой закуток на солнечной стороне с выходом на террасу. Очень домашнее место, семейное: с витражами, зеленой лужайкой и уютными креслами вместе чопорных стульев.
— Я не голодна, — отмахнулась. Не хотела садиться с ними. Это слишком. Это слишком ярко демонстрировало, какими мы могли бы быть.
— Садитесь, Александра, — Сафаров лично помог мне. — Сделать вам бутерброд?
Мы смотрели друг на друга с минуту. Он жене умел!
— А сделайте!
Через двадцать минут, уже даже дети успели поесть и убежать, а шакшука остыть, передо мной поставили красивую тарелку с горячим сэндвичем с яйцами и рыбой, нарезанную брынзу и помидоры черри — так, для украшения. Удивил!
— Вкусно, — поблагодарила, облизнув губы. М-м-м, майонезик!
— Кофе потрясающий, — Сафаров не спускал глаз с моих губ. Я даже застеснялась. — Ты варишь его как истинная дагестанская женщина.
— Адам Булатович, — проигнорировала замечание, — если у вас действительно получится с лагерем, за Тимошу вычтите сумму из моей зарплаты.
Так будет честно и справедливо! Мой сын — моя ответственность!
— Саш, ты серьезно думаешь, что я возьму с тебя деньги?
— Сафаров, а когда ты стал олигархом? — не выдержала я. — Ты же деньги не рисуешь, в самом деле!
У него хороший дом в престижном районе, руководство одним из лучших в столице медицинских центров, а операция у Сафарова, если она не по квоте, стоила сотни тысяч рублей, и те не менее он не миллионер. Деньги он зарабатывал, а не из воздуха делал!
— Слушай, вай, красавица, — парадировал акцент и манеру разговора прямо из популярных мемов, — за мной целая диаспора: орехами, специями, сыром торгуем!
Я рассмеялась. Забыла, что у него интеллектуальный труд шел рука об руку с точками на
рынках. Может, неу Адама лично, но у семьи и родни точно, а их очень много!
— Я настаиваю.
— И я настаиваю, — быстро принялся за шакшуку. — Корми меня и пои своим волшебным кофе, и мы в расчете.
— Но… — не успела: доел и убежал.
Днем у нас с детьми были планы: я обещала им сходить в кино на новый мультфильм, а они мне — терпеливо пробежаться по магазинам. Адам попросил обновить гардероб дочери к осени и передал мне свою банковскую карту для необходимых трат. Я посмотрела бирки на ее нарядах, иногда просто кукольных, чтобы примерно представлять, какие магазины нам нужны. Да, это не стандартный детский массмаркет. Я лично не видела нужды покупать детям футболки по пять-семь тысяч за штуку, но дело хозяйское. Обувь да, нужна хорошая, удобная, правильная.
— Я позвоню, когда нас нужно будет забрать, — договорилась с водителем. Все-таки личное авто — очень удобно, особенно если не нужно быть за рулем. Права у меня были, а вот на машину я пока копила. Тренировалась в основном на кошках, точнее, на каршеринге.
До мультфильма было время, и мы даже успели кое-что прикупить. Хорошо, что Тимоша, как и многие дети, не любил выбирать и примерять одежду — соответственно и не обижался, что ему ничего не купили: джинсы, футболка, кроссовки — что еще пацану нужно для счастья?!
— Мам, давай бургеров поедим и картошку фри, а?
Я очень тяжело вздохнула. Сабина фастфуд не ест, меня предупреждали.
— Пожалуйста-препожалуйста! — сложил руки в молитве.
— Саби, — достала из сумки блокнот, — ты чего-нибудь хочешь? Голодная?
Она взяла его и написала, что не пробовала картошку фри. Никогда. Ясно. Ее отец точно меня убьет… Няня еще и с медицинским образованием, а детей гадостью и трансгенными жирами кормить собралась!
Мы едва успели подняться на четвертый этаж торгового центра: я с пакетами, сумочкой, телефоном, который звонил как всегда не вовремя, и, естественно, детьми. Нападения я никак не ожидала.
