— Почему я? — спросил я, не скрывая своего недовольства. — Вы же видите, у меня не слишком-то клеится с дамами…

— Министр поручил это дело мне, и я не могу доверить его случайному человеку. А вы — мой адъютант, — полковник был тверд в своих намерениях, и я понял, что мне его не переспорить.

Я выдохнул и уточнил:

— И что за дама у нас скучает в одиночестве?

— Вы наверняка ее знаете! — оживился Клаус. — В кино же ходите… или ходили прежде? Это сама Лени Рифеншталь, подруга рейхсминистра, знаменитость!

Я слышал это имя, но не видел ни одного фильма с ее участием. Хотя… кажется, знаменитый «Триумф воли» — как раз ее режиссерская работа, а его я однажды смотрел. Фееричная пропаганда!

И все же, я недовольно скривился:

— Развлекать актрисульку? У меня есть дела и поважнее!

— Считайте, что сегодня это самое важное задание для вас, лейтенант! — отрезал фон Штауффенберг. — Заберете ее в пять часов из квартиры, вот адрес…

Он быстро написал на листке несколько слов и протянул его мне.

— И чем я должен ее занять? — сдался я, взяв лист в руку.

— Сами решайте. Главное, чтобы она осталась довольна…

В легком раздражении я покинул кабинет полковника. Кажется, моя запланированная встреча с офицерами только что отменилась. Разве что… а не взять ли кинодиву с собой в ресторацию «Хорошее настроение»? В конце концов, где мне еще ее выгуливать? А там, в компании офицеров, которые явно будут не против произвести на знаменитость впечатление, я все же смогу поговорить с Кузнецовым. Все внимание окружающих будет уделено Лени — идеальный план!

Вот только согласится ли дива?

В коридоре я столкнулся с фон Ункером, который стоял у приоткрытого окна, пил кофе из маленькой чашки и курил. Я сообщил ему, что наша встреча переносится прямо в ресторацию и что, возможно, со мной будет еще один человек.

Обер-лейтенант безразлично кивнул, даже не поинтересовавшись, все ли у меня в порядке. Хотя, после произошедших чуть ранее событий, это было бы уместно.

Я чуть покачал головой. Главное, чтобы он передал мое сообщение остальным. А то неудобно получится…

Что любят красивые женщины? Цветы? Но их бросают к ногам знаменитостей постоянно. Бриллианты? Хороший выбор, но не в моей ситуации, слишком уж круто. Остается лишь один верный ответ — сладости!

Вот только где найти в Берлине хотя бы простое пирожное?

Этот вопрос я решил весьма оригинальным методом, попросту передоверив полномочия. Спустился в столовую, нашел дежурного повара и повелительным тоном приказал раздобыть несколько пирожных для самой госпожи Рифеншталь. Повар сначала отнекивался, но, услышав имя дивы, смирился и уже через полтора часа принес мне в кабинет аккуратную бумажную коробочку, перевязанную синей лентой.

— Вот, лейтенант, я выполнил ваш заказ! Нежнейший крем, изумительная выпечка, лесные ягоды и ваниль, госпожа будет довольна! Только не спрашивайте, чего это мне стоило!..

Время как раз подходило к указанному Штауффенбергом сроку, и я, взяв внизу машину с водителем, продиктовал ему адрес. Ехать было недалеко, и через четверть часа мы уже остановились у старинного дома с барельефами в виде гаргулий.

Я поднялся на второй этаж и нетерпеливо постучал в массивную дверь.

Открыли почти сразу, причем на пороге стояла сама Лени — красивая, ухоженная женщина лет сорока, с умными глазами и чуть сжатыми губами. Лицо ее не показалось мне каким-то особым, но увидев эту женщину один раз, забыть ее было бы невозможно. Притягательная красота в сочетании с острым интеллектом — очень опасная особа, куда опаснее той же Анни.

Она оценивающе оглядела меня, протянула руку и спросила низким, почти грудным голосом:

— Значит, это вас назначили мне в жертву на сегодняшний вечер?

— Лейтенант Фишер, — представился я, едва коснувшись губами ее пальцев.

— Хелена Берта Амалия Рифеншталь, — улыбнулась дива и, видя мою легкую растерянность, добавила: — Но вы зовите меня просто Лени, мне так привычнее.

— Рудольф, — кивнул я и вручил коробочку с пирожными. — Это вам!

— Что там? Подарок? Обожаю подарки! Да проходите же, чего мы стоим на пороге⁈..

Подхватив коробку, она легко, словно юная девушка, пронеслась по комнате к столу, там взяла ножницы и разрезала ленту.

— Ого, Рудольф! Вы меня, право, удивили! Найти такое сокровище в Берлине практически невозможно!

Пирожные, и правда, удались. Повар постарался на славу, и я был ему благодарен за хорошее впечатление, которое этим небольшим презентом произвел на Лени.

Квартира, в которой остановилась Рифеншталь, была богато обставлена. Картины в позолоченных рамах на стенах, дорогая драпировка, массивная старинная мебель. Тут явно жил состоятельный человек. А вот прислуги я не увидел, Лени обходилась сама.

Она принесла две тарелочки и две небольшие вилочки, положила по пирожному на каждую тарелку и протянула одну мне.

— Уж не откажите, Рудольф, угоститесь со мной за компанию!

Я и не думал отказываться и с удовольствием съел маленькую, невероятно вкусную корзиночку. Лени кушала аккуратно, изящно отламывая крохотные кусочки вилочкой, и поглядывала на меня.

— На остальные не рассчитывайте, — засмеялась она, когда я покончил со своей порцией, — эти я съем сама в одиночестве вечером.

— Я и не думал объедать вас, — улыбнулся я в ответ.

Хелена мне понравилась, и я выудил из глубин памяти обрывки ее дальнейшей биографии. Проживет она насыщенную, полную событий жизнь и умрет в глубокой старости, в возрасте ста одного года. А задолго до этого, в семьдесят один год, впервые погрузится под воду с камерой, и совершит еще более двух тысяч погружений, снимая подводный мир. Вот только детей у нее не было, и это единственное, о чем она сожалела.

Но это будет после, сейчас же Лени была одним из главных пропагандистов фашизма. Причем, возможно, самым талантливым передатчиком идеологии Третьего Рейха. Ведь все строилось на вещах, понятных каждому: добро и зло, правда и ложь, чистое и нечистое, светлое и темное. Вот только сама основа была фальшивая. Как у больного шизофренией, у которого структура его теорий логичная и четкая, а изначальная предпосылка ложная.

— Что вы еще придумали на этот вечер? Начало было отличное.

— Боюсь вас разочаровать, Лени, но дальше будет скучнее. Банальный ресторан, да боевые товарищи в качестве компании.

— Всегда рада новым знакомствам, Рудольф. Ну что, в путь?..

Ресторация приняла нас, как родных. Все тот же тапер сидел за пианино, официанты сновали по залу, свечи горели, озаряя каменные стены и трофейные головы оленей и кабанов на них.

— Здесь мило, — осмотревшись по сторонам, решила Лени.

Нас увидели и уже махали руками от дальнего столика. Все офицеры были на месте, уже заказав по первой кружке пива.

Пока мы шли сквозь зал, на нас оглядывались все.

— Это же сама Лени…

— Рифеншталь…

— Боже, это Лени…

До моего слуха доносились восторженные голоса фанатов, и я даже начал опасаться, что сейчас придется защищать ее от назойливого внимания. К счастью, времена были иные, и никто из собравшихся в ресторане офицеров и их дам не стал докучать диве своим обществом.

Мы прошли до большого стола, занятого моими офицерами, и я представил даму:

— Знакомьтесь, господа, это Лени Рифеншталь. Сегодня она почтила нас своим благосклонным вниманием! Развлеките же даму, сделайте этот вечер незабываемым!

Офицеры, как подростки, вскочили на ноги, смущенные и взволнованные, и представились один за другим по очереди, делая бесконечные комплименты диве и ее таланту.

Хелена с улыбкой подала руку каждому, и каждый эту руку восхищенно поцеловал. Лени знали все, и не было вокруг человека, кто бы ею не восхищался.

Я отодвинул для нее стул, она села, и тут же к нашему столу подошел главный распорядитель зала.

— Госпожа Рифеншталь, для нас огромная честь лицезреть вас в этом скромном заведении… — начал было он, но Лени его бесцеремонно перебила.