Как ни странно, привлекательная женщина, на которую я смотрела, была единственной, на которую Конн никогда не бросал похотливых взглядов. И хотя она была голубоглазой блондинкой с идеальными пропорциями, его реакция на нее была такой же, как на меня… очень братской. Чего не скажешь про его реакцию на Мулан.

Почему я раньше не замечала, как осмотрительно Конн обращается с женщинами? Может быть, в прошлом я была настолько увлечена своими собственными отношениями, что не обращала особого внимания на чужие. Может быть, тогда я была такой же бестолковой, какой предпочитает быть сейчас Фиона.

Я перестала размышлять обо всем этом, когда до моего слуха донесся мелодичный голос Кэти. В отличие от меня, у которой никогда не пропадали ирландские нотки в голосе, она почти без усилий приобрела приятный американский акцент. Она говорила, как ангел из Новой Англии, с правильной дикцией и полным отсутствием идиом.

— Вы с Конном можете занять эту комнату. В ней две односпальные кровати. Я знаю, что она небольшая, но это все, что у меня есть свободного на данный момент. Завтра приезжает семья фейри, и они никогда не соблюдают время, предназначенное для заселения. Мне нужно, чтобы остальные комнаты были готовы к их появлению, независимо от того, когда они решат въехать.

Я кивнула, давая ей понять, что все слышала.

— Мы не собирались мешать твоему бизнесу и благодарны за то, что ты терпишь нас и наше появление без предупреждения. Я обещаю, что это ради благой цели.

— Вы можете пользоваться всем подвалом, если только ваш заложник не будет кричать. Потолок и стены звукоизолированы, потому что я там пою, но вибрация все равно проходит сквозь здание.

— Мы не хотим причинять тебе неудобство, Кэти. И постараемся вести себя как можно тише.

Она повернула ко мне свое безупречное лицо и мягко улыбнулась. Кэти выбрала для управления гостиницей образ девственницы, а не бабушки, который она обычно использовала, когда оплакивала умерших. Я знала, что банши легко могли изменить свою внешность, но она овладела этим мастерством в совершенстве.

Я никогда не спрашивала Кэти о ее возрасте или прошлом, но Конн сказал мне, что она страдала от такой сильной боли, что ей пришлось прекратить петь о смерти. Конечно, психические расстройства случаются и с ведьмами, но со мной такого никогда не происходило. Для меня магия была подобна дыханию, и я не задумывалась об этом. Если мне нужно было что-то сделать, я просто взмахивала рукой или произносила заклинание.

— Я не имела в виду, что меня это выбило из колеи, Аран. Вы с Конном — самые близкие мне люди на этом земном плане. Вы оба сделали мое пребывание здесь сносным. Еще двадцать лет, и, возможно, я смогу вернуться домой.

Я опустила голову. После семи лет, проведенных в коттедже, я хорошо понимала, каково это — не иметь возможности вернуться домой. Кэти решила перестать причитать по покойникам и исцелить свой разум, что привело к поиску другой профессии, чтобы зарабатывать на жизнь.

Конн сказал мне, что Кэти пела над смертью, которая разбила ее разум, сердце и душу. Он так и не сказал, был ли это кто-то, кого она любила и потеряла, или это просто была смерть, которая стала последней каплей.

Возможно, Конн даже не знал об этом, потому что после этого он замкнулся в себе. Ее семья сочла, что она слишком слаба, чтобы оставаться с ними, и отослала ее прочь. Впрочем, я знала, что она все еще скучает по своим сестрам, потому что иногда это проскальзывало в разговоре.

Я потянулась и порылась в своей сумке, чтобы найти сокровища, которые я ей привезла.

— Я нашла оригинальную музыку к той современной опере, о которой ты мне рассказывала. Мужчина сказал, что записал эту версию для американской исполнительницы с прекрасным меццо-сопрано. Я знаю, что это в твоем голосовом регистре. Надеюсь, ты сможешь следовать за заметками певицы.

— Это Кармен французского композитора Жоржа Бизе.

— Я очень на это надеюсь, потому что это то, за что я заплатила. — Ее радость покорила меня. Кэти была банши без племени, пока ее психическое состояние не восстановится. Я не до конца понимала ее дар, но знала, что если она не будет его использовать, это приведет к атрофии голоса. Любой дар богов стоит беречь.

— Я также принесла тебе целебный чай для горла. Астрид из «Зачарованного» сказала, что это успокоит твои голосовые связки и не даст им слишком сильно напрягаться.

Я не была певцом смерти, но считала себя хорошим другом. Мой предполагаемый криминальный статус ничего не значил для Кэти. Я знала, что она не возьмет с нас ни пенни за то, что мы остановились в ее гостинице, поэтому подарки были меньшим, что я могла сделать.

Гостиница немного покачалась из стороны в сторону, затем с глухим стуком встала на место.

— Полагаю, ваш заложник прибыл, — сказала Кэти, протягивая руку и обнимая меня.

— Приятного чаепития и музыки, — проговорила я. — Я собираюсь спуститься в подвал и поиграть в хорошего полицейского.

Уголки губ Кэти приподнялись.

— Плохого полицейского играет Коннландер? О, держу пари, ему это понравится.

Я сражалась с огромным краснокожим существом с черными рогами. Он возвышался надо мной так высоко, что его голова почти касалась потолка подвала, высота которого составляла по меньшей мере двенадцать футов. Конн редко бывал таким крупным. Должно быть, он чувствовал, что его рост производит более сильное впечатление.

— Кэти назвала тебя полным именем, когда говорила о тебе. Это два человека менее чем за сутки, Конн. Кто еще знает твое имя? Неужели мне придется провести всю свою жизнь, стирая память людям, которые мне нравятся, чтобы спасти твою задницу? Перестань надо мной смеяться. Это не смешно.

Демонический смех Конна звучал в точности как у существа, которому нравилось приносить смерть. Он излучал зловещую энергию, подобную той, что мучает человека в ночных кошмарах. Слава Богине, у меня был иммунитет, но я заметила, что Расмус отодвинулся в угол своей клетки и пристально смотрит на нас обоих.

В конце концов, Конн отвернулся от меня, чтобы прекратить свое веселье. Похоже, это сильно усложнило мою работу.

— Перестань смеяться, Конн. Это не смешно.

— Нет, это уморительно.

Поняв, что он ничего не объяснит, я сдалась и опустила руки. Конн снова превратился из демона в «брата Аран» и, засунув руки в карманы, повернулся ко мне.

— То, что ты выглядишь раскаявшимся ничего не меняет. Если, люди знают твое имя, — это серьезно. Надеюсь, ты не отнесся к этому легкомысленно.

Его губы насмешливо изогнулись.

— Вопреки тому, как ты это преподносишь, я не раздаю всем визитные карточки с этим именем. И им понадобится нечто большее, чем мое имя, чтобы причинить какой-либо вред. Ты это знаешь.

— Теоретические знания не в счет. Мулан и Кэти обе волшебницы. Ты должен уважать их силу.

Ухмылка Конна свела на нет всю мою серьезность. Я никогда не могла долго злиться, когда он так делал.

— Кэти — прекрасная девушка, но Мулан просто восхитительна.

Я подняла руку.

— Я не собираюсь поддаваться на твою удочку и спрашивать, что у тебя с Мулан. Даже не хочу знать.

— Я ничего не замышляю, — сказал Конн, прижимая руку к сердцу. — Она мне нравится.

— Кэти или Мулан?

— Я люблю Кэти так же, как и тебя. Шаманка Ву относится к совершенно другой категории.

Поскольку я согласилась с тем, что Мулан уникальна, я решила, что лучше оставить этот допрос. Практически каждый наш с Конном разговор был похож на этот. Если бы у меня был настоящий брат, я уверена, что приложила бы столько же усилий, чтобы уберечь его от неприятностей.

Поднятие руки в знак поражения вызвало у него новый приступ смеха. Я отвернулась от Конна и посмотрела на своего пленника.

— Привет, Расмус. Извини за похищение, но, зная о твоей склонности к предательству, я предприняла чрезвычайные меры, чтобы не впутывать в свои дела других.