Кэти улыбнулась еще шире, переводя взгляд с одного из нас на другого.

— Для меня это звучит как предложение, Аран. Возможно, прошлой ночью ты поселила в подвале не того человека. Тебе следовало заставить Конна спать внизу.

Я хмыкнула в ответ на ее поддразнивание.

— А Расмус, поместился бы в ту кровать, которую ты мне выделила? Конн спал в собачьем обличье после того, как посреди ночи свалился со своей койки.

Кэти замерла.

— Он все еще в собачьем обличье? Не знаю, есть ли у меня собачий корм. Я приготовила для него такую же тарелку с едой, как и для тебя.

Я выпрямилась на стуле.

— Конн решил пока побыть человеком, но я отдам тебе сто долларовую купюру, которая лежит у меня в кармане, если ты принесешь ему миску собачьего корма.

— Нет, я не могу этого сделать. Я слишком дорожу своим покоем, чтобы специально его раздражать, — сказала Кэти, прежде чем вернуться на кухню.

Разочарованно вздохнув, я принялась за свой завтрак. Я съела три кусочка, прежде чем поняла, что Расмус вместо того чтобы есть, наблюдает за мной.

— Ну, что еще? — спросила я, когда это стало действовать мне на нервы.

Он облокотился на стол.

— Ты всегда такая?

— Ты имеешь в виду мою сварливость, мою любовь подшучивать над Конном или то, что я настаиваю на защите своих друзей?

— Да, — ответил он со смешком.

Я развела руки, все еще держа в одной из них вилку.

— Что видишь, то и получаешь, Расмус. Я не из тех женщин, которые говорят одно, а чувствуют совсем другое. За последние несколько лет, прожитых в уединении, я стала немного более сдержанной. Раньше ты бы сказал, что я никогда не встречала незнакомцев. Теперь, я превратилась в полную противоположность Кэти и стала еще более недоверчивой.

— Тогда спасибо, что не отказалась от меня.

— Что ты имеешь в виду? — спросила я, подцепляя вилкой еще яиц. Кэти превосходно готовила.

— Я помню все наши разговоры. В моем нынешнем состоянии мне кажется, что я изменил мнение о сотне вещей, но не думаю, что это так.

Мужчина все еще не мог заставить себя просто извиниться за то, что вел себя как придурок. Простого «Прости» было бы достаточно, но нет, ему нужно все хорошенько обдумать, а затем объяснить мне.

Я вернулась к своей еде.

— Демонское принуждение действует незаметно. Они не хотят, чтобы ты знал, что оно когда-либо делалось. Побуждения, которые оно вызывает, действуют на тебя медленно, а когда рассеиваются, остается только легкая форма замешательства. Ты не сделал мне ничего ужасного, Расмус. Мы ссорились, но я не держу зла.

— Я направил на тебя электрошокер.

— Да, это был первый раз, когда я почувствовала страх, глядя на твой пах. Второй раз был вчера.

Его широко раскрытые глаза дали мне понять, что Расмус совершенно не понял шутки.

— Я бы ничего тебе не сделал, если бы меня кто-то не заставил. Я не такой человек.

Откусив кусочек, я усмехнулась, прежде чем проглотить.

— Да, я знаю… я дразнилась. Преодолев первое побуждение, я поняла, что ты был всего лишь инструментом.

Когда его губы сжались, я поняла, как он воспринял мои слова. Я не смогла удержаться от смеха, увидев, что он неправильно меня понял.

— Это не то, что я имела в виду. Я имела в виду, что тебя использовали против твоей воли.

Расмус зарычал на меня, как разъяренный пещерный человек. Почему мужчины так поступают? Даже Конн так делает, когда я перестаю слушать, если он впадает в подробности.

— Я помню все, что я сказал тебе с того момента, как мы встретились в коттедже. Чего я не помню, так это того, что я был с той женщиной, которая говорит, что носит моего ребенка. В этом мало смысла.

— Потому что ничего из того, что ты помнишь с ней, никогда не происходило, — сказал Конн, опускаясь на стул рядом со мной.

— Доброе утро, — сказала я ему.

Он заглянул в мою чашку с кофе.

— Это твой первый кофе?

— Да, но он крепкий…, и я в хорошем настроении. Ты в безопасности.

— Что значит, ничего не случилось? — спросил Расмус, уставившись на него.

Конн улыбнулся, когда хозяйка поставила перед ним тарелку с едой, и потрепал её по щеке.

— Спасибо, Кэти.

— Не за что, Конн. Между прочим, Аран пыталась уговорить меня подать тебе собачий корм.

Конн бросил на меня сердитый взгляд. Я усмехнулась, пожала плечами и вернулась к еде. Он ничего мне не сказал, и повернулся к Расмусу.

— Ты бы запомнил это действие. Возможно, она заставила тебя забыть что-то из произошедшего, но без принуждения ты бы запомнил детали. У тебя также остались бы неизгладимые следы на теле. Вчера я ничего подобного не видел. Когда мы найдем ее, то узнаем правду.

Расмус, казалось, поник на своем стуле. Его облегчение было очевидным. Он повернулся и посмотрел на Конна, продолжая есть.

— Мне неприятно спрашивать об этом, но я пытаюсь понять. Ты демон или нет?

— Богиня, дай сил, опять все с начала, — пожаловалась я, вскидывая руку.

Конн усмехнулся, принимаясь за еду. Он съел половину, прежде чем ответить на вопрос.

— Я имперский демон, которого некоторые считают низшей формой жизни. Имперские демоны, как правило, небольшого роста и обычно не могут изменять свой размер. Я не из таких.

— Аран называет тебя своим фамильяром.

— То, что она говорит, правда. Ведьма, происходящая из рода Дагды, в настоящее время контролирует мою судьбу.

— Это потому, что ты по своей сути злой?

— Не больше, чем ты. Как ты думаешь, скольких демонов ты убил, будучи охотником?

Расмус опустил голову и кивнул.

— Теперь я думаю, что моя работа была основана на лжи и заблуждениях. И я не думаю, что ты чем-то хуже меня. Ты привел меня сюда, не причинив вреда зданию, в котором я находился, или мне самому. Ты не похож ни на одного из демонов, с которыми я сражался.

Я просто не могла пропустить это мимо ушей.

— Ты что, Расмус, хочешь открыть мужской клуб?

Расмус ухмыльнулся, глядя на меня.

— Нет, на меня просто снизошло озарение.

Я пила вторую чашку кофе и чувствовала себя бодрой.

— Тебе можно. Конн тоже не держит зла.

— Хорошо. Потому что я благодарен вам обоим. Если я могу что-то сделать для продвижения наших поисков, я готов это сделать, — сказал он и замолчал, прежде чем полностью сосредоточиться на еде.

Мы втроем, соблюдая установившийся между нами мир, закончили завтрак. Я допила вторую чашку кофе и почти закончила третью, прежде чем почувствовала, что готова заняться делами.

Я посмотрела на Конна.

— Если мы найдем тех, кто наложил принуждение на Расмуса, то, возможно, найдем и открытый демонический портал. Давайте начнем с посещения первой демонессы. Ты ее тоже знал?

— Да, — сказал Конн. — Ее каста находится за пределами Нью-Йорка. К настоящему времени она уже сообщила, что мы обнаружили наложенное ею принуждение. Так что, они будут ожидать нашего визита.

— Ты готов присоединиться? Я предлагала тебе не вмешиваться в это дело и мое предложение все еще в силе.

— Нет, я согласен, — ответил Конн. — Но тебе нужно приготовиться к драке.

— В течение семи лет у меня было очень мало дел. Мои тренировки по рукопашному бою помогали убить время.

— Значит, ты тренировалась так, как мог бы любой заключенный. Это шутка? — спросил Расмус.

Я фыркнула.

— Хочешь выйти на улицу и посмотреть, вру ли я?

Конн усмехнулся.

— Вы что, собираетесь препираться весь день? Я не возражаю.

— Только если мы будем продолжать пытаться разговаривать друг с другом, — сказал Расмус, поворачивая голову и глядя прямо на Конна.

Затем они с Конном оба расхохотались. Я сердито посмотрела на них обоих, пытаясь понять, на что они намекают, но ни одному из них, казалось, не было дела до моих чувств.

Как выяснилось, у Расмуса, была машина. Она стояла у него дома, а не возле здания, где его держали охотники на демонов. Мы заказали машину, которая нас туда отвезла. Планировалось, что мы поедем из Массачусетса в Нью-Йорк. К тому времени, когда мы вышли от Кэти и добрались до его дома, было уже около полудня.