— Рад, что мы говорим на одном языке, — сказал он.
— Это ещё предстоит проверить, — спокойно ответила Наташа.
Не прошло и часа, как во двор въехала вторая делегация — менее шумная, но куда более значимая. Карета. Без гербов, но с таким качеством, которое не спутаешь с купеческим достатком.
Из неё вышел мужчина в тёмном плаще, ухоженный, аккуратный, с тонкими пальцами и взглядом человека, привыкшего считать наперёд.
— Мадам, — склонил он голову. — Я — Этьен де Монреаль. Земли вокруг… вызывают интерес.
Шура скрестила руки на груди.
— А мы, значит, экспозиция?
Этьен улыбнулся — мягко, почти лениво.
— Скорее… неожиданное вложение.
Наташа почувствовала, как внутри щёлкнуло. Вот он. Тот самый тип мужчин, которых она знала слишком хорошо в прошлой жизни. Не враг, не друг — партнёр, если выгодно.
— Проходите, — сказала она. — Но предупреждаю сразу: мы не продаём землю.
— Пока, — уточнил Этьен.
— Никогда, — ответила Наташа.
Он рассмеялся — тихо, искренне.
— Тем интереснее.
Вечером, когда мужчины уехали, Шура рухнула на скамью и выдохнула:
— Ну что, Наташ… поздравляю. У нас появились кавалеры.
— У нас появились проблемы, — поправила Наташа.
— Это одно и то же, — философски заметила Шура.
Они сидели в саду, между ещё молодыми розами, в запахе земли и будущего.
— Этот военный… — задумчиво сказала Шура. — Нормальный. Прямой.
— А аристократ — опасный, — добавила Наташа. — Но полезный.
— Ты, главное, не влюбляйся, — хмыкнула Шура.
Наташа посмотрела на розы, на дом, на небо.
— Поздно, — сказала она спокойно. — Я уже влюбилась.
— В кого? — прищурилась Шура.
— В этот бардак, — усмехнулась Наташа. — И он, кажется, отвечает мне взаимностью.
Где-то вдали закричала птица. Сад дышал. Мир расширялся.
И обе понимали: дальше будет ещё сложнее.
И ещё интереснее.
Ночью Наташа долго не могла уснуть.
Дом был полон новых звуков — не скрипа, не ветра, а людей. Кто-то тихо переговаривался во дворе, кто-то кашлял у забора, кто-то явно сторожил, делая вид, что просто не спится. Это была уже не случайность и не любопытство. Это было внимание. А внимание, как Наташа отлично знала, всегда имеет цену.
Она лежала, глядя в потолок, и мысленно перебирала лица.
Гийом де Риваль — прямой, военный, из тех, кто сначала смотрит на землю, потом на людей, и только в конце задаёт вопросы. У него были руки человека, который умеет держать меч, и взгляд того, кто привык отвечать за результат, а не за красивые слова.
Этьен де Монреаль — другой. Слишком ухоженный, слишком спокойный. Такие не хватают сразу — такие ждут, пока ты сама подойдёшь ближе, чем нужно.
— Ну конечно… — пробормотала она себе под нос. — Стоило нам чуть выпрямиться — и сразу два варианта судьбы.
Шура не спала тоже. Она сидела за столом и вязала — машинально, быстро, будто пальцам нужно было чем-то заняться, чтобы голова не взорвалась от мыслей.
— Наташ, — тихо сказала она, не оборачиваясь. — Ты заметила?
— Что именно? — так же тихо отозвалась Наташа.
— Они не смотрели на нас как на сироток.
Наташа усмехнулась.
— Они смотрели, как на ресурс.
— Ну… — Шура задумалась. — Справедливости ради — мы и есть ресурс.
— Да, — согласилась Наташа. — Только редкий. И потому дорогой.
Утро началось шумно.
Во двор пришли женщины. Не по одной — группой. Кто с корзиной, кто с узелком, кто просто так, с пустыми руками, но с глазами, полными ожидания. Наташа поняла сразу: пошла волна.
— Это к тебе, — буркнула Шура, выходя следом и оглядывая толпу. — Я, если что, буду страшная.
— Будь, — кивнула Наташа. — Сегодня это полезно.
Женщины мялись, переглядывались, пока одна, постарше, не вышла вперёд.
— Говорят, вы… — начала она и замялась. — Вы землю знаете. И травы. И… порядок у вас.
— Порядок — дело наживное, — спокойно сказала Наташа. — А что вы хотите?
— Работы, — ответила та честно. — И чтоб детей прокормить.
Наташа кивнула.
— Хорошо. Тогда слушайте внимательно.
Она говорила не громко, но так, что слышали все. Про работу по часам. Про честный обмен. Про то, что ленивых здесь не держат, а жадных — не кормят. Ни словом не упомянула милость. Только правила.
Женщины слушали, не перебивая.
Шура наблюдала со стороны и поймала себя на мысли, что Наташа сейчас выглядит не как «бывшая бабушка», а как хозяйка — настоящая, зрелая, уверенная.
— Вот это ты даёшь, — пробормотала она себе под нос.
После полудня появился Гийом.
Он не стал заезжать во двор — оставил коня у дороги и подошёл пешком. Осмотрелся, отметил новых людей, задержал взгляд на Наташе.
— Вы быстро собираете вокруг себя народ, — сказал он.
— Народ сам собирается там, где есть смысл, — ответила она.
Он кивнул.
— Мне это нравится. Но вам понадобится защита.
— Мы уже думали об этом, — сказала Наташа. — Что вы предлагаете?
— Патруль. Несколько человек. Обучение. И… — он сделал паузу. — Моё имя рядом с вашим.
Шура фыркнула.
— О, вот оно что. Пакетное предложение.
Гийом усмехнулся.
— Назовём это союзом.
Наташа посмотрела на него внимательно.
— Союзы заключают не на страхе, — сказала она. — А на пользе.
— Тогда польза будет обоюдной, — спокойно ответил он.
Чуть позже пришёл Этьен.
