Мильтен с трудом, но вспомнил это имя, одного из довольно известных наемников магов воды и, как ему всегда казалось, ближайших соратников генерала Ли.

— И что с ним случилось? — удивился чародей.

— Наш общий друг укоротил его на длину головы, когда Торлоф предложил в обмен на участие в экспедиции открыть ворота замка в долине рудников. Хотел, чтобы орки расправились с местным гарнизоном.

— Что? — Мильтен, потерявший самообладание, с трудом смог переспросить, не веря своим ушам. Неужели существуют столь подлые ублюдки, скрывающиеся так долго под маской порядочных? Впрочем, порядочным каторжникам, если подумать, полагается как раз ненавидеть людей короля.

— Вот и я был поражен, — подтвердил Ли, — правда не тем, что он это предложил, а тем, кому он это решился предложить. Ну и даже не стал наказывать новоиспечённого королевского паладина за убийство, благо, нашёлся свидетель, который подтвердил, что такое предложение Торлоф на самом деле озвучил. Но переполох был знатный. В процессе даже поднялось что-то вроде восстания. Выяснилось, что и на меня готовили покушение за то, что слишком лоялен к королевским псам.

— Неужели они не понимают, что сейчас не время для склок и на кону судьба человечества?

— Некоторых людей жизнь ничему не учит, Мильтен. В том числе поэтому я здесь, а не остался на Хоринисе. Пришло время забыть былые обиды и двигаться дальше.

— Рад это слышать, — кивнул маг, наслышанный о том, что Ли мечтал отомстить тем, кто его предал и обвинил в убийстве королевы.

— Впрочем, предателей всё равно ждёт незавидная участь. Но не раньше, чем, мы окончательно решим вопрос с угрозой драконов, — развеял Ли иллюзии Мильтена о всепрощении бывшего генерала.

Были в команде и другие, даже кузнец, который, как оказалось, восстанавливал оправу глаза Инноса. По его словам, он давно уже мечтал покинуть остров, а экспедиция была единственной возможностью. Мильтен думал поначалу, что они должны вернуться на Хоринис после миссии по уничтожению врат в царство Белиара, но оказалось, что их путь будет пролегать прямиком в Венгард на доклад к королю. Лорд Хаген попросил прислать Эсмеральду сразу же с необходимыми подкреплениями. Конечно, в Венгард большинство присутствовавших не собирались, поэтому было решено, что участники экспедиции высадится в каком-нибудь небольшом портовом поселении неподалёку от столицы, но в дали от гарнизонов. Но, пока вопрос выбора места даже не стоял на повестке — это было бы равносильно дележу шкуры неубитого мракориса. Ещё было даже неизвестно, суждено ли им вообще вернуться из мрачных чертогов острова Ирдорат, где их ждала квинтэссенция сил зла. Радовало лишь то, что большой гарнизон этот клочок суши вместить точно не мог, иначе бы вся затея вообще была бы обречена на провал. Даже Вершитель едва ли бы смог устоять под натиском многотысячных орд орков.

Ну и конечно, матросы Эсмеральды были те же, что и раньше обслуживали корабль, сменился лишь капитан. Некоторые правда, то ли застряли в кабаках, то ли сбежали, узнав о планируемом опасном плавании, но минимальный экипаж собрать всё же удалось. Матросы старались не смотреть на разношерстную компанию, ставшую неожиданно ударным кулаком королевства, который должен положить конец силам тьмы. Была бы их воля, они бы может и сбежали, но приказ к отплытию был подан так спешно, что большинство даже не знали, куда собираются.

Почему же паладины или другие маги огня, помимо Мильтена, сами не присоединились к походу? На это было много причин, в том числе усилившаяся активность чёрных магов, которые не ограничились похищением глаза Инноса, но ещё и открыли охоту на паладинов. Они вырезали часовых на аванпосту, охранявшем проход в рудниковую долину, охотились на конвои. А одного из самых высокопоставленных воинов — лорда Лотара — убили едва ли не прямо к городе, выманив лишь к пригородной деревне, на которую якобы напади разбойники. Взяв с собой пару ополченцев, он немедленно двинулся туда и попал в ловушку. С тех пор, Хаген запретил выходить воинам из города группой меньше десяти человек. Не удивительно, что предложение Ли о перемирии хотя бы с той частью его людей, кто сохранил здравомыслие, было для Хагена как глоток свежего воздуха. Без этого не было ни малейшего шанса выслать помощь в долину рудников, в которой ситуация хоть и улучшилась после уничтожения трёх драконов Вершителем, но оставалась всё ещё критической, ведь лагерь орков не только не был уничтожен, но по данным разведки с восточного моря приходили все новые галеры с подкреплениями. То, что замок в Минентале ещё держался, означало лишь, что враги копят силы для внезапного решительного удара. Одному Белиару ведомо, почему орки всё ещё не обрушили свою мощь на центральную часть Хориниса, высылая лишь небольшие разведывательные группы. Вероятно, не позволяла логистика — решись они на такую атаку и засевшие в долине рудников паладины если и не полноценно ударили бы в тыл, то, по крайней мере, нарушили бы снабжение армии вторжения. Все сходились на том, что орки планируют что-то гнусное, а бездействием усыпляют бдительность людей. Хаген считал, что они как раз ждут, когда паладины разделят силы или вышлют подкрепление в Миненталь, где орки смогут разбить их на подходе к замку. В связи с такой напряжённой обстановкой, готовой разразиться крупномасштабной войной со дня на день, лорд Хаген категорически запретил участие в походе своим воинам. Гирион, получается, нарушил этот приказ. Мильтен решил как-то спросить его, почему он так поступил, на что получил необычное оправдание:

— Понимаешь, в том глупом поединке я должен был погибнуть. Всё ведь было по-настоящему. Но избранный сохранил мне жизнь, а значит, сам Иннос возложил на меня новую миссию. Гирион, бывший подчиненным лорда Хагена погиб в том бою. Спасённый же Инносом Гирион выполняет его волю, которая стоит выше любых других приказов.

Мильтен был так поражён столь истово религиозной логикой, что не нашёл, что возразить. В его жизни тоже был момент, когда он считал, что бог Огня и Света напрямую к нему обратился. Перед самым посвящением в маги огня. Но, когда память к нему вернулась, то он узнал, что за этим стоит могущественная ментальная магия Ксардаса, а вовсе не божественное вмешательство. Разве что Ксардас был орудием в руках бога… Такой вариант Мильтен не исключал, но предпочитал о нём не думать, так не мог решить интересы какого бога волнуют старого колдуна — Инноса или Белиара? А может, и вовсе Аданоса, как бы это ни было странно? Казаться совсем не тем, кто он на самом деле, было бы вполне в духе отшельника.

Как бы Мильтен не относился к другим участникам экспедиции, за время плавания до острова, он к ним успел привыкнуть и даже к большинству проникся если не симпатией, то хотя бы уважением. Вечера в кают-компании сблизили даже самых непохожих людей, которые, как ни странно, быстро нашли общие темы. Кузнец Беннет, например, как оказалось, был увлечён алхимией, причём это было не праздное любопытство, а жизненная необходимость для получения новых сплавов и материалов. Одним из его последних открытий был огнеупорный многосоставный материал, из которого он смастерил защитные пластины для брони так называемых "охотников на драконов" — группы наемников, которые рискнули испытать на себе это изобретение и с его помощью попытать счастья в рудниковой долине. Они оказались неплохим подспорьем для Везунчика в его охоте.

Горн владел улучшенной версией этой брони, которая была закалена в крови убитых драконов и укреплена их чешуей, доводящей защиту от огня до идеала. Устрашающий облик броне придавали мощные когти, наподобие тех, какие бывали у орочьих офицеров, только сделанные из заточенных костей дракона. Воистину, облик этой буро-чёрной брони был устрашающим. Горн даже удовлетворил любопытство Мильтена, позволив бросить в его доспех огненную стрелу. Огонь лишь бессильно облизал броню, а её пластины после этого оказались на удивление холодными, что говорило о необычайном таланте кузнеца Беннета и правильном выборе материалов. С такой защитой, возможно, действительно можно было пережить и драконье пламя, если, конечно, не давать твари поджаривать себя слишком долго. Пожалуй, эти разработки вовсе не стоило афишировать, потому что ради такой технологии могут и убить, о чём Мильтен осторожно и намекнул изобретателю, упомянув историю с восстанием Гаронда Огненной Бороды. Каких дел могла бы наделать целая армия в доспехах, нивелирующих основное преимущество магов огня, и говорить не стоит. Тот лишь отмахнулся, сказав, что за его головой и так охотятся, иначе бы он не прятался в такой глухой дыре и не отправился в эту опасную экспедицию, где ему, пожалуй, гораздо безопаснее, чем оставаться у лендлорда Онара. Тем более после того, как оттуда уехал Ли, бывший единственным, кто мог удержать ту свору бандитов, которые по какой-то случайности зовутся наёмниками, в узде. Впрочем, Беннет был уже привыкшим к такой жизни и сам изначально прибился к Ли вместе с одним из отрядов авантюристов, который застрял на острове аккурат перед крушением барьера, и не смог его уже покинуть по приезду паладинов, с которыми почти всем членам этого отряда искателей сокровищ сталкиваться было противопоказано. Сам Беннет, приехал на Хоринис, конечно, в поиске контрабандной магической руды для своих изделий. Теперь же, впрочем, он решил, что ему будет выгоднее впредь держаться рядом с Ли или Везунчиком, а не с бывшими временными попутчиками. В общем, человеком Беннет был явно неплохим, а мастером так вообще гениальным, но и у него явно были "скелеты в шкафу". Не настолько, конечно, буквально, как у Ксардаса…