А потом силы окончательно оставили чародея. Мильтен рухнул на камни двора, погружаясь в пустоту, а над ним, озаряя его побледневшее лицо алым заревом, продолжал бушевать огненный ад.

Кто ищет, тот всегда найдёт.

Хоть может он искал не это.

Кто ж не искал, не обретёт

Ни тьмы, ни сумрака, ни света.

Новая башня Ксардаса вонзалась в хмурое небо Хориниса подобно гигантскому, окаменевшему когтю тёмного бога. Её остов, черный и неровный, больше напоминал магматическую породу, внезапно выросшую из-под земли, нежели творение рук человеческих. Так оно и было — башню возвел огненный голем, слепой и бездушный исполнитель воли некроманта. Подобно стеклодуву, ваяющему форму из раскалённой массы, голем выплавлял блоки из скальной породы соседнего утёса, спекая их магическим пламенем в единое, угрожающее целое. Устрашающий вид был необходим — он отлично отгонял любопытных путников и суеверных селян.

Неслыханная скорость постройки — всего пара дней — могла бы считаться чудом. Со стороны действительно могло показаться, что мрачное сооружение возникло за ночь. Именно так и думал Лестер — спрятавшийся в долине между скал бывший послушник братства Спящего. Каркас, монолитный и прочный, был возведён за считанные часы неустанной работой голема. Остальное время заняла кропотливая работа по переносу самого ценного: древних фолиантов, свитков, алхимических инструментов и минимального набора мебели из старой башни. В этом Ксардасу помогали его верные, безмолвные слуги — оживлённые магией нежити и юркие, похожие на искажённых карликов, гомункулы, чьими кукловодами были низшие демоны. Но этого не знал Лестер, он знал лишь, что вчера, когда он спустился в долину, башни не было, а теперь она появилась, и стояла практически на обратном пути. Другого же выхода из горной лощины не было, и теперь, загнанный в угол послушник не знал, стоит ли ему покидать это место, рискуя встретиться с владельцем таинственной башни, или же лучше остаться здесь навсегда.

В этом месте головные боли Лестера слегка ослабли, будто бы окружающие горы защищали его от вредного воздействия. Но даже так они были на грани его выносливости. Даже насчёт этой башни он не был до конца уверен, не является ли она его галлюцинацией, признаком ухудшения его состояния. К счастью, Лестер хорошо разбирался в травах и мог даже приготовить на костре простенький лечебный и обезболивающий отвар из местной флоры. Без этого, наверное, он бы даже не зашёл так далеко. То, что он преодолел путь от старого форта на самом юге долины рудников почти до самого города Хориниса, в нескольких часах пути до которого и была расположена эта забытая богами лощина, поистине было чудом. Он блуждал, будто в тумане, интуитивно двигаясь в ту сторону, где головная боль ослабевала. Боль была его компасом. А то, что он добрался до обитаемых мест сильно позже других каторжников, сыграло ему даже на руку. Он не попался патрулям паладинов, и в то же время, разошёлся с готовыми поживиться чем угодно бывшими уголовниками. Но он даже не вполне осознавал своё везение, не прекращающаяся мигрень затмевала всё. Он даже не знал, на сколько дней ещё хватит его воли. Быть может, если бы его друг Мильтен тогда не провёл какой-то странный ритуал, существенно ослабивший боль, то он уже давно умер бы от кровоизлияния в мозг или от того, что не смог бы даже найти пропитание. А быть может, даже сам бы покончил собой. А теперь ещё эта башня. Пожалуй, если станет совсем невыносимо, то он поднимется к ней и выяснит, кто же там поселился. Но не сегодня. Сегодня он наловит мясных жуков и сделает из них рагу. Благо, он разжился небольшим котелком ещё в начале пути.

Владельцу же башни не было дела до какого-то случайного свидетеля его могущества. Несмотря на то, что стройку остова башни вел голем, каждое новое строительство неизмеримо истощало некроманта, отнимая не столько физические, сколько ментальные силы. Ведь помимо каменной кладки нужно было обустроить башню и внутренним убранством. Перенести готовую мебель, или заставить других слуг сделать новую. А нежить, плохо соображает самостоятельно, да и в магазин её не отправишь. В общем, приходилось искать иные пути. Его силы позволяли использовать демонов и даже приказывать разумным, чья воля не слишком крепка, но любые подобные манипуляции требовали прорву энергии. А этот ресурс был очень ценен, так что обстановка в башне оставалась весьма аскетичной. Сейчас бывший великий магистра ордена Инноса, а ныне ренегат и некромант, сидел в своём высоком кресле, вырезанном из дуба, в только что достроенном кабинете. Его пальцы медленно барабанили по подлокотнику. Период необходимого отвлечения и восстановления подходил к концу. Приближалась пора вновь погрузиться в пучину действий.

Ксардас подошёл к массивному окну своей новой башни, взглянув магическим зрением на потемневший от туч лес. Но свет ока Инноса его мало беспокоил. Его тип зрения сильно отличался от привычного. Он видел потоки энергии — магической силы и тепла, которые как бы накладывались друг на друга, позволяя оценивать и размеры, и форму, и внутреннее содержание. Живые существа сияли в магическом зрении светом, который был тем сильнее, чем могущественнее был организм. Кролик, кабан или пожилой крестьянин имели рыхлую структуру магических каналов, а вот могучие звери, вроде мракориса, уже могли посоперничать с опытным магом. Именно из-за этого, эти звери даже после смерти иногда восставали в качестве нежити — их энергетическая мощь порой превалировала над физической.

Пальцы ренегата, тонкие и бледные, медленно ощупывали холодный камень подоконника. А внутри него кипела невидимая работа, расчеты и планы складывались в единую, грандиозную картину.

Находясь в башне, он мог узнавать всё необходимое, при этом гораздо быстрее восстанавливая силы. Его дополнительные магические «глаза» — подчинённые им с помощью вселённых демонов вороны — уже доложили обстановку. Паладины, эти сверкающие жуки в своих латных панцирях, наконец-то свернули бесполезные поиски в окрестностях и двинулись в сторону рудниковой долины. Именно это и послужило последним толчком к немедленному переезду из рудниковой долины, которая стала очень недружелюбным местом. Зато старая, давно забытая дорога, ведущая к заваленному в результате оползня много лет назад перевалу, словно сама привела его к этому месту. Она была одновременно и указателем, и ширмой — база была идеально спрятана от любопытных глаз. Высокие, древние сосны густым частоколом прикрывали её со всех сторон, а с дороги виднелась лишь верхушка, которую издали и вовсе можно было принять за странный скальный выступ.

Но главным была не скрытность и красивый вид, а то, что таилось глубоко внизу. В толще скал, подобно артериям мёртвого исполина, тянулись рудные жилы, берущие своё начало в самой долине рудников. Они были слишком глубоки, чтобы их разрабатывать, но их магическая энергия, пульсирующая в самом сердце мира, была идеальным проводником и источником силы для великих заклинаний. На этом месте вполне можно было построить круг Инноса — один из древних способов аккумуляции энергии. Такой кстати, был неподалёку, но ближе к побережью, почти у самого города. Он стоял на тех же жилах, но они выходили там ближе к поверхности.

Ксардас видел все ходы противников, оставаясь в тени. Белиар, всегда прямой и грубый, сделал свою ставку — драконы и орки, грубая сила, призванная смести всё на своём пути. А паладины, эти сверкающие «жуки», брошенные Инносом, уже маршировали по долине, неся с собой свой порядок, свой закон, своё пламя. Предсказуемо. Аданос, как всегда, уравновешивал — его тихая работа ощущалась в каждом дуновении ветра, в каждой неудаче обеих сторон. Бывшие наёмники магов воды, теперь предоставленные сами себе, станут идеальным противовесом рвению паладинов. Они усложнят им логистику, перережут пути снабжения, не дадут установить полный контроль над островом. Хаос будет работать на Аданоса. А тем временем, маги воды займутся поиском чего-то гораздо более ценного. Но не они одни, есть ещё одна личность, которую выпестовал сам Ксардас, принёс на блюдечке в руки Белиара, заставив поверить, в то, что эта фигура принадлежит ему.