На следующее утро Мильтен проснулся с тяжёлой, гудевшей головой и смутным чувством, будто праздник был лишь короткой передышкой в надвигающейся буре. Он вышел во двор, надеясь застать Везунчика, но того уже и след простыл.

Секрет врага, что отыскал —

Угрюмый мрачный остров…

Он в цепкой хватке своих скал,

Готов сдавить корвета остов

И все, кого к себе не звал,

Умрут в чертогах мрачных зал.

Скалистые берега Ирдората, будто бы застывшего в окружающем тумане появились неожиданно. Военный галеон Эсмеральда едва ли смог бы найти этот затерянный в океане одинокий остров, торчащий среди водной глади, будто острый шип, воткнувшийся в кожу морского гиганта, если бы не карта с точными координатами. Впрочем, даже сведения, добытые каким-то чудом, в роли которого, конечно, в очередной раз выступил всё подготовивший ещё много лет назад Ксардас, не гарантировали удачную высадку. Если бы у Вершителя не было лоции, то можно было бы до конца времён кружить вокруг этого небольшого клочка скал, так и не найдя среди отвесных уступов места, пригодного для высадки. Разве что отправляться в шлюпке и, используя альпинистское снаряжение пытаться штурмом взять эту гору. Но, к счастью для участников экспедиции, этого не потребовалось. Тщательно составленная каким-то неизвестным картографом лоция береговой линии указывала однозначную дорогу в глубину этого каменистого массива. Незаметное со стороны, петляющее ущелье, причём на удивление глубокое, позволяющее во время прилива пройти даже такому совсем не маленькому кораблю, как Эсмеральда. Капитан Джек долго хмурился, когда уже недалеко от острова, Везунчик передал ему эту лоцию. Как он тогда сказал? «Если бы я знал во что впутываюсь, лучше бы бросился со скалы у своего маяка. Хотя бы останки бы остались на родине, а не на дне возле неведомой демонической цитадели. Никто в здравом уме не пойдет этим маршрутом, разве что орочья галера — но про здравомыслие орков вообще ходят легенды.»

И, наверное, этим бы всё и закончилось, ибо Джек, как настоящий моряк, привыкший перечить даже самой стихии, был непреклонен в своих решениях. Но в дело вмешался магистр Ватрас — верховный жрец Аданоса на Хоринисе. Он заявил, что поможет провести корабль по нужному форватеру, взяв под контроль течения и, заодно, контролируя достоверность имеющейся карты. Джек, хоть и продолжил ворчать, но смирился — куда простому неодарённому магическим талантом старику перечить высшему адепту бога покровителя моряков.

Сам Ватрас по одному ему ведомым причинам, изъявил желание примкнуть к тому отряду сорвиголов, что собрал вокруг себя избранник Инноса. Мильтен до этой поездки не был знаком с этим чародеем, в его юности храмом заведовал совсем другой человек, не достигнувший больших вершин на поприще магии — какой смысл торчать кому-то могущественному в такой дыре, как Хоринис. Но ситуация изменилась, когда была потеряна связь с восточными островами, бывшими основным оплотом служителей бога равновесия. Примерно тогда же последовал призыв короля на помощь в создании магического барьера, а затем, и вовсе заточение значительной части самых могучих магов в рудниковой долине. Так Хоринис, неожиданно стал едва ли не временным центром силы последователей Аданоса. Это не могло остаться без внимания, и, как Ватрас сам говорил, он прибыл на остров, чтобы с другой стороны барьера попробовать найти причины, приведшие к его дестабилизации — этим крайне мягким термином он именовал ту гигантскую неудачу, что потерпели запершие себя за барьером маги. И Ватрас даже преуспел в разгадке той тайны над которой безуспешно бились изнутри барьера Сатурас и Корристо вместе со своими товарищами по магическим школам. Именно Ватрас был первым, кто нашел древний портал в столицу погибшей империи Яркендар, а также установил, что там есть какая-то магическая аномалия. Конечно, не это было причиной деформации барьера, но, как оказалось, он был едва ли не ближе всех к истине — ведь очень похожее сооружение и магическая аномалия имелись в долине рудников. Впрочем, в одиночку на этом его успехи и закончились, а разгадать тайны Яркендара смогли маги воды уже только после падения барьера, сосредоточив силы всех служителей Аданоса на этой задаче.

В истории с Яркендаром Мильтена удивила лишь одна странность, делиться которой с Ватрасом он посчитал излишним — из рассказов магистра, а также Вершителя, выходило, что для восстановления телепортационных сооружений древнего народа идеально подошли юниторы — те самые злополучные камни, которые использовались при создании магического барьера. Мильтен даже уточнил у Ватраса, удалось ли найти еще такие кристаллы в самой долине, но, оказалось что их там не было, зато открылись подробности о том, что юниторы для ритуала возведения барьера предоставил Ксардас, сославшись на какие-то древние архивы ордена Инноса. Не мог ли Ксардас раздобыть юниторы в Яркендаре? Но если это так, то, значит, он бывал там и знал о существовании этого места? Или кто-то из других магов, более древних, вывез их оттуда, а Ксардас лишь на самом деле нашёл их на складе артефактов? Эти вопросы мучали Мильтена, но не имели никакого определенного ответа.

То, что Ксардас хранил множество секретов, было ясно и без того, так же как и то, что он не собирался ими делиться. Ватрас же, как будто бы не придавал значения этой нестыковке с юниторами, или же он тоже знал больше, чем показывал? В конце концов, от магистра можно было ждать любого подвоха, и потому Мильтен хоть и поддерживал с ним уважительное общение, и даже каждый день беседовал, пытаясь узнать что-то новое о магии, но, относился к старику весьма настороженно. Впрочем, стариком Ватраса можно было назвать лишь с натяжкой. Несмотря на почти седую бороду и характерную для многих уроженцев южных островов лысину, он был весьма крепок телом. Его руки были крепки, и хотя через широкую мантию мага нельзя было оценить мышцы, хваткие жилистые ладони, и уверенные движения говорили о том, что он может дать фору многим молодым. Учитывая же его непревзойдённое магическое мастерство, невероятную эрудицию и острый ум, то Ватрас был явно не тем человеком, с которым стоило ссориться. Уроки этого немного загадочного мага воды приносили Мильтену настоящее удовольствие и, несомненно, были полезны и поучительны. По какой-то причине, он не отказывался отвечать практически ни на какие вопросы, хотя и мог быть крайне расплывчат в ответах, если не хотел о чём-то распространяться. Ему каждый раз удавалось вывести беседу в нужное лишь ему русло, и даже если Мильтен прямо задавал какой-то вопрос, то через четверть часа мог с удивлением отметить, что они обсуждают уже давно что-то совсем иное, причём молодой маг огня даже не мог понять, в какой момент разговор свернул в другую сторону. Но даже так Мильтен не жаловался.

Общение с магистром было одним из тех действий на корабле, которые делали его времяпрепровождение там не бесполезным. Кроме того, Ватрас умел делать превосходное зелье от морской болезни, что сделало его совершенно незаменимым уже на вторые сутки после отплытия. И, конечно, Мильтен сразу раздобыл у него рецепт этого отвара, которым снабжал своих друзей, не все из которых горели желанием общаться с магистром. Впрочем, некоторые участники наскоро собранного похода, наоборот, держались мага воды, в том числе выходцы из бывшего Нового лагеря долины рудников. Видимо, многолетняя привычка брала своё, хотя Ватрас и был не из магов, живших в долине. Особо благоприятное воздействие имело присутствие служителя Аданоса на моральный дух простых моряков. Несмотря на то, что все они, конечно, почитали Инноса, и вообще были на службе у паладинов, но традиционно все моряки, особенно в море, на первое место ставили именно Аданоса. И их можно было понять — всё-таки корабли движутся не по огненному морю и не по велению света, а полностью зависят от стихии воды.

Но были в собравшейся компании и другие лица, которые могли помочь скрасить время. Среди прочих, конечно, больше всего Мильтена радовало присутствие старых друзей. Везунчик позвал с собой Горна, Диего, и даже где-то «откопал» живого и почти здорового Лестера. Мильтен уже думал, что бывший послушник спящего сгинул или стал одной из одержимых кукол Белиара, но реальность оказалась гораздо лучше. Лестер не только смог, превозмогая голоса в голове, покинуть рудниковую долину, но и нашел убежище неподалёку от башни Ксардаса. О самой башне рассказывал ещё Везунчик, но рассказ Лестера был более эмоционален — он сначала принял её за галлюцинацию, так как она появилась всего за одну ночь, а выглядела, будто жилище какого-то демона, что его очень напугало. Как выяснилось, Вершитель, случайно во время странствий увидел дым от костра, поднимающийся из глубокой горной лощины и решил заглянуть на огонёк к неизвестному охотнику. Какого же было его удивление, когда этим «охотником» оказался Лестер, причём находящийся в крайне тяжёлом положении — фактически питающийся кореньями и ягодами и ночующий под открытым небом, не будучи способным на большее из-за изматывающей головной боли. Тогда Везнучик попросил некроманта помочь бывшему сектанту и тот, на удивление согласился. Благодаря его помощи Лестер сохранил рассудок, пусть и ценой того, что постоянно принимал отвар из каких-то седативных трав. Большую часть времени он спал, и был не очень разговорчив. Но была надежда, что когда с источником демонической заразы будет покончено, то его состояние полностью вернётся в норму.