— Возможно, вы хотели от него слишком многого? — спросил Мильтен. — Я бы тоже не хотел отдавать оружие и направляться в рудники в такой ситуации, когда вокруг неизвестность. Лагерь сожжен, и мы даже не понимаем кем. Эта угроза наверняка слишком напугала местных. А власть короля здесь, до прихода нас… — Мильтен слегка задумался, подбирая такой оборот, чтобы не вызывать гнев лорда, — была здесь плохо представлена.

— Это не имеет значения, — жестко прервал дискуссию Гаронд. — Он ослушался приказа представителя короля. Во время военного положения за это положена смертная казнь.

— И всё же я уверен, что такого крепкого воина, который не имел желания быть бандитом, и не убил никого из наших, даже когда мог это сделать, можно использовать лучше, — предпринял последнюю попытку Мильтен, изо всех сил, пытаясь не сорваться и всё не испортить, назвав Гаронда кретином.

— Не знаю, зачем ты так за него заступаешься, но пусть будет по-твоему. Но ему нельзя доверять! Выделите для них где-нибудь камеру. Пусть посидят, подумают о жизни, — ответил Гаронд.

Мильтен вздохнул с облегчением. Если бы лорд не отступился от своего намерения казнить Горна, даже трудно представить, что бы он вынужден был делать в такой ситуации.

Замок, некогда бывший цитаделью власти королевского наместника, затем полем боя, а затем оплотом рудных баронов, а после вновь ареной кровавой резни, теперь снова был занят гарнизоном. Но на сей раз не самозваными бандитскими баронами, а железной пятой паладинов Короля.

Мильтен кивнул, наскоро намазав уже вспухнувший шишкой висок Горна заживляющей мазью, после чего, двое амбалов из числа оруженосцев подхватили и уволокли бессознательного пленника. Это была не победа, но на большее прогнуть упрямого паладина Мильтен и не мог рассчитывать. Пока он хотя бы купил этим людям немного времени. Но совесть его всё равно была не спокойна. Мог ли он сделать больше? Испугался ли он гнева лорда, или, наоборот, поступил мудро, что не лез на рожон? Время покажет.

Пока другие занимались исследованием так легко доставшегося неблагодарным паладинам замка, Мильтен подошёл к обрушившемуся участку стены, заделанному на скорую руку брёвнами и камнями, с дальней от ворот стороны. Отсюда, с высоты, был виден весь Старый Лагерь, вернее, то, что от него осталось. Чёрные, обугленные скелеты бараков. Местами какие-то ямы и провалы, похожие на пустые глазницы. И пепел. Песчаный ветер с гор смешивался с серой пылью и нёс её по бывшим улицам, забиваясь в доспехи королевских солдат.

Он чувствовал себя чужим среди этих людей в сияющих латах с гербом Инноса. Его собственная красная роба выделялась, как кровавое пятно. Он был одним из них, магом огня, но его прошлое, его жизнь за барьером, навсегда отделяла его от этих благородных воинов, и даже от простых рядовых вояк. Они смотрели на него с вежливым подозрением. Мастер Сальварес — спасшийся ученик погибшего круга. Удобно, не правда ли? Впрочем, мало кто из них знал, что его новое имя значит, не было среди них книгочеев, знавших сгинувший давно язык, интересный лишь тем, кто копается в старых рукописях. Было в этом имени что-то отталкивающее, раздражающее. При возможности, он просил всех называть его просто Мильтеном. Так было привычнее, так меньше ныла совесть. Ведь если вдуматься, то все его товарищи погибли из-за него? А теперь ещё и Горн лежит без сознания, а он лишь может мямлить что-то, пытаясь найти формальные причины, почему Гаронд не должен его казнить. Почему он просто не может спасти его, выпустить, наплевав на всех? Стать тоже мятежником? Потому что, это не разумно — вот был ответ. Рациональный, холодный. Вот каким он стал? Ещё недавно он сам бы был себе противен. Но теперь мог лишь смириться и ждать, ведь это было самое разумное, ведь так он всегда поступал? Или нет?

Его взгляд скользнул через двор к зданию обители магов. Массивная каменная постройка устояла, в отличие от деревянных бараков на другой стороне двора и одной из башен, которая теперь лежала грудой обломков, черных от копоти. Там, во дворе он сжёг тела своих наставников. Теперь это место было просто чёрным пустырём. Ничто не напоминало о годах учёбы, споров с Корристо, тихих беседах с Дамароком, шутках Торреза и Родригеса, всегда остававшихся оптимистами, верящими, что их заключение в колонии рано или поздно окончится. Даже всегда отстранённый Драго, многому научил его, и всегда относился к Мильтену, если не как к равному, то, по крайней мере, как к достойному ученику. А теперь от всех них ничего не осталось. Ничто, кроме памяти, что жгла изнутри.

— Мастер Сальварес! Лорд Гаронд требует вашего присутствия! — голос молодого оруженосца заставил мага вздрогнуть. Сколько он стоял глядя вдаль? Уже час? Больше?

Он кивнул и медленно направился вместе с посланником. Сердце бешено колотилось. Было ясно, зачем его зовут. Будет допрос сдавшегося отряда наёмников. Около бывшего склада посланник откланялся, а Мильтен двинулся внутрь. Душная атмосфера весьма небольшого помещения возле бывшего стрельбища, приспособленного под временную темницу, была густой от запаха пота, страха и старой крови. Мильтен порадовался, что хотя бы не пришлось идти в казематы под замком. Те должны были быть вскоре заняты сотней каторжников, которых успели отловить по лесам и отправить вместе с отрядом Гаронда обратно в рудники. Кто-то же должен восстанавливать добычу руды. Тем не менее, окон и в этой импровизированной тюрьме не было. Мильтен остановился перед дверью камеры, где уже шёл допрос и прислушался, пытаясь понять, что его ждёт.

— … и я повторяю в последний раз, отбросы! — гремел голос Гаронда. — Где остальные? Ваши сказки о драконах меня не интересуют. Я вижу перед собой банду мародёров, посмевших занять королевскую собственность!

— Мы не мародёры, милорд, — хрипло, но твёрдо ответил кто-то. — Мы выживали. После того как всё рухнуло… замок был единственным укрытием.

— Укрытием? — Гаронд фыркнул. — Для кого? Для воров и убийц? Вы посмели торговаться с короной! Вы требовали амнистии!

— Мы просили справедливости! — в голосе пленника послышалась угроза, несмотря на его положение, и Мильтен узнал говорившего, это был Горн. — Мы не проливали кровь стражников. Мы охраняли опустевший замок от орков и сектантов, и защищались, когда пришли чудовища!

Мильтен прокашлялся и, стараясь сделать своё лицо невозмутимой маской, зашёл в камеру. Каждая клеточка его тела кричала, чтобы он заступился за друга. Но разум твердил об осторожности.

— Чудовища, — паладин с презрением повторил это слово.

Факелы, вставленные в железные скобы на стенах, отбрасывали тревожные, пляшущие тени на лица собравшихся. Лорд Гаронд — могучего телосложения мужчина лет сорока с пронзительным взглядом и тёмными подглазинами на гордом, но уставшем лице — и несколько его проверенных офицеров стояли перед пленными. Горн, самый главный из допрашиваемых, в данный момент, сидел на грубом табурете, его руки были связаны за спиной. Он выглядел измождённым и избитым, форма наёмника была порвана и закопчена сажей, а в глазах читалась глубокая подавленность, но точно не смирение. Он явно ещё не до конца отошёл от недавнего избиения, но уже вполне соображал.

— О каких чудовищах идёт речь? — спросил Мильтен.

— Повтори ещё раз для мастера Сальвареса, — спокойно, но твёрдо произнёс один из паладинов. — С самого начала и по порядку.

Горн сглотнул и кивнул паладину, лишь искоса взглянув на Мильтена. Было темно, но он не мог не узнать голоса старого знакомого. Однако Горн ничем не выдал своего удивления. А может, всё же не узнал? После такого удара голова могла ещё не слабо кружиться.

— Мы с Диего были на охоте, когда барьера не стало. Но где-то к полудню мы нагнали отряд генерала Ли…

— Каторжника Ли, — поправил один из паладинов, на что Горн лишь нахмурился, но продолжил.

— Он поручил капитану Орику занять замок. Сказал, что нельзя оставлять такой ключевой пункт без присмотра, пока основные силы уходят в центральные земли Хориниса через перевал. Что ещё одного Гомеза Миртана не переживёт. Нам оставили приказ — держать оборону и ждать дальнейших указаний, с королевскими войсками конфликтов избегать, а если придёт большой отряд, то сдать им замок и уйти к остальным. Нас осталось немного, всего дюжины три добровольцев, кому долина ещё не успела наскучить или у кого были иные причины не торопиться.