Нет. Он видел это и в лицах людей, столпившихся на набережной. Угрюмые, озабоченные, потухшие взгляды. Все они ощущали развал, всю тяжесть потерь и неудач королевства. Все знали, к чему привела неуёмная страсть к завоеваниям герцога Георга, ставшего перед смертью королём Робаром Первым, и продолжение экспансии его сыном Робаром Вторым. Они разворошили осиное, а точнее орочье гнездо, считая, что могут с ним совладать. И поначалу казалось, что смогут. Нордмар уже почти весь был под властью людей, на Восточных островах с помощью подкреплений, прибывавших с континента, истребили местные племена орков почти под корень. Варрант был блестяще завоёван чуть ли не одним точным конным марш-броском к столице, после чего признал вассалитет. Но затем, что-то надломилось в этой военной машине, или же орки, оказавшиеся тяжёлыми на подъём, осознали экзистенциальную угрозу и объединились, выступив впервые за десятилетия единым фронтом, проломившим уверенность людей в превосходстве. Человеческое королевство, бывшее на деле уже настоящей империей, состоявшей из разношёрстных колоний, стало слишком неповоротливо. В то время как орки скреплялись под гнётом общего врага, люди расслаблялись, веря в свою неуязвимость. И тогда, в злополучном морском сражении у Восточного архипелага, проиграли. Разгромно, позорно, совершенно неожиданно. Тогда они во время затяжного штиля попали в ловушку — то, чего от орков никто не ожидал. Потеряли почти весь военный флот и остались с голым задом против орочьих галер — отсталых, непригодных для длинного плавания, но многочисленных и легко восполняемых. Торговля оказалась нарушена, колонии захвачены, а будущее теперь виделось в мрачных тонах. Эпоха экспансии была окончена, а вместе с ней начали множиться и мысли выживших вассалов о сепаратизме. И сейчас, задачей лорда Хагена было во что бы то ни стало обратить вспять этот процесс, не дать отколоться жемчужине королевства — Хоринису.

Порт был глубок, и корабль подошёл прямо к причалу. Хаген вышел, чтобы обратиться к своим подчинённым. Лучшим представителям военных Миртаны. Король дал ему карт-бланш выбирать любых бойцов в эту экспедицию, но только сотню рыцарей. Впрочем, кроме них были и другие неплохие воины, оруженосцы и просто солдаты. Они не могли противостоять оркам в прямом бою, но без них невозможна была полноценная армия. Корабль был загружен людьми под завязку, из-за этого был риск даже остаться без нужного фуража по прибытии, если дела в Хоринисе совсем плохи. Паладины выстроились на палубе — сто человек в сияющих латах. Матросы продолжали возиться со снастями, но они были лишь фоном. Главная сила, его стальная длань, была перед ним.

— Слуги Инноса! Паладины Короля! Гордость Миртаны! — его голос, привыкший командовать на поле боя, гремел над притихшей набережной, заставляя местных жителей вздрагивать. — Мы прибыли, чтобы навести порядок! Мы покажем силу и мощь королевства! Мы — свет Инноса на этой земле, опора государства и пример для всех людей! Среди нас нет места гулякам и лентяям! Нас привёл сюда долг! И мы выполним его любой ценой!

Он обвёл их суровым взглядом, встречая каждую пару глаз.

— Помните: отныне мы — власть! Но власть — это в первую очередь ответственность! И власть должна быть примером! Мы сделаем так, что этот город снова расцветёт! Поставки руды будут возобновлены, и они станут нашей главной опорой, которая приведёт к победе над сгущающимся мраком! За Инноса! За Короля! За Миртану!

— За Инноса! За Короля! За Миртану! — ответный рёв больше чем сотни глоток оглушал, ведь его поддержали и простые солдаты. Девиз паладинов прокатился по порту, заставляя содрогнуться даже самые чёрствые сердца.

Как только швартовка была окончена, рыцари и простые воины, кроме группы дежурных, стройным рядом спустились на берег. Стальной кулак Короны вцепился в горло загнивающего Хориниса.

Спустя сутки, проведенные в Хоринисе, лорд Хаген чувствовал себя так, будто провёл неделю в осаде. Голова гудела от усталости и бесконечных докладов, глаза сами слипались, но тело, привыкшее к лишениям, держалось на честном слове и на горьком, терпком зелье, которое ему вручил перед отправкой придворный алхимик. Алхимия — единственная полезная, как военачальник всегда считал, отрасль магических знаний. Всё остальное — фокусы, пригодные лишь пугать оборванцев. Как показала практика, даже магию вполне неплохо могут заменить пушки. У него были основания так считать, ведь его магические доспехи могли бы сдержать даже огненный шторм, пусть и очень недолго. Но вряд ли бы сдержали всего одно пушечное ядро. В то же время мало какой маг мог уклониться даже от простой стрелы, а пока он творит заклинание в бою, таких стрел в него могли прилететь десятки. Разве что магистры чего-то стоили, но они-то как раз обычно отсиживались за стенами монастырей или замков. Когда-то Хаген предлагал создать крыло боевых магов, которые бы носили хотя бы подобие рыцарской брони, но это предложение потонуло под тяжестью дворцовых интриг.

После осмотра города Хаген провёл большую часть времени в бывшем банкетном зале ратуши, превращённом им в штаб. В центре, сдвинутые к стене, пылились столики для угощений, ныне заполненные какими-то второстепенными донесениями. А посреди комнаты теперь стоял простой, грубый дубовый штабной стол, заваленный картами и донесениями. Его притащили прямо из казарм. Стулья убрали. Все, кто приходил с докладом — от капитанов до гонцов — стояли. Так экономилось время, и подчёркивался их статус просителей, а не советников.

Мысли о местной власти вызывали у него тошнотворную горечь. Мэр… одно упоминание этого толстого, напомаженного дегенерата, получившего должность явно не за ум, заставляло Хагена сжимать кулаки. Человек, щеголяющий в столичных шелках, когда его город медленно умирает! Порт — основа благополучия Хориниса! — превратился в гнездо нищеты и болезней, а верхний район отгородился ещё одной стеной, создав свой уютный мирок. Хаген был уверен: стоило лишь копнуть поглубже — и мэра можно было бы упечь в те самые рудники, которые он так бестолково пытался контролировать. Но не сейчас. Сейчас даже эти ничтожества могли пригодиться для черновой работы. Пока что он ограничился домашним арестом для всего горсовета. Им было над чем поразмыслить. В конце концов, если они ни на что не сгодятся, то хотя бы послужат источником денег. Если потребуется, он оберет их до нитки, но снарядит гарнизон всем необходимым и расширит его до того минимума, который был совершенно необходим, но не был обеспечен экономными градоуправителями, привыкшими к спокойствию. Не удивительно, что банды каторжников терроризировали окрестности практически беспрепятственно. Но скоро этому придёт конец, окончательный и бесповоротный.

Лорд Андре тоже справлялся блестяще. Он взялся за местное ополчение, и Хаген, наблюдая за его методами, был впечатлён, хотя внешне этого не показывал. Такого беспорядка, что творился в местных казармах, он не видел со времён своей юности, когда будущий король Георг-Робар только объединял раздробленные земли. Оборванцы, едва умеющие держать меч, с прогнившей дисциплиной. Андре навёл там железный порядок, поставив своих людей из экипажа «Эсмеральды» инструкторами, оставив только несколько толковых местных при делах. Лотар энергично взялся наводить порядок в нижнем городе, решив что его личное присутствие на площади у ворот будет лучшим источником безопасности. Глупая трата сил, но Хаген не препятствовал. В конце концов, зато теперь ему не приходилось препираться с твердолобым аристократом, который уважал только прямолинейные методы. Надо признать, что судя по донесениям, присутствие Лотара на площади, действительно, приструнило горожан. Его сияющие доспехи высшего члена ордена говорили сами за себя, его обходили стороной, косились с опаской и уважением. Пожалуй, эта площадь стала самым безопасным островком стабильности в городе. Поток каторжников, которые едва ли не беспрепятственно до этого входили в город через центральные ворота, угас моментально. Но Лотар был один, а площадей и улиц, требующих присмотра — десятки. Корабль теперь стоял в порту с минимальной вахтой — несколько паладинов и матросов, достаточно, чтобы никто не позарился на королевское судно. Для надёжности, рядом с кораблём также проводили тренировки личного состава, оставив казармы целиком для новобранцев. Но даже так, Хагену всё равно катастрофически не хватало надёжных людей. Сотня паладинов буквально растворилась в городе и его окрестностях.