Я попробовал удержать управление. Ответ пришёл сразу — сопротивление. Приоритеты базы ложились сверху слой за слоем, прижимая нас к полу логики.

— Командир, — Баха говорил сквозь зубы. — Они нас продавливают. Корабль теряет устойчивость.

Как подтверждение, док ожил.

Обслуживающие модули двинулись разом. Тяжёлые машины, и много. Они скользили вдоль корпуса, прижимались, входили в контакт, искали точки доступа. Где можно вскрыть. Где можно выдрать.

— Похоже они решили его разобрать, — сказала Кира. Голос ровный, без шуток. — Времени почти нет.

Я принял решение мгновенно.

— Выходим. Сейчас!

— В док? — Баха уже понимал ответ.

— В базу. Пешком. Быстро.

Кира коротко усмехнулась:

— Ну вот. А я надеялась, что, хотя бы сейчас без крови обойдется.

Симбиот добавил:

«Вероятность демонтажа корабля превышает допустимую. Физическое вмешательство приоритетно».

Я положил ладонь на панель и передал кораблю команду: открыть шлюз. Не знаю, где он у него расположен по проекту, но похоже СОЛМОвским технологиям с их живым металлом было всё равно, где его строить. Корабль выполнил команду мгновенно. Стена в коридоре за нашим новым «мостиком» разошлась рывком. Наш трофей не переставал удивлять. Как когда-то он пытался нас убить, перестраивая себя под изменяющуюся обстановку во время боя, так и сейчас, он сразу понял, что и как надо сделать, просто считав переданные моим имплантатом образы.

— Кира, за мной! — Не теряя времени я бросился наружу.

Док предстал передо мной во всей своей ужасающей красоте. Тут не было палуб или мостиков, по которым можно было бы ходить людям, тут всё было сделано так, чтобы удобно было машинам.

Наш трофей весел в вакууме, зафиксированный на месте каким-то силовым полем, а по его обшивке двигались странные конструкции, похожие на смесь сколопендр и крабов. Только вот похоже, это были не автономные дроны, а что-то типа манипуляторов, так как они были соединены с ближайшей массивной конструкцией дока гибким приводом. Две ближайшие, тут же отреагировали на то, что корпус корабля открылся, и шустро поползли к нам.

— Кира, вали их! — Позволить модулям проникнуть внутрь корабля было нельзя — База, закрывай шлюз!

Обшивка корабля за нашими спинами заросла так же быстро, как и раскрылась до этого. А Кира уже вела огонь, разбирая ремонтников на запчасти. Страшные ремонтные модули, разлетелись обломками по окружающему пространству от попаданий её орудия. Я же пока не стрелял, анализируя ситуацию. На обшивке корабля этих штук чуть ли ни сотня, и уничтожить все, пока они не разобрали корабль на части, мы физически не успеем. Некоторые из них уже активно вскрывают внешний слой моей новой игрушки! Мой взгляд упал на огромную балку, проходящую вблизи корабля, и к которой тянулись приводы модулей. Скорее всего, они получают по ним команды и энергию, иначе зачем всё это городить? Нужно попробовать!

— Кира, огонь по приводам! — Приказал я подруге, и тоже открыл огонь, выбрав целью распределительный узел на балке.

Я оказался прав. Стоило только перебить привод, и ремонтный модуль прекращал курочить мой корабль, но и без движения, как я рассчитывал, не замирал. Очевидно у них всё же были кое какие собственные мозги и батареи. Оказавшись без поводка, модули тут же шустро убегали, к своим ещё не поврежденным коллегам. Те же прекращали возню с кораблем, и обхватив их манипуляторами, эвакуировались к балке, которую мы выбрали своей целью, после чего размешали сломанный модуль в едва заметных нишах, а потом возвращались к работе.

— Очевидно это у них в порядке вещей, при ремонтах — Удивленно сказала Кира, отстреливая очередной поводок — Эти штуки рвутся частенько.

— Может быть — Согласился я, осматриваю конструкцию, которая стремительно обрастала поврежденными модулями — и мне интересно, что будет, когда мы все модули выведем из строя.

Ответ на этот вопрос мы получили ещё через минуту. Едва к балке пристыковался последний модуль, несущий на себе подранка, балка стремительно унеслась вверх, а снизу выплыла похожая конструкция. Абсолютно целая, и от которой тут же в нашу сторону рванули новые, точно такие же модули.

— Бля… — Сквозь зубы выдохнула Кира — По новой! Я уже едва ноги таскаю, симбиоту не хватает энергии, я чувствую, как он меня жрать начинает. Так совсем без сисек остаться можно!

— Та же фигня — признался я — и я себя хреново чувствую.

— Интересно, сколько у них таких балок? — Кира с тоской смотрела на приближающуюся новую волну модулей — И как скоро они поймут, что их ремонтников кто-то отстреливает?

— Будем надеяться, что не скоро — Я тоже смотрел на гребанную балку-носитель — Это всё же не боевой корабль. А вот система дератизации от всяких там паразитов, вроде нас с тобой, у них наверняка есть. Да и балок этих… У них дохрена!

Теперь я видел, что представляет из себя док.

Это был цех. Огромный, многоуровневый, заточенный под поток. Корабли сюда загоняли, как заготовки, и дальше они шли по этапам: фиксация, вскрытие, обслуживание, разбор, сборка. Всё происходило без остановок. Если элемент выходил из строя, его уносили. На его место вставал другой. Док жил по расписанию, и наш корабль уже оказался в очереди.

— Это конвейер, — сказала Кира. — Они его прогоняют по процедуре.

Я кивнул. Стрельба по ремонтникам давала короткий эффект. Балки менялись, модули возвращались, работа продолжалась. Док не реагировал на потери. Он их учитывал.

Связи с кораблём уже не было. Где-то за стенами из странного металла Баха работал вслепую, без информации, без подсказок. Времени у него оставалось мало, и это время мы должны были купить любой ценой.

— Нам нужен мозг этого отсека, — сказал я. — То, что раздаёт задачи.

— Тогда нам туда, — Кира указала вверх и вглубь, туда, где сходились магистрали.

Очередную балку и ремонтников мы уже проигнорировали, надеюсь мы успеем, сделать хоть что-то, прежде чем останемся без корабля. Мы пошли вперед.

Передвигаться здесь означало постоянно подстраиваться. Поверхности смещались, конструкции поворачивались, траектории менялись. То, что секунду назад выглядело как опора, через мгновение уходило в сторону. Док пытался нас стряхнуть, как мусор с движущейся конвейерной ленты.

Первые серьёзные проблемы начались у второго пояса балок. Оттуда выдвинулись другие машины. Крупнее ремонтных. С массивными корпусами и короткими манипуляторами.

— Эти уже по нашу душу, — процедила Кира.

Она открыла огонь, целясь в сочленения. Я бил туда же. Машины теряли элементы, но продолжали движение. Они не стреляли, очевидно опасаясь нанести повреждения ценному оборудованию, но то, что это боевые машины, было видно по куче других признаков, в том числе по их стремительным перемещениям и попыткам уклонится от нашего огня. Одна из них почти добралась до нас, и прежде чем мы её уничтожили, врезалась в балку рядом со мной, ударом меня развернуло, скафандр заскрипел.

— Жив? — крикнула Кира.

— Пока да, — ответил я. — Двигаемся дальше.

И всё же у нас пока получалось оставаться целыми и двигаться вперед. Мы прорвались за счёт скорости. Симбиот работал на пределе, и я видел, что даже для него, почти трое суток без отдыха и куча полученных повреждений не прошли даром. Он терял энергию, тратя её на стрельбу, защиту носителя и поддержание моей жизни, и тратил он её больше, чем получал из окружающего пространства. На ускорение, на которое не способен ни один нормальный человек, её тоже уходило ни мало. Дошло до того, что я стал экономить силы, не убивая всё подряд, а вырываясь из-под давления.

Чем глубже мы заходили, тем плотнее становилась инфраструктура дока. Магистрали утолщались, движения замедлялись, шум становился глухим, давящим, лабиринты из конструкций гуще. Мне уже казалось, что мы зря устроили этот забег на перегонки со смертью, сто он никогда не закончится, но вскоре я увидел его.

Этот узел отличался. Мы нашли, то что искали, и я понял это сразу, едва только взглянул на него. Он не двигался. Вокруг него всё подстраивалось, подчинялось, выравнивалось, а вот он стоял как центр всего этого движения. От него расходились приводы, линии, механические связки. Сердце участка дока. Локальный распределитель задач.