Я всё чаще ловил себя на том, что мысленно переключаюсь с карты космоса на карту планеты не глазами, а… ощущениями. Где-то на дальнем рубеже АВАК коротко вспыхивал — нашёл крупного хищника, вступил в бой, «попросил» у сети дополнительную энергию и подкрепления. Где-то в глубине архипелага стая осторожно обходила новый геотермальный источник. Магистр фильтровал поток, но вершок этого айсберга всё равно попадал ко мне.

— Странное чувство. Я как будто начинаю путать, где кончаются мои личные ощущения и начинается сеть, — как-то тихо заметила Кира, когда мы в очередной раз разбирали доклады. — Хорошо, что я могу на тебя опереться, посоветоваться.

— Привыкнешь — ухмыльнулся я. — Как только адаптация перевалит за сотню, станет гораздо легче.

Через шесть суток после перехода на «оранжевый» режим готовности на мостике во время очередного собрания дежурного состава вдруг коротко пискнул один из пассивных сенсорных блоков системы.

Писк был тихим. На фоне общей усталости его можно было легко списать на очередной глюк аппаратуры. Но у меня внутри Федя в ту же секунду напрягся, как струна. Через сеть АВАК прошёл короткий, еле ощутимый шорох — как если бы кто-то провёл ногтем по стеклу.

— Денис, — сказал я, садясь ровнее. — Что это было?

Он уже летел к консоли.

— Один из внешних буёв… — бормотал он, пролистывая данные. — Пассивный спектрометр. Фиксация… аномалии по гравитационному фону. Небольшой пик. Похоже на микропрыжок. Но… не в нашей системе. На границе.

— Координаты, — потребовал я.

На голограмме зажглась аккуратная точка — далеко за пределами орбиты последней в системе планеты, почти на краю той сферы, где мы расставляли наши «глаза».

Я смотрел на эту точку и понимал: это ещё не они. Пока ещё нет. Слишком слабый след, слишком короткий всплеск. Может быть, просто кто-то, кто мимо проходил. Может быть, ошибочный шум. А может и разведка. Мы не знали о возможностях СОЛМО почти ничего, так что ожидать можно было чего угодно. Но сигнал был, и был он не случайным. Где-то на подсознательном уровне я чувствовал, что это именно то, к чему мы все готовимся. Это к нам идёт враг!

Но где-то внутри, на самом дне сети, Магистр тихо шевельнулся. И вся моя новая, разросшаяся «армия» АВАК будто на секунду подняла головы.

Отсчёт пошёл.

— Поднимаем готовность орбитальных расчётов, — спокойно сказал я. — Без сирены. Просто пусть будут рядом с постами.

Я поймал отображение Мидгарда в голографе — маленький, упрямый шар с тонкой сетью наших рубежей вокруг.

— Ну что, — тихо сказал я уже себе и тем, кто меня слышал через сеть. — Добро пожаловать в наш дом, господа СОЛМО. Мы вас ждём.

Федя внутри отозвался коротким, хищным рыком. Магистр — глухим, тяжёлым согласием. От Киры, Зага и Бахи пришли сигналы о готовности вступить в бой. Планета, кажется, тоже была не против попробовать на зуб тех, кто посмел поставить на ней галочку «аномалия».

Сутки после первого «писка» прошли тревожно спокойно. Как затишье перед бурей или грозой, когда воздух уже пахнет озоном, но молнии ещё держатся в облаках и злорадно сверкают только издали.

Мы усилили наблюдение, уплотнили сеть буёв, поставили дополнительные дежурные группы. Денис лично проверял каждый участок орбитальной обороны. А потом — на двадцать девятом часу после первой аномалии — случилось второе дрожание поля. Мы уже знали, на что обращать внимание, поэтому обнаружил сигнал экипаж дежурившего неподалёку «Скаута».

Гравитационный фон повёл себя так, будто кто-то огромный и очень аккуратный дунул на поверхность космоса, и по нему пошла едва заметная рябь. Если бы не сетка наших датчиков, мы бы даже не заметили. Но сеть заметила, а команда нашего корабля разведчика незамедлительно передала полученные данные в штаб, на линкор.

— Командир… — Денис уже стоял у центральной консоли галографа, изучая полученную информацию. — Похоже это вход в систему.

— Масштаб? — поспешил поинтересоваться я — Сколько кораблей? Один? Эскадра?

Он сглотнул.

— Не знаю. Ни один из известных нам кораблей — человеческих я имею ввиду — так не входит в обычное пространство. Это… что-то новое. Да ты сам посмотри.

На голограмме появилось искажённое пятно. Не космический объект. Не корпус корабля. Даже не энергетическая сигнатура. Словно пространство пытается родить что-то, но само же стесняется показать, что именно.

— Гиперворонка что ли⁇ — предположил Баха.

— Если это гиперворонка, — медленно произнёс я, — то она некорректная. Нестабильная. Кто из неё попробует выйти — самоубийца. Его на атомы размажет по системе.

В этот момент сеть АВАК вздрогнула. Это был не испуг, а предупреждение. Как если бы вся моя «армия» одновременно ощутила запах хищника, который ещё даже не появился из-за кустов. АВАК тоже учуял противника, и сейчас предупреждал своего оператора о проблемах. Видение голограммы гиперпространственной аномалии на моем визоре поменялось, симбиот подсветил мне прямо центр пятна.

— Он выходит, — сказал, понял я. — Вот прямо через эту фигню!

И он вышел.

Сначала — тонкая, почти невесомая «нить». Полоса, похожая на трещину, которая вдруг решила стать линией. Потом — тихий хлопок, который наши системы услышали в десятках спектров сразу. И, наконец — материальный объект.

Он не вырвался из гиперпрыжка на скорости, как делали это корабли людей. Не было ни каких признаков торможения, ни каких маневров, чтобы компенсировать перегрузки. Он просто появился, как будто был здесь всегда, но до этого момента был невидим.

Денис тихо выдохнул:

— Это… капля? Твою мать, просто чёрная капля.

Я тоже проникся. Этот корабль СОЛМО не был похож ни на «охотника», ни на того светящегося «хранителя карантина», который встретил нас при прыжке в эту галактику. Это было что-то новенькое. Объект был размерами не велик, величиной с одноместный разведчик. Обтекаемый. Совершенно гладкий. Без стыков, без выступов, без понятной архитектуры. И при этом — выглядел мерзко. Это я его так воспринимаю, или моя сеть? Ответа у меня не было, но корабль и правда производил не приятное впечатление. «Наблюдатель» — название класса корабля, заглянувшего к нам в гости, возникло в моей голове, само собой. Сеть АВАК знало что это такое. Корабль не боевой, но довольно опасный. Он разведчик и координатор, способный управлять «охотниками».

— Это СОЛМО, — сказал я. — Наблюдатель.

— Фиксация пассивных каналов! — выкрикнул один из операторов. — Он сканирует систему!

Федя внутри заворчал. Магистр послал через сеть мягкое, почти будничное: «осторожно». А разведчик СОЛМО в этот момент… изменился.

Он вытянулся. Потом сжал себя обратно. И… мгновенно переместился за сеть наших датчиков, оказавшись на границе минного поля! Всё это произошло на столько неожиданно, что я аж дар речи потерял на время.

— Он вошел в гипер внутри системы! — Восторженно закричал Баха — Микропрыжок! Без разгона, без подготовки… Вот это да! Наша техника на такое не способна…

— Заткнись! — Рявкнул я — Всем истребителям сектора Омега — атаковать противника!

— Фиксирую попытку связи с нашим корабельным искином! — тут же доложил Тимур — Он пытается воспользоваться заложенным в него кодом!

— Орудиям главного калибра — ОГОНЬ!

Линкор вздрогнул от залпа, но было поздно. Объект дрогнул — и исчез. Так же, как и за несколько секунд до этого. Он выключился из реальности. Убрал себя. Свернул. Спрятал.

Денис поднял на меня глаза.

— Командир… Мы однозначно только что засветились. Он наверняка передал данные, ну или сам умчался про нас рассказывать. К ткаой скорости перемещения мы не были готовы…

Я кивнул.

— СОЛМО знает, что мы здесь. И знает, что у нас есть сеть АВАК. И знает, кто я. Но и мы теперь знаем, на что они способны во время боя. Вносите корректировки в план обороны. Перед их выходом из гипера мы можем определить координаты, так что исходите из этого. Будем стрелять на упреждение.