Впрочем, кому досталось всё же первому. В нескольких сантиметров от него прошла целая серия разрывов. Волна осколков ударила в механизм сбоку, перебив вращение двух колец сразу. Оно исказило траекторию, завалясь влево. Его резаки дёрнулись, потеряли синхронность.

Кира не упустила момент. Как обычно она действовала на грани каких-то звериных инстинктов, всех, кроме чувства самосохранения. Она буквально пробежала по стене, прошла диагональю и всадила заряд прямо в уязвимое место между сегментами. Вспышка. Металл треснул, часть внешнего кольца отлетела. Оттолкнувшись от потолка, Кира оказалась в тылу противника, и с виду была абсолютно целой. Ком задергался, очевидно не успевая принять решение, кто же из нас опаснее, мы с Загом, которые продолжали поливать его огнём, или Кира, оказавшаяся у него за спиной. Тем самым он открывал нам уже пораженные и ничем не защищенные участки своего странного корпуса.

Я продолжал стрелять, отвлекая внимание поврежденного врага на себя. И через долгих десять секунд мы его добили.

Ком взорвался лавиной обломков. Эти обломки оказались опаснее самого защитного механизма. Резкие, острые, рикошетящие. Один фрагмент прошёл в миллиметре от горла Киры. Второй ударил в мою грудь, вмяв броню. Третий пробил Загу боковую панель. Мы укрылись, кто где успел, пока шквал не стих.

Как только обломки перестали носится по коридору, я поднял голову — и понял, что мы всё ещё живы только по недоразумению. Потолок над нами пошёл рябью. Волна вибрации прошла и по сегментам, и они начали смыкаться, заполняя те пустые пространства, где часть стены лопнуло от устроенной Бахой перегрузки. Они смыкались словно гигантские челюсти.

— Вперёд! — бросил я, даже не пытаясь понять, что узел сейчас готовит.

Мы помчались дальше по коридору, но он уже менялся. Путь впереди сжимался, превращаясь в узкую кишку, а позади сегменты смыкались и перекручивались. Узел не просто хотел нас раздавить — он выталкивал нас туда, куда ему было нужно.

Первый раз мы поняли это, когда ушли влево — туда, куда вёл единственный свободный проход.

Второй — когда проход внезапно раздвинулся, открывая огромную камеру.

И третий — когда позади нас закрылся вход.

Не плавно. Не механически. А как будто гигантская рука смяла бумагу. Мы оказались втянуты внутрь.

Камера была цилиндрическая, но с рваными, неровными стенами. В центре, знакомый — высокий столб из композитных пластин, дрожащий от переизбытка энергии. Он светился сквозь трещины и, словно маяк, притягивал внимание.

— Это ловушка, — выдохнул Баха. — Стопроцентная ловушка. Нас сюда стянули специально.

— Мы знаем, — спокойно сказал Заг и поднял оружие.

Он успел сделать всего два шага вперёд.

Слева и справа стены раскрылись, выпуская два автоматических блока подавления — похожие на боевые турели, только встроенные в саму плоть конструкции. Они раскрывались как цветы, формируя по три длинных ствола каждый.

И почти сразу начали стрелять. Коридорный бой по сравнению с этим был детским лепетом — турели били не импульсами, а пологими секторами реза, сметая всё, что попадало в линию.

Мы бросились кто куда успел. Я и Баха в сторону колонны — в мёртвую зону под уступ. Кира — вверх, на стену. Мы успели укрыться, но не потому, что мы такие резкие и быстрые, на это была другая причина.

Заг…

Он оказался ближе всех к турелям.

Первая очередь ударила по диагонали, и я увидел, как левая сторона его брони вспухла от перегрузки. В нее, словно нож в фольгу, вошёл длинный резак. Дошёл до внутреннего слоя. Прожёг.

Заг издал хрип. Он попытался уйти вправо — и в этот момент вторая турель накрыла сектор. Один из резков прошёл по его ноге, почти отрывая её вместе с биоброней скафандра. Его отбросило, он ударился спиной о стену, попытался встать — и не смог.

— Командир… — только и сказал он, пытаясь нащупать на броне гранату правой рукой. Левая висела безвольно.

— Держись! — рявкнул я, открывая плотный огонь по левой турели.

Она отреагировала мгновенно — стволы развернулись ко мне, начав давить огнём. Пришлось уйти за колонну.

Кира стреляла сверху, меняя позиции, но турели вычисляли её по вспышкам и каждый раз били почти на опережение. Её дважды едва не задело. Один резак прошёл так близко, что я видел, как по её броне прошла волна деформации.

Баха тоже не сидел без дела. Он уже вскрывал колонну странным инструментом, в который превратились его руки.

— Мне нужно шесть секунд! — выкрикнул он. — Держите их! Хоть одну отвлеките!

Шесть секунд в таком бою — как вечность.

— Заг! — крикнул я. — Ты как⁈

Заг вместо ответа выстрелил в правую турель, не точно, удар пришелся в стену рядом, хотя был он от неё всего в нескольких метрах. Очевидно симбиот настолько поврежден, что даже прицелится не в состоянии…

Турель развернулась на него.

— НЕ СТРЕЛЯЙ! — заорал я, но было поздно.

Удар. Ещё один. И третий.

Вся правая сторона камеры осветилась вспышками. Поток этих странных резаков накрыл Зага полностью. Его броня получила три критических попадания. Его отбросило в сторону, буквально под левую турель, где он рухнул на спину.

На моем визоре его скафандр светился ярко красным цветом и мигал аварийным режимом.

— Командир… — голос у Зага был ровным. Страшно ровным. — Уводи их.

— Нет! — взорвался я. — Поднимайся! Мы…

— Я не дойду, — спокойно сказал он. — И ты это знаешь. Глушу турель.

Орудие на его скафандре поднялось, и он дал длинную очередь в упор — прямо в ствол турели. Та качнулась, огонь сбился.

Этого хватило. Один из трех стволов деформировался, и тут же пол под турелями вспыхнул, будто по нему ударило молнией. Обе конструкции дёрнулись, погасили питание и провалились вниз, как будто их ударило током через позвоночник.

Но… Вместе с турелями обрушился весь левый сектор пола.

И Зага — вместе с ним.

Я успел сделать шаг. Два. Рывок.

Но он только посмотрел на меня через покрытый трещинами визор и усмехнулся. Провал был глубоким. Чёрным. И турели уходили вместе с ним, утягивая обломки, мусор и — Зага.

Он успел только коротко бросить:

— Дальше — сами…

И его поглотила тьма.

Кира вскрикнула так, будто её ударили ножом. Баха замер. Я стоял и смотрел вниз.

Пусто.

Только звук далёкого механического эха. Только ощущение, что узел отделил от нас самого крепкого. Разделил. И теперь собирался заняться остальными.

Я не знаю, сколько я так стоял. Секунду? Две? Десять? Всё смешалось — боль в висках, стук крови, лёгкое дрожание пола под ногами.

Но реальность рванула назад сама — стены вокруг дрогнули и начали сближаться. Камера, в которой мы находились, буквально складывалась, сминаясь в себе.

— Командир, двигаемся! — Кира сорвала меня с места рывком. — Он нас сейчас здесь схлопнет! Куда нам дальше⁈

— Туда! — Мне хватило мгновения, чтобы принять решение. И я прыгнул в провал, который только что поглотил моего друга.

— Кто бы сомневался… — Услышал я вслед голос Киры.

Я падал вниз, именно падал! В шахте была гравитация! Слабая, но всё же достаточная, чтобы не зависнуть на месте, а уверенно лететь в пропасть. А в сверху доносился хруст — узел менял конфигурацию — и делал это в бешеном темпе.

Я приземлился через пару мгновений на какую-то ребристую ступеньку — нет, не ступень, а просто подходящий по форме отросток конструкции, и едва удержался на ногах. Правда не на долго, на меня рухнула Кира, а потом Баха…

Ругаясь последними словами, я выбрался из-под товарищей и подполз к краю ступени. Внизу до сих пор ничего не было видно, а вверху проход закрылся. Но зато, нас пока никто не пытался убить.

— Заг где-то там — Прохрипел я, пытаясь настроить визор так, чтобы разглядеть хоть что-то под нами — Нужно его найти!

— Найдем. — Кира положила мне руку на плечо — Не переживай так, он обязательно выкарабкается. Эти симбиоты АВАК живучие твари, и в их же интересах заботится о хозяине. Меня сегодня ранило несколько раз, но я в порядке. И скафандр мой как будто не был в бою, он сам себя починил. Не знаю, залечил ли он и мои раны тоже, но я их просто не ощущаю. Симбиот позаботится о Заге. Главное, надо добраться до мозга этой твари и выключить его, иначе нам всем тут хана. Будем теперь умнее, в следующий раз командные узлы СОЛМО будем просто взрывать к чертовой матери, и плевать на советы сети!