— Но даже если об этом вас попросил Рафаэль… Зачем вам заступаться за не известную вам девушку?

Господин Торрес устремил на меня немигающий взгляд. Черты его лица ожесточились.

— Это наши с сыном дела, и ничьи больше.

Не-е-ет, он точно не стал бы помогать незнакомке просто так. Срываться ради нее со службы, мчаться к ректору, давать мне понять, что он — мой единственный шанс… Неужели между ним и Рафаэлем была своего рода сделка? Обескураживающее условие Рафаэля я знаю, а Торресу-то что нужно от сына?

Ну конечно…

— Рафаэль пообещал вам, что пойдет по вашим стопам, верно? — медленно проговорила я. — Что забудет о своем увлечении, забудет о своей мечте. Если вы поможете мне.

Взгляд Торреса потемнел, губы сжались в твердую линию. Он явно не желал ничего говорить, а лжи предпочитал молчание. Как же Рафаэль похож на него…

И одновременно не похож вовсе.

Это натолкнуло меня еще на одну мысль, но я пока от нее отмахнулась.

— Вы обещали, что будете откровенны со мной.

Торрес резко вытолкнул воздух из ноздрей.

— Ну хорошо. Да.

Я крепко зажмурилась от нахлынувших на меня чувств, но тут же открыла глаза и воззрилась на господина Торреса.

— Я благодарна ему и вам за помощь, но эту жертву от Рафаэля я принять не могу. Он сам должен распоряжаться своей судьбой. — Повторила с нажимом: — Он сам. И никто другой.

Я резко поднялась и, попрощавшись с мужчинами, направилась ко входной двери.

Я не знаю, что заставило Рафаэля это сделать. И отказывалась я не из гордости. Несмотря ни на что, я не могла позволить, чтобы он отказался от своей мечты ради меня. Я не стану рушить его судьбу, только чтобы моя жизнь вернулась в прежнее русло. Я пойду к своему счастью другим путем, хоть и пока не знаю, каким. Но сейчас…

Отчаянно волнуясь, я вынула из кармана телефон. И набрала номер Рафаэля.

Мы договорились встретиться в одном из парков Пало-Тироны. Я не хотела оказаться рядом с домом Рафаэля, когда туда вернется его отец, явно взбешенный моим отказом. И нравоучениями от какой-то пигалицы. Даже если эта пигалица была наполовину драконом.

Когда я увидела Рафаэля, прохаживающегося вдоль пустующих скамеек, кровь снова прилила к щекам, а в ногах появилась знакомая слабость. Все-таки драконом быть намного проще.

Но не так захватывающе.

— Я отказалась от предложения твоего отца, — вместо приветствия обронила я.

Рафаэль покачал головой.

— Я подозревал, что ты это сделаешь. Но надеялся…

— Почему? — Я смотрела на него во все глаза, впитывая каждую его черту, каждую обнаженную эмоцию. Подозрение внутри меня лишь крепло. — Это не ты рассказал моей одногруппнице правду обо мне.

— Нет, Дэйзи. Я никогда бы этого не сделал.

— Но кто тогда?

— Точно я не знаю, — признался Рафаэль. — Но есть кое-какие догадки.

Я прикрыла глаза. Это не он, не он. Накрывшее волной облегчение готово было сбить меня с ног.

— Я хочу знать все с самого начала, — решительно сказала я. — Тот день… Что тогда вообще произошло? Почему ты подрался с Джейкобом?

Ведь именно с того момента все пошло наперекосяк.

— С кем? — не понял Рафаэль.

— Ну, с твоим другом-вервольфом. Бывшим другом, как я понимаю, раз рядом с тобой он больше не появляется.

— А почему Джейкоб-то? Он Грэх.

Ну и имечко. Как будто кот откашлял комок шерсти.

Я объяснила. Рафаэль смеялся долго, потом резко, как по чужой команде, прекратил.

— Я не вампир, конечно, и дрались мы не из-за девушки. Так что тут мимо.

— А из-за чего? — мягко и одновременно настойчиво спросила я.

Мне хотелось понять, что способно так сильно вывести из себя Рафаэля.

— Из-за того, что это он подставил нас с тобой. Это он заменил вход в учебный мир на портал в Кробак.

— Что-о-о?!

— Не сам, конечно. Он попросил о помощи какого-то сильного чародея.

— Да плевать, кого он там попросил! — вспылила я. — И ты молчал? Друзья вы или не друзья, но ты понимаешь, что меня это касается тоже?

Рафаэль ответил мне невозмутимым взглядом.

— Понимаю. А теперь посмотри на свои руки.

С языка готово было сорваться едкое словцо, но, переборов себя, я все же опустила взгляд вниз. И обнаружила, что мои пальцы сейчас оканчиваются остренькими когтями, а по фалангам вверх ползет белая чешуя.

— Ох, — вырвалось у меня.

— Так всегда, верно? Когда ты испытываешь сильные эмоции, то чувствуешь, как зверь внутри тебя просыпается…

Я кивнула, хмуро изучая свои коготки. По мере того, как я остывала, и они превращались в нормальные ногти.

— У Грэха было так же, — глухо сказал Рафаэль. В детстве он доставлял родителям немало проблем, сам мне признавался. Доходило до того, что после ссоры он обращался волком и убегал в лес. Но и потом, когда он подрос, контроль над зверем давался ему нелегко. А ты у нас девушка темпераментная и, к тому же, тебе приходится подавлять своего внутреннего зверя, так что…

— Ты боялся, что я превращусь в дракона на глазах у всех?

Рафаэль кивнул.

— Да. Поэтому я ничего тебе не рассказывал. Потому так тебя тогда… оттолкнул. Прости, что грубо и на глазах ребят. Я хотел потом объясниться, но… все стало еще хуже. — Он помрачнел. — Но хуже всего то, что ты чуть не пострадала из-за меня. Там, в Кробаке. Грэх пытался добраться до меня, ты лишь попала ему под горячую руку — потому что была со мной рядом.

— Ты сам себе противоречишь, — неодобрительно бросила я. Не потерплю чужое самоедство, особенно на пустом месте! — Подверг нас опасности именно Грэх.

И рядом с Рафаэлем, справедливости ради, я оказалась тоже не случайно. Но и себя я винить отказывалась! В случившемся виноват лишь Грэх, и точка!

На лицо Рафаэля вернулась знакомая усмешка.

— Как скажешь. В общем, я хотел, чтобы Грэх извинился перед тобой в моем присутствии. И где-нибудь вдалеке от людей. Он согласился, но тут вмешался ректор, и Грэха исключили. Поэтому он и не появляется в академии.

— Но чем ты так сильно насолил Джей… Грэху, что он дошел до такого? Вы ведь были друзьями.

— Я считал его своим другом, — уточнил Рафаэль. — Порой немного несносным, диковатым, даже вспыльчивым… Но мы ведь многое готовы простить близким, верно? Вот и я… не то чтобы прощал, просто убедил себя в том, что такой Грэх и есть. И принял его со всеми недостатками, как и он меня. Так мне казалось. Вот только потом выяснилось, что Грэху я никогда не нравился. Я его бесил. Выводил из себя.

— Это он сам тебе сказал? — нахмурилась я.

— Да. Прямо в лицо. Мы тогда вообще впервые за все четыре года знакомства поговорили откровенно.

— Полагаю, это случилось как раз перед дракой?

Усмешка Рафаэля стала еще шире.

— Верно полагаешь. К тому времени, как мы начали тесно общаться, как Грэх стал частью нашей компании, он уже смог худо-бедно усмирить волка в себе. Он втерся ко мне в доверие, чтобы найти компромат на моего отца. Найти способ его подставить. Не просто подмочить его репутацию, а разрушить ее.

— Но зачем ему это?

— Дорогу Грэху перешел не я, а мой отец.

— Гвардеец Королевы Земли? — удивилась я.

Где Щит самой королевы, а где — какой-то несдержанный мальчишка?

— Да. Грэх горел желанием отомстить ему за позор его отца, как он это называл. Видишь ли… Пять лет назад и отец Грэха, Роган, и мой отец боролись за право стать Щитом королевы. И Роган проиграл. Со стороны отца это была честная победа, но Грэх так почему-то не считал. Он ненавидел нашу семью. Все это время. — Рафаэль на мгновение прикрыл глаза, словно ему было физически больно. — Все то время, что я называл Грэха своим другом, он отчаянно ненавидел меня.

— И когда он понял, что ему, сопляку, до гвардейца королевы никогда не добраться, он решил использовать для своей мести тебя, — поняла я.

— Да. Его идиотский план с компроматом против отца тоже не удался. Мой отец может быть сложным человеком, но он предан своему делу и безупречен. Таким воспитывали и меня. — Рафаэль хмыкнул. — Да что-то пошло не так.