— Я надеялась, это пройдет. Мне ведь и раньше иногда было плохо. Я не показывала это маме, но… — Тали взглянула на меня большими глазами, в которых плескалась печаль. — Я не хочу быть менталистом. И дело не только в боли. Ты же наверняка слышала про людей, которые не выносят прикосновений?

— Да-а, — протянула я, медленно отпуская ее ладонь.

Тали рассмеялась.

— Нет-нет, это я не про себя. Но когда я пыталась разобраться в себе, я прочитала несколько историй о таких людях. И один говорил, что чужие касания, даже мимолетные, он ощущает так, будто по его руке или плечу бегают жучки. Или кто похуже.

— Ужас, — с широко раскрытыми глазами выдавила я.

Подруга с усилием кивнула.

— Так вот я похожим образом ощущаю чужие мысли в своей голове.

— Вот почему ты отказывалась от некоторых заданий!

— И не только. — Тали прикрыла глаза. — Господин Валакири сказал мне, что, вероятно, я настолько возненавидела ментальную магию, что подсознательно установила в своем разуме некий… блок. Иногда, когда я расслаблена и спокойна, я его не ощущаю. И тогда задания получаются легко. Но стоит мне занервничать… а случается это часто… Тогда, применяя ментальные чары, я словно с размаху налетаю на стену. Отсюда головные боли, кровь и обморок…

— Тали, ты не должна так себя мучить! — воскликнул Эйб.

Подавшись вперед, порывисто сжал ее руку. Тали часто-часто заморгала, изумленно приоткрыв рот.

Я дала ей время насладиться близостью Эйба. Вот только не могла позволить подруге и дальше продолжать истязать себя.

— Тали… А чего хочешь ты? — проникновенно спросила я.

Она прикрыла глаза.

— Не слышать голоса других людей в своей голове. Я хочу покоя.

— Покой… — эхом отозвалась я. — Ты поэтому просила меня сходить с тобой к некромантам?

— Ты — что? — вытаращил глаза Эйб, глядя на Тали.

Распахнув глаза, она улыбнулась.

— Странно, да? Но когда я думала, чем бы хотела заняться, я вдруг подумала о том, что сказала Алисия. Представила себе полутемные коридоры и… тишину. Я ведь иногда случайно вторгаюсь в чужой разум — во время очередного всплеска дара. И тут же расплачиваюсь за это. Те, кого пробуждают некроманты, не думают.

Тали вдруг порывисто приподнялась. Эйб подорвался и с умилительной нежностью подложил ей под спину подушку. Подруга снова порозовела. Улыбнулась ему, но уже мгновение спустя ее лицо вновь стало серьезным. И очень решительным.

— Вы правы, — по обыкновению негромко, но твердо произнесла она. — Так дальше продолжаться не может. Я хочу, чтобы мама мной гордилась… но добьюсь этого другим путем.

Тали вскинула на меня сияющие глаза.

— Я стану некромантом.

Покидая лазарет вслед за Эйбом, я чуть задержалась в дверях и невинным тоном обронила:

— Раз уж ты решилась менять свою жизнь… Может, и платье заодно сменишь?

И совсем не удивилась, когда смущенная Тали призналась, что и его ей купила мама.

Какой же все-таки милый и неприспособленный к жизни ребенок! А ведь она уже была студенткой академии! Хоть и выглядела столь юной…

Вдруг вспомнились слова Тали о том, что способности к магии в ней проснулись очень рано. Таких детей, как она, родители часто раньше других отдавали в школы с магическим уклоном. Я подозрительно сощурилась.

— Тали… А тебе сколько лет?

Она вздохнула, смущенно глядя на меня.

— Шестнадцать. Только не говори Эйбу!

Посмеиваясь, я заверила подругу, что ни о чем ему не расскажу. И все же… Теперь многое в ее поведении становилось понятным. Пусть шестнадцатилетние в Ордалоне считались совершеннолетними, но Тали все равно была еще так юна!

Она исполнила свое намерение, и уже на следующий день после переполошившего всех обморока подала заявление на перевод на факультет некромантов. Рассмотрели и одобрили его поразительно быстро. Как сообщила мне Алисия, с которой мы столкнулись в коридоре главного корпуса, немалую роль в этом сыграл Валакири.

— Подожди, хочешь сказать, что он не просто спокойно отпустил студентку своего факультета в другой, но еще и поспособствовал этому переводу?

— Думаю, он винит себя за то, что не разглядел в Тали этот блок, и заставлял ее практиковать ментализм, — вздохнула Алисия. — У него такая тонкая натура…

Я скептически хмыкнула. Ну допустим. Хотя, справедливости ради, он и впрямь выглядел очень мрачным после обследования и разговора с Тали.

Так что уже на следующий день с одобрения ректора она начала учиться на новом факультете. Я уже скучала по ней, Эйб, судя по его взглядам на пустующее место по правую сторону от меня, — тоже. Хорошо хоть наши пары порой будут пересекаться. А еще я твердо решила в эти выходные все-таки заманить ее к себе домой и устроить киносеанс. И вдоволь расспросить о том, что происходит у некромантов и какие темные дела творятся в подвалах академии.

Я была близка к исполнению задуманного… Вот только в пятницу вечером, когда я уже собиралась домой, мне позвонил… Рафаэль.

Сердце скакнуло куда-то под горло. Несмотря на то, что всю неделю я была ужасно занята, думать о нем, я, конечно, не переставала. Раз за разом вспоминала, как он бережно сжимал мою руку. Как благодарил меня за то, что я не мыслила шаблонами — во всяком случае, теми, что были приняты в его семье. Теми, что разделяла и Эмбер.

Не раз и не два я порывалась сама набрать его номер… просто для того, чтобы поинтересоваться, как там дела с моей кровью. Удалось ли Рафаэлю что-нибудь узнать?

Сама не знаю, что меня останавливало. Неужели навязчивые мысли об Эмбер? Или что-то еще? Я ведь обычно, как выразилась Тали, просто брала и делала. Жила полной жизнью и шла напролом, порой не задумываясь о последствиях своих поступков. Но в последнее время во мне как будто что-то изменилось. Не резко, по щелчку, но я все же чувствовала в себе эти перемены.

Коснулись они и того, чей номер сейчас высвечивался на экране телефона.

Откашлявшись, я нажала на зеленый значок трубки.

— Да?

— Дэйзи?

В первое мгновение я хотела было съязвить насчет причины, которая заставила Рафаэля отказаться от обращения “мелкая”. Но уж слишком встревоженным показался мне его голос. Следующие слова лишь подтвердили мое подозрение, что тут что-то неладно.

— Я знаю, что звоню поздно… Но ты не могла бы прийти ко мне?

— Что случилось?

— Буп. — От волнения голос Рафаэля едва не сорвался. — Я не понимаю, что с ним происходит.

Признаться, такого я не ожидала. Но вспомнила, как переживала бабушка, когда ее кот заболел.

— Сейчас буду, — лаконично сказала я.

Повесив трубку, взглянула на сумку, которую собирала для возвращения домой. Скинула смс-ку маме — предупредила, что или буду позже, или уже завтра. И знакомым маршрутом отправилась к Рафаэлю.

Он снова встретил меня у входной двери, и снова был бос и растрепан. И внешне — очень уязвим. Запустив пятерню в волосы, взглянул на меня своими чернющими глазами.

— Я не знаю, что с ним. Он постоянно грустит, отказывается есть и говорить…

Что, как я понимаю, в его случае означает отказ от слова “Буп”.

— Ветеринар уже его осмотрел, ничего подозрительного не обнаружил. Анализы тоже в порядке. Магическое сканирование не выявило ничего. Но Буп хандрит и хандрит. Ему определенно плохо! Он ужасно любопытный. Я боюсь, что он мог глотнуть одно из моих зелий.

— Но ты же сказал…

— Да, его организм в порядке. Но что, если это какая-то магическая зараза? Я ведь не знаю, как действуют ингредиенты в моих зельях и готовый состав на иномирное существо.

Я кивнула. Люди часто забывали о различиях между созданиями разных миров. Даже некоторые чары действовали на них… на нас совершенно иначе, чем на коренных жителей Ордалона.

Вслед за Рафаэлем я вошла внутрь. Так тихо, несмотря на пятничный вечер… Где же его родители?

— Ты можешь поговорить с Бупом… ментально? — спросил Рафаэль.