Ну давай, Рафаэль, покажи.

Справедливости ради, поначалу у него даже получалось. Он отбил первые замораживающие заклинания, уклонился от нескольких огненных, а против более обширных по площади ударных своевременно выставил щит. Его шайка одобрительно хмыкала, словно в ловкости и силе Рафаэля была и их заслуга.

Вот только я, благодаря нашим многочисленным тренировкам, знала, что папа только разогревался. Даже не так — первыми заклинаниями он разогревал своего противника по тренировочному бою. Не скажу, что он был безжалостным… Просто верил в действенность обучения на собственных ошибок. И чем их больше — тем эффективнее результат и очевидней прогресс.

Ох как я протестовала против папиной схемы обучения на том ершистом этапе взросления, который знаком всем подросткам. А если добавить к этому играющую в моих жилах огненную кровь…

Но ничего, я переросла и глупые ошибки, и неспособность постоять за себя, и протест против тяжелых нагрузок. Теперь все это на своей шкуре доведется испытать Рафаэлю.

К слову, на следующем этапе повышенной сложности он папе помог сам. Возможно, его расслабили первые успехи. Возможно, он, наследник благородного рода чародеев, привык к тому, как легко у него все получается. Как бы то ни было, неизбежно настал момент, когда он пропустил удар папы.

А делать этого не следовало.

Замораживающие чары замедлили реакцию Рафаэля. Огненную волну в его сторону папа пускать не стал. Как опытный наставник, догадывался, что, растерявшись, Рафаэль не успеет ни отразить ее, ни уклониться, и дело закончится ожогами — из-за открытого пространства сдерживающие чары, окутывающие площадку, наверняка работали не в полную силу.

Цена у ошибок все же была, а папа не был равнодушным тираном.

Оттого следующим он отправил в сторону Рафаэля лишь крученую ударную волну не слишком большого диаметра. Мои ожидания тот всецело оправдал и, как подкошенный, рухнул на землю.

Что это я вижу… Неужели у молодого господина Торреса от негодования и стыда покраснели кончики ушей? Он вскочил с перекошенным от ярости лицом. Вся его надменность куда-то мигом испарилась!

Несколько студентов, вероятно, точившие на Рафаэля зуб, сдавленно хохотнули, когда он, когда успев принять вертикальное положение, от тут же рухнул плашмя, не успев отреагировать на отправленную в его сторону молниевую сеть. Не опасную, конечно, но немного болезненную.

К его чести будет сказано, корчась на земле, Рафаэль не издал ни единого звука.

— На сегодня достаточно, господин Торрес, — ровным голосом сказал папа. — Ну, кто следующий?

Желающий, что не удивительно, не оказалось.

Рафаэль поднялся с земли. Не без труда, морщась, но отказавшись от протянутой ему Джейкобом рукой. Гордец, каких еще поискать.

Наши взгляды с Рафаэлем пересеклись. Боюсь, я не успела стереть с лица удовлетворенную улыбку. Тут же придала себе невозмутимый вид, но… Рафаэля уже обмануть не могла. Его глаза сощурились, и я прочитала по губам: “Мелкая, тебе хана”.

Ну или что-то в этом роде. Мелкая там точно была, зуб даю.

Я развернулась и, мурлыкая себе под нос незатейливый мотив, направилась по своим делам. Мести Рафаэля я не боялась. Зато он теперь будет знать, что обижать меня не стоит — защитники у меня покруче его самого.

А вздумает доказать мне обратное, я на доходчиво ему объясню, почему не стоит записывать во врага внешне хрупкую девушку с драконьей кровью.

— Извини, задержалась, — мурлыкнула я Тали, все еще не отошедшая от увиденного.

И от своей крохотной мести.

— Ничего, — улыбнулась Тали.

День оказался весьма насыщенным, а потому у подошедшей официантки я заказала и первое, и второе, и десерт. Тали, которая ограничилась лишь салатом и чаем, окинула мою фигурку немного оторопелым взглядом, словно силясь понять, каким чудом я сохранила ее при таком аппетите.

А это еще один мой секрет и еще одно преимущества сущности дракона-метаморфа. Вторая личина, даже будучи подавленной, забирает столько сил, что есть я могу все, что угодно. И вообще часто бываю голодной. Зато в случае необходимости, даже оставаясь человеком, могу пользоваться скрытым резервом, вытягивая драконью энергию для чар, борьбы или, к примеру, долгого бодрствования.

На сессии этот навык мне очень пригодится… Правда, и откармливать меня тогда замучаешься.

— Как думаешь, мне пошел бы яркий макияж? — внезапно спросила Тали.

Кажется, все это время она и впрямь думала об Эйбе. Иначе с чего бы такой вопрос?

Я окинула взглядом белесые ресницы и брови, бледную кожу и какие-то бесцветные волосы.

— Боюсь, слишком яркий макияж не пойдет, будет смотреться инородно. Может, блеск на губы, немного румянца и глаза подчеркнуть? Для начала — просто тушью.

Тали тяжко вздохнула.

— Нет, ты права, не стоит. Буду выглядеть как разрисованная кукла.

У меня сердце сжалось от тоски в ее взгляде. Ну нельзя так сильно себя не любить! Королевой красоты Тали не была, но ее черты лица вполне себе ничего. Если их еще правильным образом подчеркнуть… и снять с нее это старомодное платье в цветочек…

— Давай на выходных все-таки попробуем, — предложила я.

Тали махнула рукой.

— Забудь, правда. Я не подумала…

— О чем?

— Мама не одобрит. Я даже если просто блеском губы накрашу, она свои кривит, как будто я… ну, гулящая.

— Но твоей мамы здесь нет, — вкрадчиво сказала я.

Губы Тали сложились в изумленную “О”. Я была уверена, что она откажется, но… Кажется, и ей не чужды бунтарские порывы.

— Скажи, а платье тебе тоже подбирала она?

— Да-а… А что с ним не так?

— Ничего, — быстро проговорила я, прикидывая в голове, какие из моих нарядов подошли бы Тали.

Фигуры у нас похожи — мы обе миниатюрные. Но Тали была еще худей меня. Ну ничего, если я выучусь бытовым чарам, парочку нарядов легко ушью.

Мне принесли еду, и я жадно на нее набросилась. Сначала — пища, потом — все остальное. Иначе я скоро в голодный обморок упаду.

Тали, впрочем, не скучала. Окидывая уютное пространство кафе с его стеклянными столиками кофейного цвета и витриной во всю стену, задумчиво водила пальцем по ободку высокого стакана с холодным чаем.

— Как думаешь, какие девушки нравятся Эйбу?

Подавившись, я закашлялась. Быстро запила изумление чаем.

— Да ты сегодня бомбишь неожиданными вопросами!

— Извини, — стушевалась Тали. — Это… глупо. Я даже не знаю, почему… Эйб не похож на всех, кто меня окружал все мое детство. У меня очень серьезные братья, которые много добились. Один известный чародей, другой — адвокат. Строгий папа. И в школе я хорошо общалась только с такими же отличниками… Ну, ботаниками — так нас называли. А Эйб…

— Может, он — как глоток свежего воздуха для тебя? — улыбнулась я. — Может, ты подсознательно всегда хотела чего-то другого?

— Да, — с неожиданным жаром выпалила Тали. — Хотела. Но…

— Ты боишься, что тебя не поймут?

Глядя на меня широко раскрытыми глазами, Тали кивнула.

Ох, если страх неодобрения шел от ее семьи, перебороть его будет тяжело. А ей — тяжело решиться на любые перемены.

Я вспомнила энтузиазм Эйба по отношению к фуриям и его заинтересованный взгляд на Эмбер, когда он узнал, что она — дочь Королевы Огня. Сдается мне, именно такие девушки его и привлекали. Бойкие, дерзкие, пробивные…

Но не могла же я сказать об этом невероятно милой и доброй, но очень тихой и неуверенной в себе Тали? Однако она, кажется, успела пожалеть о том, что вообще подняла эту тему. Потому тут же принялась щебетать про минувшие и грядущи занятия в академии.

Я быстро расправилась с едой (только удовольствие от пирожного растягивала, как могла, отщипывая от него по кусочку). Как могла, я разъяснила Тали те моменты из заданной на дом теории, которые остались для нее непонятны.

— Ох… А меня еще ботаником называли, — горестно вздохнула она. — Как ты все так схватываешь!