Это было древнее колдовство и довольно примитивное. Вот только вокруг была тьма горных недр, и моя чёрная аура чувствовала себя здесь как дома. Она даже слегка вибрировала.

Тем временем Громов тяжело задышал, пот стекал с его висков. Он поднял резной молот и с силой ударил по родниковому камню. Звука удара не было — лишь волна, разошедшаяся импульсом по пещере. Свет в жиле камня вспыхнул ослепительно ярко, и мне пришлось прикрыть глаза.

Но даже сквозь закрытые веки я увидел, как нарисованный на земле узор вспыхнул вместе с родниковым камнем. Энергия, собранная в нём, хлынула по невидимым жилам, растекаясь вглубь города, к тем местам, где были узлы ловушек для мятежников.

И в тот миг, когда древняя сила Громовых достигла своего пика, моя чёрная аура сама собой рванулась наружу. Я усилием воли остановил её и почувствовал, как огонь вспыхивает внутри меня. Жадность чёрной ауры не знала предела.

Чёрное пламя вновь вспыхнуло и попыталось вырваться наружу, и мне пришлось бороться с голодом. Громов закашлялся, его песнь прервалась, а вместе с ней и ритуал.

Я открыл глаза. Громов тяжело дышал, упираясь руками в колени, и смотрел на меня. Без страха, скорее с изумлением и любопытством. Свет в пещере постепенно вернулся к полумраку.

— Что это? — выдохнул Громов. Его голос был хриплым от напряжения.

Я осмотрелся и вдруг понял, что прямо вокруг меня был очерчен ровный круг, который, похоже, не дал силе рода Громовых приблизиться ко мне. И круг был чёрным.

Моя аура уже успокоилась и затаилась в глубине, а Громов все время был занят ритуалом.

— Я ничего не делал, — ответил я.

Это была правда. Громов медленно выпрямился, его взгляд был тяжёлым и пронзительным. Он подошёл ближе и осмотрел барьер вокруг меня, очерченный на камне.

— Впервые такое вижу, — пробормотал он.

— Моя аура, — усмехнулся я и хлопнул его по плечу. — И не такое может.

Мы немного постояли, слушая, как гул камней и вибрация постепенно стихают. Матвей успел отдышаться и немного восстановить силы. Ритуал был завершён. Ловушки в городе заряжены, в них была вплетена сила рода Громовых. Нам же лишь предстояло посмотреть, чего она стоила.

Тем временем за стенами Белоярска

Лагерь мятежников спустя несколько дней после гибели Волхва напоминал собой рану, которая медленно зарубцовывалась, но всё ещё грозила загноиться. Первоначальный хаос, драки за власть и паника сменились напряжённым, зловещим порядком. На месте разрозненных шатров теперь стояли упорядоченные ряды походных палаток. Часовые на вышках больше не дремали, а вглядывались в темноту с профессиональной холодностью.

Смерть мага, вопреки плану защитников, не сломила армию — она её закалила и выжгла из неё слабых и нерешительных. В шатре, который когда-то принадлежал погибшему Волхву, теперь царила иная атмосфера. От былой роскоши остались лишь ковры да низкий стол. В воздухе висел запах лекарственных трав и крови.

За столом сидели лишь двое, хотя когда-то здесь, в шатре, сходилась на совет чуть ли не дюжина мастеровитых бойцов. Надо сказать, что большая часть из них была жива, но командовали осадой Белоярска лишь двое.

Первым был Илай, глава дружины одного из князей, воевода. Ему едва было за пятьдесят, и выглядел он так, будто его лицо высекали топором из старого дуба — шрамы, морщины и холодные, как зимнее небо, глаза. Его доспехи были простыми, практичными, без единого украшения, а на столе перед ним лежала карта Белоярска, изрисованная пометками.

Он не пил вино, а медленно, почти механически точил узкий, как жало, кинжал. Ритмичный, шипящий звук был единственным, что нарушал тишину. Еще утром он был единственным командиром. Он рвал и метал до тех пор, пока конкуренты не оказались повержены.

В чем же подвох?

— Они чинят стены, — тихо произнёс Илай, не отрывая взгляда от лезвия. — Каждый божий день, слышишь?

Издалека, словно эхо, доносился приглушённый стук топоров и скрежет пил. Хотя, возможно, это лишь Илай так представлял себе Белоярск.

— Слышу, — ответил второй обитатель шатра.

И именно в нем и заключался подвох.

Его звали Август. На вид ему можно было дать чуть больше двадцати пяти, худой, почти тщедушный, при этом в простой, но элегантной чёрной одежде. Он казался мальчишкой рядом с Илаем.

Но вот глаза… Глаза были опытными. В них читалась дымка отрешённости, а где-то в глубине копошилось что-то хищное и голодное. Что-то, что заставляло даже Илая не пересекаться с ним взглядом.

Он был магом на ранг ниже Волхва и его учеником. Узнав о смерти своего наставника, Август примчался к Белоярску сломя голову. Естественно, для мести. Вот только мстить он собирался не за наставника, а за то, что белоярские защитники посмели убить Волхва раньше, чем он сам.

— Настроили новые баррикады, — продолжил говорить Илай. — Ворота укрепили. По ночам горят огни. Многовато для гарнизона, который мы обескровили.

— Блефуют, — Август небрежно махнул тонкой рукой. — Создают видимость силы.

— Возможно, — Илай наконец-то отвлёкся от кинжала, но посмотрел лишь за спину магу. — А, возможно, готовят сюрприз. Они уже убили одного мага. Могут подготовить что-то и для… нас.

Август оскалился, обнажая два ряда заострённых зубов.

По спине Илая пробежали мурашки. Он знал, что по классификации силы магов перед ним был Чародей. И он должен был быть на ранг ниже Волхва. Вот только отчего-то само присутствие Августа заставляло бывалого воина вздрагивать и всегда держать оружие наготове.

С прошлым магом такого не происходило. Пусть даже ни Илай, ни остальные так и не узнали его имени и звали его по уровню его силы.

Август закрыл глаза, его пальцы забегали по воздуху, перебирая незримые нити.

— Я чувствую дрожь в земле, — прошептал он глухо. — Интересно…

Он открыл глаза, и в них вспыхнул хищный огонь.

— Быть может, ты и прав, — вновь прошептал Август. — Раз уж они готовят нам подарок, то и я не приду с пустыми руками.

Илай нахмурился.

— Бойцы, — осторожно проговорил Илай, — народ суеверный, мож…

— Боятся смерти? — с интересом спросил Август, прерывая воеводу.

— Нет, — покачал головой Илай. — Не смерти.

Вот только озвучивать, что побаиваются они именно Чародея, он не стал.

— Тогда пусть стучат по дереву, — возразил Август, вставая. — Или плюют через плечо. Главное, что слушаются и это главное. А то, что они не боятся смерти, так это же замечательно.

Август рассмеялся сухим, старческим хохотом и широко раскинул руки.

— У нас её здесь — просто изобилие!

Он отсмеялся и вышел из шатра.

Илай поморщился. Он чертовски не любил сюрпризы и дары. Особенно чародейские.

День за днём шёл, а мятежники так и не приступали к штурму. Редкие отряды следопытов и охотников, посылаемые на разведку, не приносили полезной информации. Они не могли подобраться к лагерю мятежников. Их каким-то образом замечали, и возвращалась в итоге едва ли половина из посланных отрядов.

Именно поэтому ночью, после ритуала, когда землю укутала тьма, я вынырнул из Белоярска и последовал вперёд. Мои чувства, обострённые тьмой, прощупывали пространство вокруг, выискивая чужие ауры, посторонний запах и малейшие движения.

За мной по следу, в тени, кралась Ярослава, её аура была приглушена до тлеющего уголька. И лишь на почтительной дистанции двигался Соловьёв. Он был нашими глазами на расстоянии и прикрытием. Но мне не нужно было подбираться к самому лагерю, только увидеть, что происходит на подступах. И попытаться выяснить, куда пропадали наши разведчики.

Задача казалась довольно простой — всё-таки маг в ранге Волхва, был повержен. Но, вопреки здравому смыслу, я замер с поднятой ногой и вскинул в воздух сжатый кулак.

— Что там? — тихо, почти неслышно, произнесла Ярослава.

А я поставил ногу. Вот только не вперёд, а назад.

— Капкан, — прошептал я и опустился на корточки.