Биться в открытом поле — верная смерть, мятежники даже без мага задавят числом.

— Спасибо, — поблагодарил Громов следопытов. — Ступайте, отдохните.

Разведчики последовали его совету и осторожно зашагали по камням в Белоярск. Я же перевёл взгляд с бледного лица Громова на серое небо. Да, у крепости намечалась передышка. Враг не собирался пока штурмовать, грызя самого себя. Но это была лишь отсрочка.

Мятежники вряд ли перегрызутся насмерть, а то и вовсе в приступе ярости бросятся мстить. Осада не закончилась, просто перешла в другую фазу.

— Иди отдохни, — спокойно произнёс я, обращаясь к Громову.

Он вздохнул, но спорить не стал.

Я же спустился к отряду и рассказал им последние новости.

— Выходит, — почесал затылок Артём, — будет очередной совет.

— Куда же без него, — шмыгнула носом Ярослава и поплотнее закуталась в плащ.

— Не сиди на земле, — сказал ей я.

Рыжая качнула головой и отмахнулась.

— Если ты простынешь, — продолжил я, — то от тебя на поле боя толку будет ноль. А сейчас в крепости каждый ратник на счету.

Я услышал, как Артём начал смеяться, но тут же закашлялся и спрятал смех за кулаком. Иван тоже сидел и с улыбкой глядел на рыжую.

Ярослава тоже усмехнулась и покачала головой, но зато встала на ноги.

— Это касается и остальных, — грозно произнёс я. — Отдыхайте, восстанавливайте силы, по мере возможности помогайте местным. На совет идти толпой смысла нет, так что пока все свободны.

Раздались радостные голоса, и Артём с Иваном и Ярославой зашагали в сторону домов, где нас расположили. Соловьёв медленно поднялся с земли и подошёл ко мне. На его лице, вопреки успешному заданию, были следы грусти и душевных переживаний.

— Тим, я… это… — начал говорить он неуверенно, а потом выдохнул. — Да к черту. Да, я промазал. Но если нужно будет сделать тысячу выстрелов, чтобы в следующий раз не облажаться, я их сделаю. Даю слово.

В глазах Соловьёва засветилась жёлтая аура. Он выпрямился и гордо вскинул подбородок.

Я же смотрел на него в недоумении.

— Тысячу выстрелов? — спросил я.

— Ну да, — немного растерянно произнёс Соловьёв, но аура всё также продолжала гореть. — Ты же мне сам сказал.

Я едва сдержался, чтобы не спросить «когда?».

— Тысяча — значит тысяча, — уверенно кивнул я и хлопнул его по плечу. — А теперь отдохни. Займёшься своей тысячей после.

Соловьёв кивнул и зашагал вслед за остальными.

Я, честно говоря, уже и забыл, про какие там выстрелы я ему говорил. Но спорить с умным человеком не стал. Просто потянулся, зевнул и понял, что меня самого накрывает усталость. Всё-таки бессонная ночь давала о себе знать. Я отправился к себе и проснулся только тогда, когда меня растормошил один из сержантов.

— Господин Ворон, — я едва разобрал его слова сквозь сон, — вас просят быть на совете.

Я тяжело сглотнул, понял, что налитые тяжестью глаза отказываются открываться, и начал переворачиваться на другой бок.

— Пусть начнут без меня, — отмахнулся от сержанта я. — До вечера подождёт.

— Господин Ворон, — совершенно серьёзно произнёс посыльный, — но уже вечер.

Услышав его слова, я тут же вскочил, привёл себя в порядок и направился к уже знакомому мне зданию ратуши. Вот только, вопреки ожиданиям, стражники направили меня в другое место.

— Вам в дом Велеса, — произнёс стражник и махнул рукой в сторону. — Вон туда.

— Добро.

Я сменил направление и через некоторое время с помощью пары подсказок местных нашёл пристанище дяди Громова и исполняющего обязанности главы рода на время отсутствия этого самого главы.

Это был небольшой, когда-то крепкий дом с почерневшей от магического попадания стеной. Воздух внутри был пропитан дымом. Здесь собрались те, от кого теперь зависела судьба города.

Велес сидел во главе грубого стола, его пальцы медленно барабанили по дереву. Рядом — воеводы, все те же три ветерана. И, к моему удивлению, Громов стоял у стены, даже несмотря на ранение.

Меня пропустили внутрь, я занял место за столом.

Пока Велес обсуждал план с чернобородым воеводой.

— Если маг мёртв, — говорил воевода, — враг в смятении.

— Афанасий, что ты предлагаешь? — спросил Велес.

Но прежде чем чернобородый успел ответить, в разговор вмешался воевода помладше.

— Нужно добить их! — его голос уверенно прогремел под низким потолком. — Белоярск выстоял, чёрт возьми! Мы убили их колдуна! Нужно чинить стены, готовиться к осаде. Помощь из Ярмута не за горами. Мы — символ сопротивления мятежникам и не можем просто взять и отдать город этой сволочи.

Его слова повисли в воздухе. В них чувствовался не столько пафос, сколько страх, прикрываемый им. Чернобородый Афанасий усмехнулся, коротко и почти беззвучно.

— Фома, какая помощь? — он не глядя стёр несколько линий на раскинутой на столе карте. — У Ярмута свои проблемы. Мятежники давят по всему фронту. Вся наша помощь уже пришла, — Афанасий посмотрел на меня и уважительно кивнул. В его словах было зерно истины. — Эти склоки мятежников — лишь временный хаос. Ты правда веришь, что они передерутся насмерть?

Фома вздохнул и покачал головой.

— Передерутся, — уверенно отвесил Фома. — Князья никогда не славились единством.

— Уж скорее найдут нового предводителя — ещё голоднее и яростнее. И штурмовать будут ради мести. А у нас… — возразил Афанасий и обвёл рукой комнату, будто показывая на нас всех, — воинов едва хватит отбить даже самый бестолковый штурм.

— Ты что же, — зарычал Фома, — предлагаешь сдать город?

— Эвакуироваться, — холодно поправил его Афанасий. Он потёр подбородок под чёрной бородой. — Пока у нас есть передышка и шанс, нужно вывести мирных жителей и раненых. Спасти то, что ещё можно спасти. Это и будет настоящей победой. Город — это всего лишь камни, их можно отстроить заново. Людей — нет.

Я спокойно слушал разразившийся как шторм спор. Моя первоначальная цель — выполнить задание, стать сильнее и выжить — так или иначе уже испарилась. Я вместе с отрядом стал частью этой обречённой крепости. И оба плана, столь яростно отстаиваемые, казались мне утопией.

— Светозар, — Велес обратился к самому старшему воеводе, — что скажешь?

Седой ветеран тяжело вздохнул.

— Держаться в крепости с разрушенными стенами это не подвиг, — с горечью в голосе произнёс он. — Это самоубийство. За ним обязательно последует резня. Мятежники не пощадят никого.

Светозар сделал небольшую паузу.

— Но и отступать мы не можем, — заключил он. — Враг не должен беспрепятственно ступить по нашим спинам, по костям наших предков, в самое сердце империи.

— Я хочу, чтобы дети наших предков остались живы, — возразил Афанасий, его голос впервые дрогнул от эмоций.

Спор разгорался. Голоса становились всё громче, в воздухе пахло настоящей ссорой. Сыпались аргументы и обвинения — в трусости и безрассудстве. Много разных слов звучало. Велес сидел, прикрыв глаза, его лицо сейчас было удивительно спокойно, даже несмотря на творящийся вокруг хаос.

Когда спор особенно накалился, я решил вмешаться.

— Город обречён, — спокойно и без всяких эмоций констатировал я, заставив все голоса в комнате замолчать. — Это не пораженчество. Это факт, как восход солнца. Стены Белоярска падут. Уже пали. Вопрос лишь в том, в какую цену мы заставим мятежников заплатить за эти камни.

— И что же, — с издевкой надежды в голосе поинтересовался Фома, — помощь от ордена не придёт?

— Сколько штурмов ты планируешь отбить? — напрямую спросил я. — Один? Два? Три? Мятежники могут бросать сюда армию за армией, с магами, вольными ратниками и наёмниками. Если нужно, они возьмут количество, не качеством. А вы в итоге отдадите им не просто груду камней, а ещё и подарите несколько сотен тел опытных бойцов, которых они перебьют на этих стенах. И это даже если орден пришлет еще два десятка ратников…

Фома буквально сверлил меня взглядом, но я продолжил, обращаясь на этот раз к Афанасию.