Один взгляд не в сторону или вперёд, а наверх, и они могли бы заметить нас. Но бойцы были чересчур расслабленными и предпочитали обмениваться короткими репликами между собой. Мы не дышали, пока звук шагов не растворился ниже по тропе. Я поднялся на ноги и отряхнулся. Никто не проронил ни слова. Этот патруль был первым подтверждением того, что карта не врала. Враг уже был тут.

Я махнул рукой вперёд, и мы двинулись дальше, причём идти стали медленнее и осторожнее. Сталкиваться даже с разведывательным отрядом мятежников — значило быть обнаруженными, а этого допустить было нельзя.

Скрытая тропа привела нас к перевалу, и отсюда открывался вид на небольшую долину внизу. Она была усеяна чёрными, дымящимися пятнами. Вот только это были не костры.

Это были остатки хутора. Вместо изб и дворов там теперь лежали кучки обгоревших брёвен. Воздух даже здесь, на высоте, горчил сладковатым, тошнотворным запахом гари.

На основной же тропе внизу лежал разбитый обоз. Повозки были разбросаны, как игрушки великана, колёса изогнутые, переломаны, а груза и след простыл. Ни людей, ни лошадей видно не было. Только вороны, тяжёлые и чёрные, деловито копошились в этом хаосе.

Мы двинулись дальше. Я шёл рядом с Громовым и внимательно всматривался и вслушивался в наше окружение. Дважды приходилось резко прятаться в скальных расщелинах. Был ли там враг или свои — неважно.

Нам пришлось провести ночь в горах без костра и тёплой еды. Но это было небольшой ценой за безопасность. Дежурили по двое, спали на холодных камнях. Зато уже утром мы выбрались на небольшой склон, поросший чахлыми деревцами.

Громов шёл чуть впереди. Он замер и поднял вверх сжатый кулак. Он пригнулся и осторожно пробрался немного вперёд, а затем повернулся к нам и приглашающе махнул рукой. Я оставил лошадей позади, со мной к Громову осторожно пробрался Артём.

Мы оба легли на землю. Перед глазами открылся вид на уже знакомое плато.

Перед нами лежал Белоярск. Вот только это был не тот город, который я посещал совсем недавно. Крепость была сжата в тиски. Некогда белые стены теперь были исчерчены чёрными подтёками от огня и изрыты выбоинами от снарядов. Из-за зубчатых стен поднимались чёрные столбы дыма и заволакивали собой небо.

За досягаемостью стрел и снарядов защитников Белоярска копошились палатки, знамёна и повозки мятежников. Но это было не главное.

У стен по осадным лестницам карабкались крошечные, но яростные фигурки. Сверху на них лили кипяток и смолу, сбрасывали камни, но они лезли и лезли, падали и сменяли друг друга. На одном из участков стены, прямо напротив нас, уже кипела рукопашная схватка, виднелись вспышки стали и взмахи оружия. Защитники стояли плечом к плечу и отбивали атаки.

Вот только через несколько мгновений на это место обрушилась шквалом чёрная масса штурмующих, и несколько тел, беспомощно взмахнув руками, свалились вниз.

Над полем боя уже кружили хищные птицы, предвкушая пир.

Но хуже лестниц было другое. Мятежники не штурмовали стены только в одном месте. Нет. Вдалеке медленно ползло многоярусное чудовище из тёмного дерева. Огромные колёса толкались невидимой силой изнутри. Осадная башня. Её верхняя площадка была вровень с зубцами крепостных стен, и внутри копошилась тёмная масса воинов, готовых хлынуть на стену смертоносным потоком.

У восточных ворот под прикрытием огромных, обтянутых сырыми шкурами щитов десятки людей раскачивали таран. Он был сделан из цельного ствола дерева, усиленного сталью, с наконечником в форме волчьей головы.

С каждым ударом в массивные, обитые железом ворота вокруг Белоярска раскатывался глухой, протяжный грохот.

— Дерьмо, — хриплый и прерывистый голос Громова прозвучал совсем рядом.

Он не сводил глаз с города, и его лицо было искажено такой болью, будто тараном били не по воротам, а по нему самому.

— Они долго не протянут.

Он был прав. Защитники сражались с отчаянием обречённых. Но их было катастрофически мало по сравнению со штурмующими. Они метались по стенам, закрывая проломы, отбивая лестницы, но их число таяло на глазах. Это была не оборона, а медленная, мучительная смерть.

Я скользнул глазами по тылу вражеского войска и вдруг понял, кто скорее всего двигал вперёд огромную тёмную осадную башню. На небольшом холме, в стороне от всей этой суеты, стояла одинокая фигура. Если бы не тёмно-багровая роба, развевающаяся на ветру, то я бы его даже не заметил. Вокруг него воздух искажался и как будто поглощал реальность. Даже отсюда я видел, как от него в стороны раз за разом исходили багровые искры.

Это был маг, притом высокого ранга. Он стоял неподвижно, раскинув руки в стороны. Вокруг него копошились помощники, и несколько воинов в латных доспехах стояли на страже.

— Вон там, видишь? — спросил меня Артём и ткнул пальцем в мага. — Что он делает?

Ответа на этот вопрос я не знал. Возможно, он двигал осадную башню. А возможно, именно его заклинание так опалило стены Белоярска.

— Это не важно, — спокойно ответил я. — Давайте пока назад.

Мы отползли, а затем, пригибаясь, вернулись к отряду. Громов вместе с Артёмом описали ситуацию оставшимся позади соратникам.

— Боги… — только и смог прошептать Иван.

Соловьёв, нахмурившись, смотрел на меня и ждал решения. Ярослава крепко сжимала рукоять меча, в её глазах медленно начинала плескаться красная аура.

Я посмотрел на отряд. Лица, обращённые ко мне, были взволнованными. Вот только в глазах я не видел ни страха, ни отчаяния.

— Слушайте все, — мой голос прозвучал твёрдо и перекрыл отдалённый гул битвы. Он заставил всех встрепенуться. Даже Соловьёв немного взбодрился. — Город без нашего вмешательства падёт.

Громов смотрел на меня тяжёлым, оценивающим взглядом. Для него единственного Белоярск был родным домом.

— Тим, — обратился ко мне Артём, — я всё понимаю, но ты же не предлагаешь драться с ними?

— Всю эту армию мы не победим, — согласился я. — Наша цель не в этом.

— А в чём? — спросил один из воронов Артёма.

— Ворота, лестницы или осадная башня, — совершенно серьёзно перечислил все варианты я. — Выбирайте.

— Это верная смерть, — покачал головой Артём.

— Тим, — вдруг вмешался Громов, — достань карту.

Я достал и раскрыл карту. Громов забрал её у меня и показал остальным.

— Смотрите, — он ткнул пальцем в западную часть стены Белоярска. — Здесь, недалеко от ворот, есть тайный ход. Через него можно пробраться в крепость. Тайных ходов в Белоярск несколько, но к двум другим не подобраться.

— Значит ворота, — усмехнулся я, делая окончательный выбор.

Повисла небольшая тишина, которую нарушал лишь отдалённый рёв битвы. План был безумным, но это было единственное, что сейчас имело смысл. Ждать нельзя, город падёт. Бежать я не собирался. А вот неожиданный бросок в самое пекло был единственным шансом для города и ордена.

Если Белоярск падёт, то мятежники смогут перебросить большое количество сил на оперативный простор, и придётся говорить уже о защите Ярмута.

— Мы действительно не сможем победить всю армию, — повторил я. — Но этого нам и не нужно. Достаточно ударить в отряд у ворот. У нас восемь ратников, восемь лошадей, ауры и техники. И нас совершенно не ждут.

— А если нас заметит маг? — спросил Ворон.

— Он занят, — покачал головой я. — Так что ему будет не до нас. По крайней мере, сначала. А дальше это будет уже не важно.

Я вдохнул свежий горный воздух и размял плечи.

— В любом случае, решайте. Заставлять никого не стану. Но лучшего шанса у нас не будет.

— Атаковать будем не в лоб, — поддержал меня Громов и ткнул пальцем в карту. — Они все смотрят на стены. Мы ударим с фланга, со стороны вот этого оврага. Проскочим прямо у них под носом и прорвёмся к стене у западной башни.

— Ладно, — к моему удивлению, первым определившимся оказался Соловьёв.

— Ладно? — с интересом спросила его Ярослава.

Уголки её губ поползли вверх.

— А что сказать? — пожал плечами Соловьёв, немного засмущавшись собственной решимости или реакции рыжей.