Сегодня утром они покинули наше поселение, собственно, как и низовые казаки, которые к нему не дошли, остановившись в полудне пути.
В общем, эпопея с татарским набегом закончилась относительно благополучно, и жителям дали добро возвращаться в поселение.
Так-то хорошая новость, только я как представлю, сколько мне сейчас придётся перелопатить работы, так сразу грустно становится, а ведь ещё теперь придётся помогать Илье с семьёй и Марии тоже. В общем, жуть жуткая, иначе не скажешь.
Благодаря тому, что у нас было две лодки, получилось не только всем погрузиться сразу, но и схрон практически полностью разграбить на припасы. Ведь по прибытии в поселение надо будет по первости чем-то питаться.
По дороге хотел расспросить Святозара и узнать новости, но не срослось. Он только и буркнул в ответ:
— О другом думай, вечером соберёмся для серьезного разговора.
Нет, я помню, что будут разбирательства, но как-то за последнее время перегорел, поэтому и не стал сейчас париться по поводу будущего разноса (а иного и не ждал), вместо этого начал прикидывать, с чего начинать трудовую деятельность в слободе.
Как ни прикидывал, а по всему выходило, что нам всей толпой снова предстоит строить шалаши и никак иначе. Ведь дело движется к осени ведь, а значит, дождя следует ждать в любой момент. Под открытым небом теперь особо не заночуешь.
В слободе разместились, что естественно, рядом с нашим разрушенным старым домом, и что мне сразу кинулось в глаза — это аккуратно сложенная стопка кирпичей, которые, как я видел, москвичи использовали для устройства очагов. На самом деле, может, и не москвичи, может, первыми были татары, не суть. Главное, что сейчас все это было аккуратно сложено и даже хорошенечко укрыто горкой свежесрубленных веток.
Святозар срисовал моё удивление, ухмыльнулся и произнес:
— Видел бы ты, как твоя бабушка ругала москвичей. Я точно не знаю, но они ей, по-моему, даже серебра отсыпали за испорченные кирпичи, лишь бы она оставила их в покое.
Я с недоумением на него посмотрел, а потом до меня дошло: похоже, бабушка таким образом снимала стресс после посещения нашего убежища, отводила, так сказать, душу.
Как бы там ни было, а меня порадовала такая её инициатива, а ещё больше порадовало, что Святозар пообещал дать на время небольшой шатер, чтобы, как он сказал, хоть детей можно было нормально устроить, пока дома не построим. Ещё он намекнул, что сейчас можно без проблем купить ещё один шатер, взятый казаками трофеем. Я и рад бы, только нечем мне пока платить, сначала нужно разобраться с дележом добытого, тогда можно будет подумать о покупках. Так я ему и сказал. Он как-то по-доброму улыбнулся и ответил, что меня вечером ждёт сюрприз. Не так, конечно, выразился, но по смыслу «сюрприз» — самое подходящее слово.
В любом случае, как бы там все ни сложилось вечером, а шатер далеко не на первом месте в списке того, что мне нужно приобрести, поэтому вряд ли я буду тратиться на подобное излишество.
В итоге пришлось нам с Ильёй снова впрягаться и строить шалаши, хорошо хоть в этот раз только два, вернее, даже полтора, потому что мой старый шалаш удалось восстановить без больших проблем.
Пока устраивались и размещались, как-то быстро наступил этот самый вечер и к нам подошла целая процессия, состоящая из Святозара, Степана, Богдана и двоих моих товарищей по недавней вылазке.
Пока Святозар предлагал отойти подальше в сторону от чужих ушей, чтобы решить все вопросы в узком кругу среди своих, я шагнул навстречу своим друзьям и просто молча обнял их по очереди.
Похоже, правильно все сделал, потому что Степан одобрительно хмыкнул, а у ребят даже слезинки в глазах блестнули, что не укрылась от моего взгляда. Не расплакались, конечно, но растрогались точно.
Отошли мы не так далеко, и там «старики» напрягли нас, молодых, заставив собирать хворост для костра, а сами они в это время, устроившись поудобнее, начали, как я понял, дегустировать что-то спиртное. По крайней мере, они довольно бодро прикладывались к приличному бурдюку, передавая его друг другу.
Когда наконец все уселись возле костра, Святозар произнес:
— Собрались мы здесь, казаки, чтобы разобрать не самый разумный поступок нашей молодёжи, послушать их рассказ о том, как все было, и указать им на их ошибки, а самое главное — объяснить, как нельзя себя вести в подобных вылазках. Никто не против?
Говоря это, Святозар почему-то очень строго посмотрел на Дмитрия, а меня вдруг от его слов накрыла непонятная удаль, наверное, поэтому я ответил на его слова слегка резковато.
— Не против, конечно, но давайте договоримся сразу: раз я командовал вылазкой, значит, правильно будет с меня и спрашивать.
Святозар от этой моей отповеди чуть поперхнулся и тут же ответил:
— Это хорошо, Семен, что ты хочешь выгородить своих приятелей, плохо, что пытаешься обмануть старших. Мы ведь уже поговорили с Дмитрием и Степаном, и они рассказали, кто предложил идти к татарам.
— Предложил Дмитрий, но главным выбрали меня, значит, и ответ держать мне. В чем обман-то?
— Хорошо, — согласился Светозар, откашлявшись. — Раз ты так на этом настаиваешь, давай так и поступим. Тогда расскажи нам, что и как было, со всеми подробностями.
Пришлось рассказывать, притом подробно, как просили, ничего не скрывая и не приукрашивая. По ходу своего рассказа я даже сразу начал говорить и о совершенных нами ошибках, что, судя по всему, старшему поколению понравилось. Когда закончил я свой рассказ, на миг возникла небольшая пауза, а потом Святозар начал не менее подробно раскладывать мой рассказ по полочкам и делал это так лихо, что от моего горящего от стыда лица, наверное, прикуривать можно было, не особо напрягаясь.
Понятно, начал он с того, что сама по себе наша вылазка уже была авантюрой чистой воды или, как он сказал, попыткой самоубиться. Но это ладно, когда он начал пошагово разбирать действия каждого из нас в тот или иной момент, действительно было стыдно от осознания своей дурости и бестолковости.
На самом деле он не ругался, чётко и конкретно указывал на все ошибки, объясняя при этом, как нужно было действовать в том или ином случае. Голос он слегка повысил, и видно было, что слегка завелся, только когда начал чихвостить Дмитрия за его действия во время ранения Степки. Говорил он вроде как для всех, но смотрел при этом в упор на Дмитрия.
— Вы должны понять, запомнить и принять одну простую мысль: пошли на вылазку вместе, вместе должны вернуться. Но это не самое главное, потому что по всякому бывает, иногда кому-то и смерть нужно принять, чтобы остальные смогли вернуться, главное же — это взаимовыручка. Сам погибай, а товарища выручай, потому что верный товарищ — это главная ценность, которая есть у каждого из вас. Добыча — это пыль под ногами, не взяли сегодня, возьмёте её завтра, а верного товарища завтра может и не найтись, если сегодня его потеряешь.
Тут Дмитрий не выдержал и с каким-то даже надрывом произнес:
— Да не видел я, как Степку ранили. Лошадей тогда собирал в связку и добычу на них грузил.
— А должен был видеть, тем более что находился в десяти шагах от шатра, Семен вот увидел и вовремя помог не только убить врага, но и рану обиходить. Но это ладно, потом. А почему он один полон выводил, почему оставили и уехали, добыча глаза застила?
Тут уже я вмешался.
— Уехали, потому что я велел, раненый только мешал бы с полоном управляться.
— Не выгораживай! — рявкнул Святозар. — Должны были доскакать до кустарника и уходить вместе, бросив лошадей и добычу, которую было не унести. Там вам идти до плота было не так и далеко. Степку вашего на лошади растрясло так, что только чудом вы его не потеряли, а так бы спокойно ушли и вывезли раненого и с освобожденными управились бы втроём легче. Или ты, Семен, думаешь, я не знаю, как тебе пришлось с этими девками?
В общем, Святозар чихвостил нас долго и со вкусом, притом не одному Дмитрию досталось, нам со Степкой тоже неслабо прилетело. Степке больше за то, что в шатер попёрся напролом, как бык на случку, а мне за то, что раз взялся командовать, то надо было досконально объяснить каждому, что и как делать. Мои возражения, что действовать пришлось быстро, и времени что-то объяснять, не было в принципе, во внимание не принимали. Святозар ответил конкретно:
