Как уговаривал бабушку выделить мне серебро на эту покупку, даже вспоминать не хочу, с трудом мне это удалось.
Потом, после покупки ещё и от дядьки Матвея чуть по голове не получил, когда он случайно узнал, зачем я приобрел это оружие.
Так уж получилось, что он зачем-то зашёл на подворье кузнеца Кузьмы как раз в момент, когда мы договаривались об изготовлении косы. Ярости казака не было предела, когда он узнал, что я собрался поганить вполне себе неплохое оружие. Реально думал, что он меня прибьет.
— Ты что же это удумал, поганец мелкий? Как можно хороший клинок портить? Это же оружие, от которого жизнь зависит! — с праведным негодованием и очень экспрессивно выговаривал дядька Матвей и при этом, не отдавая себе отчёта, медленно надвигался на меня с неумолимостью идущего в атаку танка.
— Так у меня есть же ещё две сабли, — неслабо ошарашенный его напором попытался оправдаться я, но, похоже, не особо получилось, потому что он ещё больше вызверился
— И что? Это оружие, как ты не понимаешь? Нельзя оружие портить!
— Матвей, ты не горячись и лучше постарайся понять, что малец задумал сделать, — вмешался в разговор Кузьма, видя, что добром наша перепалка может не закончиться.
В общем, чуть не час нам на пару с кузнецом пришлось объясняться с, как выяснилось, прямым до безобразия дядькой Матвеем, который в принципе понять не мог, как это можно перековать путевый клинок в хрен пойми что.
С трудом отбились. Обсудить, что и как делать, мы с Кузьмой смогли только после того, как наставник, махнув в сердцах рукой и пробормотав что-то вроде «тьфу на вас, вредителей», покинул подворье кузнеца.
Я на будущее зарекся обсуждать при свидетелях что бы то ни было, связанное с переделкой оружия, маньяки потому что здесь живут оружейные.
Но это не вся эпопея с косой, образец ведь я так и не подготовил, а объяснить по-прежнему не получалось. Но в этом плане нам, можно сказать, повезло. В какой-то момент, устав от объяснений, я просто предложил Кузьме:
— Посмотри внимательно на саблю.
Он глянул на неё и буркнул:
— Посмотрел, и что?
— Ничего, мне нужна такая же форма, только заостренная не снаружи, а изнутри и толщиной… — тут я сорвал толстенкую травинку и сунул ему в руку, — … вот такой. С обратной стороны от заточенного края должен быть бортик… — в этот раз я сорвал уже ветку и сунув её в руку Кузьмы, — … высотой и толщиной, как эта ветка.
С местом крепления косы к косовище было уже проще, и я смог объясниться довольно быстро.
В итоге с Кузьмой мы договорились не только об изготовлении косы, но ещё и о ноже для рубанка и двух стамесках разной ширины. Просто после перековки сабли оставался лишний металл, вот мы и пустили его в дело.
С возвращением казаков жизнь в поселении оживились, а мне с приобретением лошадей добавилось головной боли.
Только кажется, что иметь лошадей — это просто. На самом деле они, как и любая другая живность, требуют внимания, заботы и ухода. Помимо всего прочего для казака конь — это ещё и друг, а чтобы он и правда стал другом, внимания ему требуется уделить дофига и больше. Но это только одна сторона медали, есть ещё и вторая. Коней я приобрел без сбруи, на это просто уже не хватило денег, да и не устраивало меня снаряжение ногаев, поэтому теперь ещё надо ломать голову, чтобы решить и этот вопрос тоже.
В общем, один головняк с этим приобретением, благо, что в преддверии появления орды всю имеющуюся в поселении живность, в том числе и лошадей, круг решил заранее уводить в глухие дебри, где её обычно прячут от недобрых глаз.
Оказывается, для живности подготовлены отдельные от людей места пребывания и присматривают за ней специально выделенные люди.
Так вот и получается, что на какое-то время для меня ничего не меняется, но это, как ни крути, ненадолго, на что мне успели намекнуть оба взявших надо мной шефство казака, я про Святозара с дядькой Матвеем.
На самом деле оживление и сумбур в слободе, начавшийся с возвращением казаков, затянулся на три дня, и я успел за это время переделать немало запланированных ранее дел.
Пока Кузьма ковал косу, я напрочь выпал из жизни, занявшись прокладкой тайной тропы через терновник, притом устраивать её я начал со стороны леса, чтобы со стороны слободы даже намека не было на этот тайный проход.
Не знаю сам, почему, но вот есть у меня уверенность, что мне это нужно сделать, и все тут. Бывает у меня так время от времени, что некоторые неочевидные вещи, которые я делаю чуть ли не без участия разума, в дальнейшем оказываются важными и приходятся как нельзя кстати.
Вот и в этом случае — я покоя лишился, пока не занялся этим очень даже неблагодарным делом. Кто пробовал работать с терновником, тот меня поймёт, и я говорю сейчас не только о мешающих работе колючек, хотя и о них тоже.
Я ведь, по сути, начал прокладывать извилистую нору в переплетении кустарника, вытаскивать из которой срезанные ветки — тот еще квест, а если учесть расстояния и тот факт, что в этой норе не развернуться… В общем, весело все, больно и неприятно, но нужно.
Параллельно по вечерам я занимался изготовлением косовища, благо подходящий для этого сухой дрын удалось подыскать довольно быстро, из орешника, правда, но на первое время пойдёт.
Честно сказать, со строганием деревяшки удалось справиться довольно бодро, а вот с рогом коровы, который я решил использовать для рукояти, помучиться пришлось не по-детски. Вот где в какой уже раз посетовал на отсутствие нормального инструмента…
Зато когда коса наконец была изготовлена, собрана в окончательный вид и опробована, я, можно сказать, отыгрался за все свои мучения и вообще был очень рад.
Не смог я отказать себе в удовольствии посмотреть на лица своих наставников во время, так сказать, презентации косы. Как только отбил кромку и чуть подточил, сразу же не откладывая собрал косу и в сопровождении Кузьмы, которому тоже было интересно, отправился искать Святозара и дядьку Матвея, а потом уже вместе с ними мы пошли на заливной луг, где растёт сочная, высокая и замечательная во всех отношениях трава.
Когда на их глазах начал косить, благо делать это умею и люблю, и они осознали, что происходит, я, как уже говорил, сполна насладился их реакцией на происходящее. Они ведь понимающие люди, так что они в полной мере оценили, что находится у меня в руках, а дядька Матвей так и вовсе выругался так, что я даже заслушался.
Надо отдать ему должное, он не постеснялся признать, что оно того стоило — угробить клинок, чтобы получить такую прелесть. Извиняться, правда, он не стал, но мне и этого его признания хватило.
В общем, получилось у меня удивить народ. Так что бедный теперь кузнец. Мало ведь кто может позволить себе перековывать сабли, а косы захотят многие, вот я и говорю, что мало кузнецу не покажется, ведь простое кричное железо совершенно не годится для косы.
Очень вовремя закончилась эпопея с изготовлением косы, потому что уже на следующий день пришла новость, что крымская орда неожиданно разорила переволок на Донце, что в свою очередь уже не намекало, а благим матом орало, что появление татар теперь следует ждать в любой момент.
Это известие заставило народ шевелиться, и уже ближе к вечеру слобода опустела практически полностью. В селении остались только три десятка казаков, которые уже завтра отправляются в очередной поход.
Казаки, как я понял, решили мстить татарам за разоренный переволок и собирались, объединившись с донцами, поохотиться за татарскими летучими или, как их ещё называют, загонными отрядами. Наказным атаманом в этом отряде снова шел дядька Матвей, и у меня возникло подозрение, что с наставником мне скорее не повезло, чем подфартило. О какой учебе может идти речь, если я и вижу-то его только от случая к случаю.
Нет, понятно, что время такое горячее наступило, но тем не менее вопросы у меня по этому поводу поневоле возникли. Правда, задавать их кому-то я и не подумал, потому что, может, это и к лучшему, что меня временно взялся воспитывать Святозар. Опыта ему в этом деле, судя по всему, не занимать.
