— Это скорее вопрос власти, а не денег. Кроме того, они считают, что, поставив вас на место, заслужат похвалу от императора.

— Испортив отношения со мной?

— Не слишком умно, согласен. Ну вот такие у нас бюрократы. Но ничего, вернемся в мою юрисдикцию, я им устрою веселую жизнь.

— О, смотрите, они что-то решили! Представление продолжается.

Комиссия с самым решительным видом направилась в нашу сторону. Штабист извлек из кобуры пистолет и направил его мне в лоб.

— Вы немедленно переправите нас и этот поезд со всем содержимым на территорию России! Он укажет вам координаты полигона!

Вперед вышел чиновник из Минобороны, судорожно теребя смартфон, наверное, в поисках адреса. Покровский громко, с силой ударил себя по лбу.

— Ну что, Николай Александрович, дайте мне руку, я отправлю нас в Москву, — сказал я тихо.

— Эй, — заволновался штабист, — немедленно встаньте и отойдите от советника!

Ему явно нравилось слово «немедленно».

— Погодите, Яков Георгиевич, не стоит горячиться! — покачал головой Покровский.

— Ну в самом деле, в меня и моих людей стали слишком часто стали тыкать стволами служаки Российской Империи. Они даже выстрелили в мою племянницу. Я уже начал сомневаться, мы точно дружественные державы?

— Да, я помню эту неприятную историю. Виновные уже наказаны! Я позже принесу самые искренние официальные извинения за эту сцену.

— Наказаны не все, — прорычал я сквозь зубы.

— Яков Георгиевич, прошу, мы обсудим судьбу губернатора Птицына в другой раз!

— Я приказал вам закрыть рот и отойти от советника! — занервничал штабист, не привыкший, что его игнорируют.

— Майор! — рявкнул Покровский. — Уберите оружие!

— Я — полковник, господин советник! — неуверенно возразил штабист.

— Уже нет! И если вы не прекратите клоунаду, то продолжите службу рядовым в штрафном батальоне!

— Это не вам решать, — испуганно заговорил полковник-майор. — У меня свое начальство есть!

— Ваше начальство, капитан, — главнокомандующий Российской Империи император всея Руси Орлов Петр Алексеевич. То, что вы творите, я как советник по безопасности расцениваю как бунт. И обещаю вам, что указ о вашем новом назначении за высочайшей подписью не замедлит себя ждать!

Штабисту стало очень страшно. Я же сразу, как он начал махать своим пистолетиком, прикрыл нас воздушным щитом, так что физически нам ничего не угрожало.

— Ну же, господин полковник, — министерский чиновник робко положил руку офицеру на плечо. — мы все немного погорячились. Не будем усугублять неприятную ситуацию.

Полковник, а точнее уже капитан, убрал оружие.

— И Генеральный Штаб выходит из процесса переговоров, — констатировал я злорадно. — Капитан, у вас ноги дрожат, присядьте. А мы обсудим детали сделки с теми, кто остался в строю.

Мы с Покровским поднялись, освободив офицеру сразу два кресла.

— Сядьте, не маячьте, — приказал штабисту советник. — дальше разберемся без вас. Я бы уже отправил вас на Землю, но не хочется напрягать Якова Георгиевича лишний раз. А вам, господа, я рекомендую проявить уважение к хозяину этой презентации. Равно как и к подвигу, который совершили он и его люди. Или у кого-то есть сомнения, что изъятие этого имущества с территории наших врагов и буквально у них из-под носа — грандиознейшее достижение?

— Наш диалог пошел по немножко неправильному маршруту, — залебезил министерский чиновник. — Мы конечно же высоко ценим ваши усилия! И, как вы справедливо заметили, тот факт, что эти танки не смогут давить и расстреливать наших солдат, значит многое!

— Как он красиво переобулся, — шепнул я Покровскому.

— Ну еще бы, почуял, куда ветер дует, — ответил он также тихо. — Не хочет повторить судьбу коллеги и потерять место.

Дальше переговоры прошли куда более конструктивно. Хотя я еще несколько раз наступил на больные мозоли комиссии. По моей задумке технику продаст не Беринг, а государство Новая Гиперборея. Министерству предложили купить на бирже нашу новую валюту — талоны — и ею расплатиться. Тут даже Покровский вступил в торг, но было видно, что этот процесс ему привычен и интересен.

Мой козырь был в том, что партия вовсе не последняя, я намерен и дальше изымать вооружение у западных «партнеров», нанося попутный ущерб инфраструктуре как минимум Польши, а дальше, как придется. И в завершение Покровский сообщил мне, отведя в сторону, что есть агентурные данные о месте содержания русских военнопленных, включая и ту группу агентов, что попалась на изъятии грязных бомб. Я без малейших колебаний обещал провести операцию по их освобождению. На этом Покровский сдался, показав, что ему действительно важно, и приказал соглашаться на мои «валютные махинации».

Закончив с презентацией ворованной техники, которая прошла куда интереснее, чем я рассчитывал, я направился в Медный Дом, чтобы навестить Джейн, отдыхавшую в лазарете.

— Мисс Смит, — зашел я, улыбаясь в тридцать два зуба, в ее палату, — как вы себя чувствуете?

Девушка уже покинула кровать и сидела в кресле, кутаясь в махровый халат.

— Уже гораздо лучше. Здесь уютно, почти как в гостиничном номере. Скучно только. И непонятно, где это «здесь».

— В другом мире.

— В тюрьме?

— Я не хочу причинять вам зла, Джейн. Поэтому без лишних предисловий предлагаю: присоединяйтесь ко мне!

— Пришли меня вербовать, мистер Леман? Или как вас звать, я запуталась в ваших псевдонимах. И не понимаю, почему я должна предать своих ради вас.

— Вы правы, у меня много имен. Сейчас, наверное, самое актуальное — мое величество Этерн Первый. Но думаю, что уместнее для нас с вами будет Генри Манн. Так что зовите меня Генри.

— Ваше величество? — ехидно переспросила Джейн, не трогаясь с места. — Мне встать и поклониться?

— Вернемся к делу. Отвечая на ваш главный вопрос «зачем вам меня слушать»: есть две причины. Первая: нет никаких ваших. Инквизиция, которой вы служили, себя скомпрометировала более чем полностью. Ваш офис в Праге превратился в храм Кали. Организация эта связалась с силами, которые запрещены во всех мирах Метрополии. Я имею в виду ментальных паразитов и Lempingulo. Рептилоиды, которые вами руководят, знают, что их ждет на родине смертная казнь за подобные художества.

— Это все еще во-первых? — попыталась съязвить Джейн, но я видел, что ей неприятно все это слушать.

— Вот вам и во-вторых. Все ваши коллеги были отданы паразитами, то есть по факту убиты и принесены в жертву Кали. Вы сами там были, Джейн. Видели все своими глазами. Я спас вам жизнь. К сожалению, только вам. Но ваши бывшие хозяева уничтожат этот мир. Кали-Юга, Джейн, Кали-Юга. И живые позавидуют мертвым.

Джейн Смит помолчала несколько минут.

— Чего вы от меня хотите, Генри Манн?

— Сначала решите уже, вы со мной?

— Если нет?

— Ответите на мои вопросы, и я отпущу вас на все четыре стороны. Но если вы хотите все-таки принести пользу своему миру, то мы заключим договор. И я продолжу ваше обучение. Вы ведь уже поняли, что я могу научить вас куда большему, чем ваши драгоценные завры.

— Вы про предвечных?

— И первый урок «авансом». Они не предвечные. Обычные рептилоиды, живущие в наше время и среди нас. Их мир называется Сайшания, и у моего свежеиспеченного государства с ними есть дипломатические отношения. Джейн, поймите уже, в этой заварушке я — хороший парень. А вас использовали безусловно плохие.

— Я согласна. Давайте ваш договор. И ваши проклятые вопросы.

Когда мы покончили с формальностями, она спросила:

— Раз уж я продалась вам с потрохами, вы можете изменить мне внешность?

— Как именно? Вы хотите выглядеть также, как во время нашей первой встречи в Астрале?

— А это возможно?

— На такие радикальные перемены я не способен. Но знаю, кто умеет. Скоро она откроет свои клиники.

— Хорошо, я буду ждать. Считайте это моей ценой.