Сидоров первым делом спросил ордер, и они минут пять препирались. Но как выяснилось, чиновник просто тянул время. Кроме того, ему хотелось получить хоть какой-то отпор. Вскоре к воротам подъехали три военных грузовика, оттуда высыпала команда спецназа.

Они хотели выломать ворота, которые Алиса уже распорядилась закрыть. После атаки на покерную вечеринку мы ждали любых неприятностей. Ворота Буль отгрохал такие, что пушечный выстрел в упор выдержали бы. Естественно, с рунами и магическим укреплением металла, из которой ворота были сделаны.

Военный грузовик нагло бампером врезался в ворота. И все. Бамперу все. Ворота как стояли так и стоят без единой царапины.

Очень быстро туда подбежали элементали, Уголек буквально за шиворот выставил вон чиновника. Я не запомнил ни его имени, ни должности.

Ученики мои велели охране, сотрудникам частного агентства, нанятого Вероникой, уйти с глаз долой. Веронике, которая хотела погеройствовать, Алиса строго запретила вмешиваться.

Элементали встали возле ворот, загородив их. Алиса и Сидоров вышли на передний план, и студент начал требовать с чиновника и его карманной армии хоть какие-то правовые обоснования вторжения. Беседа сразу накалилась, командир спецназовцев отвесил затрещину Сидорову, от которой тот улетел в сторону, как бумажный самолетик.

Алиса накинулась на него как разъяренная кошка, а ее свалить с ног у бравого вояки не вышло. Моя стерва! Зато у бойцов сдали нервы, и они начали палить по моим ребяткам.

Одна пуля успела пробить Алисе плечо, в следующий момент Ветерок уже поставила воздушный щит. А еще через мгновение у чиновника и главы спецназа одновременно зазвонили телефоны, и на них начали почти хором орать матом Генеральный прокурор и какой-то главный спецназовец страны, а может быть даже и сам министр внутренних дел. Как потом выяснилось, в то же время может и без мата, но очень выразительно разговаривал с Птицыным лично Покровский. Узнал откуда-то, я, не успел ему доложить. Скорее всего в администрации губернатора кто-то дал сигнал.

Побагровевший командир тут же велел своим солдатам бросить оружие на землю и стоять, не шевелясь. Чиновник начал бормотать невнятные извинения, которых никто не слушал. Элементали унесли Алису в отель, где без каких-то проблем ее вылечили. Я потом устроил ей разнос за то, что на вообще пропустила пулю, и почему сразу не выставила щиты.

С какой-то рекордной скоростью к отелю приехал другой спецназ, который погрузил первый в наручниках в их же грузовики. Солдатам в итоге почти ничего не было, они просто выполняли приказ. На дыбу в подвалы Покровского отправились тот самый чиновник, командир спецназа и тот солдат, что ранил мою девочку.

Я потом навестил губернатора. Секретарша, старая волчица, пыталась меня не пропустить «без записи», но я был не в настроении, и мерзкой теткой овладел столбняк. Птицын начал что-то бормотать, оправдываться. Врал, мерзавец, что ни при чем.

Но чиновник на дыбе рассказывал, не умолкая ни на минуту, как часто он творил всякие мерзости по личной просьбе Птицына, сколько получал за это. Командир спецназа тоже не смог предъявить приказ, по которому он принялся штурмовать мирный отель. Он привык доверять начальству. И такое происходило не в первый раз. Его команду постоянно использовали как дубинку для запугивания непокорных бизнесменов.

Наверное, если бы Покровский не поднял шум, дошедший до ушей Императора, чиновнику и вовсе ничего не было. Впрочем, шум поднял бы я задним числом. А мои детишки разнесли бы спецназ к чертовой бабушке.

Я выдернул Губернатора за шкирку из-за уютного дубового стола. Мы тут же перенеслись в Каласуту.

— Я вам покажу, как и где ваша прикормленная судья Малинкина сошла с ума. Посмотрите вокруг, вам здесь нравится?

Птицын замотал головой.

— Я обещаю вам, что как только Император перестанет вам покровительствовать, это место станет вашим домом. А я стану капать ему на мозги при каждой встрече, при обсуждении каждого проекта.

Птицын неумело и неубедительно перекрестился.

— Считаете меня дьяволом, Вячеслав Кириллович? Тогда стоило ли переходить мне дорогу?

— Мы все исправим, — забормотал Птицын. — Это просто вопрос денег, и мы его решим.

— Да причем тут деньги? — спросил я раздраженно и вернул губернатора в его кабинет.

Чем я был так занят, что не смог принять участия в столь захватывающем приключении? Другой обиженка решил испытать мое терпение.

Брянцев Алексей Владимирович, генеральный директор Автомобильного Завода Ласточкина, мечтал о том же, что Губернатор Московский Птицын. Он считал меня назойливым и недостойным приложением к производственном цеху, который моя команда установила в одном из его строений.

Других вложений в производство новых автомобилей ни сам Брянцев, ни кто иной из работников завода не сделали. Схему мне подарила библиотекарь Лиза с Юпитера. И сами подумайте, где Брянцев, а где Юпитер? Реализовали же проект мои ученики. Мистер Стоун отремонтировал помещение и сделал его пригодным для производственного процесса. Как именно — это все содержалось в инструкции, которую нам вручила Лиза.

Саму линию, притворявшуюся конвейером, что был изобретен Генри Фордом, создала Эмма, ей немного помогал спасенный автомеханик Василий Петров. Я научил фрау Брехт брать проект, существующий только в ее голове, и воплощать его в жизнь с помощью магии. Но планов у нас было много. В АЗЛ мы запускали Стрижа. В Медном Доме вышел сотый «Петербург». Министерство надеялось на Альбатроса, но я уже сомневался. И, конечно, для нужд армии мы готовили боевой грузовик. А в далеких планах я видел мой идеальный лимузин в корпусе Чайки.

И на все это изобилие рук у Эммы категорически не хватало. Она начала обучать Васю делать то же самое — материализовать фантазии магией. С моей помощью ей удалось, хотя механик Петров оказался парнем упертым, доходило до него не сразу.

В определенном смысле Вася был моим внуком — учеником ученицы. Именно его я и назначил присматривать за конвейером. Должность красиво называлась «заместитель по производству», так что механик Петров неожиданно для себя стал на одной социальной ступени с Бодровым.

Я не ожидал, что это назначение вызовет бурю в стакане. Оказалось, что Вася когда-то работал на АЗЛ, был с позором выгнан, вроде бы за пьянство и неуважение к старшим. Я скорее готов поверить во второе, при мне он пил не больше других. Может быть, он и изменился, после того как оказался в кресле Ослицина. А может просто дождался от жизни небольшого шанса.

И вот наш квазинеудачник является на новую службу в прекрасном костюме, которым его одарило наше ателье. На пороге натыкается на мастера Иваныча, что был направлен на мой конвейер Брянцевым с целью вынюхать как можно больше. Вроде как Генеральный Директор назначил его тем же самым замом по производству. Это было странно, директором и тюнингового агентства «Северный Ветер», и совместного предприятия, которое мы поименовали «Волжский ветер», взяв по кусочку из названия каждого учредителя, служила Эмма Фрахт.

Мастер, посланный Брянцевым, явился с какими-то дуболомами из охраны. Он должен был вникнуть во все детали производственного процесса. Они с директором наивно полагали, что им по зубам мои секреты. А когда этот крепкий орешек будет расколот, они сами справятся с его дальнейшей эксплуатацией. Ну а охрана на входе в цех не пустит никого лишнего.

Вася как раз оказался абсолютно лишним. И по странному стечению обстоятельств, тот самый Иваныч, что конкурировал с ним за кресло заместителя, когда-то был Васиным непосредственным начальником. Мастер накричал на Петрова, высказал ему все что о нем думает, очевидно, что ничего хорошего. Васю обозвали позором автомобильной промышленности и конкретно Волжской Ласточки. Потом охранники максимально неуважительно выбросили его за ворота. Такая местная версия рейдерского захвата.